Беременная для Зверя

Ускоряется. Его яйца полные и тяжёлые об лоно бьются. Звонкими шлепками. Волосы жёсткие царапают нежные складки. Как проволокой.

— Ведьма-а-а… Не течёшь, не стонешь, но драть тебя хочется. Нанизывать на ствол. Долбить. Вертеть, так что бы имя своё забыла! — рычит он.

Шлепок отвешивает. Внезапно его головка огромная в анус тычется.

— Не надо! — кричу я.

— Попроси… — раскачивает бёдрами. Тыкается. Словно кулаком.

— Зверь… — трясусь от страха, голос едва слышен. Почти шепчу его кличку. — Пожалуйста. Умоляю… Зве-е-ерь…

Он выплёскивает на меня своё тягучее семя. Забрызгивает семенем не только ягодицы. Но и спину тоже.

— Столько добра пропало… — хмыкает, размазывая потоки спермы по моей спине. — Вот теперь ты моя, Малая. Моя самка заклеймённая. Помеченная. Ты теперь часто мной пахнуть будешь. Поднимайся. Через полчаса выезжаем.

Я собираюсь умываться в тазу. Вода в жестяном баке стоит совсем студёная. Набираю в таз. Вода журчит ледяной струйкой. Немного вздрагиваю от мысли, что придётся такой водой умываться. Я не закалённая совсем. Но похоже моя жизнь сейчас так круто меняется, что придётся забывать о своих привычках.

Дверь в комнату распахивается. Я машинально одежду к груди прижимаю. На пороге Зверь стоит. Брови насуплены. Губы сурово поджаты.

— Держи.

С громким стуком ставит на стол чайник, полный кипятка.

— Умывайся.

— Спасибо!

Я опускаю руки вместе с одеждой. Обнажаюсь непроизвольно. Зверь тяжёлым взглядом по моему телу обнажённому проходится.

— Нарываешься, Малая?

У меня и в мыслях нет ничего похожего на то, чтобы соблазнять громилу. Но рядом с ним мысли разлетаются в сторону, как мотыльки испуганные. Я иногда не понимаю, что делаю.

— Нет. Просто…

Я опять подтягиваю одежду к груди. Внутри колотит пульсом. Не знаю, как угодить этому амбалу и не нарываться на его крутой нрав.

— Спасибо за горячую воду. Я не люблю холодной умываться. Спасибо…

Зверь молча кивает. Сверлит меня взглядом. Потом внезапно шаг вперёд делает и выливает кипяток в большой таз к холодной воде.

— Вставай сюда.

— Зачем?

Мои глаза распахиваются широко-широко. Я до боли вглядываюсь в лицо мужчины.

— Походу ты долго телиться собираешься. Но со мной ты живо все процедуры сделаешь. Вставай, кому сказал!

Я трогаю пальцами воду. Тёплая. Очень приятная. Как парное молоко. Волосы в тугой узел скручиваю и наверх поднимаю, собираю на резинку.

Зверь берёт ковш и зачерпывает воду. Молча обливает меня водой. Тёплые струйки скользят по шее и груди. Шаловливо касаются припухших складок. Зверь действует методично и быстро. Его близость пугающая меня волнует. Напряжение колоссальное. Каждое прикосновение его ощущаю тысячекратно.

Потом мужчина берёт кусок мыла и мягкую мочалку, но отбрасывает кусок поролона в сторону. Макает мыло в воду и растирает между ладоней в мыльную пену.

В горле пересыхает. Он собирается мыть меня? Сам?

Глава 28. Арина

— Не дёргайся. Умоешься. Поешь. Наденешь то, что принесут.

Хмуро говорит Зверь. Обхватывает пальцами мою шею и скользит ими вверх и вниз. Мурашки огромные ползут по коже. Горячее дыхание Зверя опаляет моё лицо. Это пытка. Игра на оголённых нервах. Его жёсткие, мозолистые ладони скользят по шее и спускаются на плечи. Он обводит каждый изгиб руки и добирается до запястий. Потом резко и быстро скользит вверх. Обратно вниз.

Неужели он так всё моё тело разотрёт? Кожу удовольствием покалывает.

— Ты со всеми девушками так обращаешься? — глупый вопрос срывается с моих губ. Прикусываю губы почти сразу же. Но вопрос уже прозвучал. Зверя он не обрадовал.

— С кем? С девушками? У меня их нет. Есть только дырки. Для пользования. Но с ними не так. Ты — хуже. Гораздо! — яростно говорит он, словно плюёт. — Ядовитая дрянь. Остальных шлюх попользуешь — выкинешь. Но тебя придётся при себе держать. Терпеть. Оберегать.

