Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 2



Дмитрий Леонидович

После смерти

Последний бой барона Перекрестка

Они убили мою жену.

Я с нереальной четкостью видел, как пуля попала ей в голову, и на бревенчатую стену брызнула кровь.

Меня охватила холодная ярость. Я хотел убить их всех, по возможности – мучительно.

Но не получилось.

***

Началось все неожиданно. Меня подняли с постели рано утром.

С поста на границе баронства вышел на связь замаскированный наблюдатель. Сообщил, что пост окружила пара сотен военных. Судя по экипировке и оружию – дружинники русского сектора. К моменту, когда нападающие начали атаку, постовые были готовы, но что могут сделать четыре человека, пусть и с пулеметами, пусть и на укрепленных позициях, против двух сотен? Несколько десятков они убили или ранили, но остальные их задавили числом: подбираясь с разных сторон, пользуясь тем, что на посту не хватало людей, чтобы удерживать все направления сразу.

Потом такое же сообщение пришло с поста на второй дороге, с востока. Там дружинники тоже уничтожили наш пост, и тоже не заметили замаскированного рядом наблюдателя, который передал информацию о нападении.

– Посылать людей ставить заслоны на дорогах? – предложил Саша, начальник гвардии моего баронства.

– Нет, не стоит, – вздохнул майор, наш начальник штаба. – Там их не две сотни будет, там половина дружины может пройти. Не нужно дробить наши силы, они и так небольшие. Пусть парни, сидящие в секретах, наблюдают. Можно выслать навстречу мобильные группы, потрепать их на марше и задержать. Но принципиально это ничего не изменит.

Майор оказался прав. После сноса постов по дорогам, не скрываясь, пошли строем дружинники. Не менее трех тысяч. Шли пешком, хотя и в сопровождении внедорожников. Очевидно, после наших предыдущих разборок транспорта у них не хватало. Идти им пришлось долго, два дня. Но потом они стянули силы вокруг Перекрестка.

И атаковали.

***

Начало боя прошло неплохо для нас.

Дружинники решили задавить защитников количеством. Они пошли вдоль дорог, пытаясь захватить въезды в деревню. Там их фатально удивили укрепленные здания, в которых располагались гвардия, милиция и группа старателей. У каждого из трех въездов в деревню стояло по одному такому зданию.

Первая атака продолжалась минут двадцать, пока дружинники не поняли, что все пошло не так, и строения защищены от стрелкового огня. А внутри них сидят хорошо подготовленные люди, у которых много оружия.

Атакующие отошли для перегруппировки, оставив на снегу сотни трупов и раненых.

Через полчаса они повторили атаку, но в этот раз действовали гораздо эффективнее.

Группы дружинников связали огнем наших людей из укрепленных зданий. Из леса по окнам били снайперы, мы начали нести потери.

Потом часть дружинников приблизилась к ограде деревни посередине между въездами, на максимальном удалении от укрепленных точек. Расстояние между въездами – около километра, так что плотно перекрыть эти места огнем не получалось. Дружинники просочились внутрь деревни. По ним начали постреливать из своих домов жители. Не зря же среди них почти половина числилась в милиции и проходила военную подготовку. К сожалению, это вряд ли могло спасти деревню: в Перекрестке всего-то семь сотен населения, вместе с женщинами. Реально боеспособных – максимум человек четыреста. У противника – семикратный перевес.

Под прикрытием суеты боя дружинники незаметно, под высоким берегом, провели крупные силы по льду ручья и ударили прямо в центр, по баронскому замку.

Ну, замок – это сильно сказано, на самом деле – просто двухэтажное бревенчатое здание, огороженное высоким сетчатым забором. Стены были защищены от пуль засыпкой из гравия, а от огня – облицовкой из металлического профиля.

И в этом здании категорически не хватало защитников. Я, мои две жены, Лера и Вика, майор, десяток человек дежурной смены охраны, пара снайперов в обложенных мешками гнездах на чердаке. Вот и все бойцы на здание шириной метров тридцать и длиной – пятьдесят.

Снайперы из других укрепленных точек пытались нам помочь, но дружинников оказалось слишком много, и у них тоже были снайперы.

Сначала погибли трое охранников. Потом Лера. Потом еще кто-то. А затем я почувствовал удар в шею, моя кровь брызнула вокруг.

Стало больно, но скоро боль ушла, и мир погас.



Пробуждение

Процесс пробуждения был неторопливым, как будто свет медленно делали ярче.

Отступала горячка боя. Сердце еще колотилось в груди, но постепенно пульс замедлялся.

В поле зрения оказались белый потолок и край открытой крышки капсулы. Вокруг – стены моей квартиры с подвижными морскими пейзажами в высоком разрешении. Звучал тихий шелест волн.

Прямо передо мной висел голоэкран. На нем – голова женщины лет сорока. Приятной на вид, располагающей к себе женщины с мягкой понимающей улыбкой. Она внимательно смотрела на меня. Я смотрел на нее.

– Вы не ангел, – глубокомысленно изрек я. – Но и для ада здесь слишком скучно.

– Здравствуйте, Игорь.

– Я больше привык откликаться на имя Олег.

– Теперь можете сменить привычку. Вы уже адекватно воспринимаете окружающий мир? Мы можем поговорить?

– Да, вполне.

– Итак, я ваш куратор, меня зовут Вера. Вы были осуждены на пребывание в мире без защиты прав человека сроком на пять лет. Исполнителем наказания стала компания «Дополненная реальность». В их мире максимального реализма «Проект» вы провели около полугода, погибли там и теперь, после смерти, имеете право на прошение о досрочном освобождении.

– Я помню. И вас помню.

– Отлично. Ваше поведение в мире «Проект» было чрезвычайно агрессивным, вы убили много людей. Но по совокупности ваши действия признаны адекватными ситуации и общественно полезными. Соответственно, если вы подадите прошение, оно будет удовлетворено, но с условием: вам будет рекомендовано терапевтическое погружение в коммерческие миры дополненной реальности, не менее чем два раза в неделю. Оформлять прошение?

– Подождите. А если не оформлять, что будет?

– Вам дадут две недели на психологическое восстановление после смерти, потом отправят в тот же мир опять, с новой ложной памятью.

– То есть, я не буду помнить, что я был бароном Перекрестка? И жен своих не буду помнить, и людей?

– Именно. Все начнется сначала: база сектора, новое имя, новая личность, оранжевые бесплатные робы, перевозка в какую-нибудь деревню, поиск работы. Ваши деньги, имеющиеся сейчас на счету, и прочее имущество будут заблокированы. А вот все ваши навыки останутся, в этом мир «Проект» не отличается от коммерческих миров. Так что умение стрелять или передвигаться по лесу, полному опасных животных, вы сохраните. Да вы и в реальности это теперь умеете, этого у вас уже никто не отнимет.

Перспективы в обоих случаях были так себе.

Реальность, ограниченная стенами квартиры, не особо привлекала. Потерять память, близких и имущество, опять оказаться в шкуре новичка – тоже не хотелось. Забыть о мире «Проект» и погружаться в выхолощенные игровые мирки, где задроты фармят динозавров двухметровыми мечами, – хотелось еще меньше.

– Я могу подумать?

– Можете, – женщина пожала плечами. – У вас есть две недели.

– Я хотел бы связаться со своей виртуальной женой, Лерой. Я видел, ее тоже убили. Она из украинского сектора.

– Мы не можем вам дать ее контактные данные. Они защищены законом.

– Но вы можете передать ей мои контактные данные и сообщить, что я хочу поговорить.

Говорящая голова на мгновение задумалась, потом согласилась:

– Это мы можем. Вы даете официальное разрешение на передачу ваших контактных данных?

После моего согласия моя собеседница сообщила:

– Ну вот, я отправила. Если она захочет, с вами свяжется. А пока давайте прощаться. У вас есть две недели, чтобы отдохнуть и принять решение.