Движения становятся жёстче и безжалостнее. Теперь он своими пальцами грудь мою трогает. Щипает. Теребит. Изучает. Намыливает. Яростно.

— В глаза мне смотри, ведьма.

Он трогает меня. В замок талию кольцом охватывает. Пальцы легко смыкаются.

— Ты такая маленькая, крошка. Я тебя двумя ладонями в порошок стереть могу. Но не стану…

Захват Зверя усиливается. Потом он быстро опускается и ноги мои растирает. Я чувствую себя странно. Зверь бросает взгляд на меня снизу вверх. Жаркий и бьющий током по нервам.

Он смотрит на меня с ненавистью. Движения резкие и быстрые, как мелькание клинка.

Но почему-то уверена, что к Кристине он и пальцем не прикасался после того, как оттрахал её всюду. А меня — омывает.

С такой силой дерёт нежную кожу, будто хочет смыть с меня следы своего удовольствия. И из памяти своей заодно стереть то, как он давился удовольствием и кончал. От пальцев моих. Взглядов. Прикосновений неумелых.

Может быть, для такого, как он, это ничего не значит. Но почему тогда я чувствую себя особенным образом? Словно на высоте. Недосягаемой для него. Поэтому он пытается испачкать, макнуть в грязь. Ему нравится брать меня силой. Обрывать крылья надежде.

Поток воды. От шеи до самых ног. Им уносит клочья пены. Потом Зверь внезапно меня, мокрую, к себе прижимает. Пальцы между бёдер втискивает. Плоть накрывает ладонью. Большой палец спереди оставляет. Медленно проводит им вперёд и назад. Задевает точку между ног. От неё словно импульсом бьёт.

— Я всё почувствовал. Как ты щелью мой палец сжимала.

Я прижата к его мощной груди лицом и даже не могу пошевелиться. Он свободной рукой меня за шею сзади держит.

— Хоть ты и нетронутая целка была, но натура у тебя чисто шлюшеская.

Гадкие слова вырываются из его губ с частыми вздохами. Пытаюсь отодвинуть бёдра. Но он ладонью, всё пятёрней меня удерживает. Двигает большим пальцем. Теребит комочек плоти. Он становится больше и больше. Увеличивается в размерах под пальцами головореза.

— Не надо, — прошу шёпотом.

Но непрошеным стоном захлёбываюсь. Зверь умеет высекать похоть из женского тела. Вот и сейчас он надавливает подушечкой большого пальца. Дразнит. Заставляет дрожать.

— Сучья щель у тебя. Голодная…

Он вжимает меня в литые мускулы. Дышу его крепким, мужским запахом. Он тяжело дышит. Но и я сама дышу сейчас почти так же.

— Роскошная блядь из тебя выйдет, крошка!

Его палец уже не просто гладит меня. Но терзает. Надавливает. Сжимает так, что искры сыплются из глаз. По низу живота странная рябь расходится. Волнующая. Пульсирующая. Судорога нарастает.

— Смотри, какая… — ухмыляется он. — Кончать готова за минуту. Только кнопку твою потрогай — ноги в стороны раскинешь. Да?

— Нет-нет-нет! — говорю.

Бьюсь в его сильном захвате. Хочу вырваться из обжигающего жара.

— Нет! — стону, извиваясь.

— Да, сука. Да. Для меня — да! — рычит и жёстким буром, как сверлом, терзает мою плоть. Самым краешком забавляется.

— Кнопка у тебя зачётная, Малая. Обкончаешься… Через секунду! — обещает он.

Потом резко прижимает и вдавливает растирая по кругу. Меня резко сжимает тугой спиралью. Острой. Жадной. Безжалостной. А через секунду легко становится. Приятно. Обжигающе хорошо. Прекрасно. Боже. Так не бывает. Чтобы так… хорошо и сладко. Чтобы сердце на клочки и внизу — пожаром между ног.

Едва держусь на ногах. Зверь меня за талию обхватывает и поднимает словно пушинку. На скамью пересаживает. Перед глазами плывёт всё от удовольствия сильного. Впервые я испытываю такие эмоции. Прекрасные и гадкие одновременно.

Зверь перед лицом моим пальцами щёлкает.

— Сознание не теряй. Первый раз в жизни кончила, что ли?

— Первый…

Нет сил сопротивляться и отрицать очевидное. Становится даже немного страшно от того, что именно он, головорез и бандит без царя в голове, стал моим первым мужчиной. Первым подарил такое порочное и сладкое наслаждение. Грязное. Разве грязь может быть сладкой? Приятной. Волнующей. Может. Теперь точно знаю.