Душа по обмену

Выглядели они странно, словно на бал-маскарад собрались. Долговязая брюнетка средних лет с высокой замысловатой причёской, в длинном пышном зелёном платье в пол, навевающем мысли о жёстком кринолиновом подъюбнике из девятнадцатого века, смотрела на меня со странной смесью страха и надежды. А дама с хриплым скрипучим голосом оказалась низенькой морщинистой остроносой старушкой, с ног до головы укутанной в потрёпанный коричневый балахон. В руке она держала стеклянную ёмкость с чем-то бурым и тоже настороженно вглядывалась в моё лицо.

Значит, сон продолжается. Ладно. Понять бы, куда это меня занесло.

— Леста, скажи что-нибудь! — потребовала дама в зелёном. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — выдавила всё ещё с трудом и не узнала свой голос. Каким-то он слишком писклявым получился. — Только я не Леста, а Лена Светлова из Краснодара. Что это за место?

Это же всего лишь сон, так что можно играть по своим правилам. В конце концов, убить меня здесь не смогут.

— Как не Леста?! — ужаснулась женщина, став белее снега, и срывающимся голосом взмолилась: — Я не стану тебя наказывать и ничего не скажу отцу. Но не шути так!

Страх в её голосе ощущался физически. Видимо, ей действительно сильно попадёт за эту Лесту. А может подыграть и притвориться ею, чтобы все успокоились? Нет, это будет слишком скучно. А так я почти попаданка, как в книгах, которые иногда почитываю на досуге. Порой я даже мечтала побывать во сне в Хогвартсе или в чём-то подобном, но пока с этим не везло.

— Я не шучу. Меня зовут Лена Светлова, мне двадцать два года, и я не понимаю, как здесь оказалась!

Женщины переглянулись.

— Ты что натворила?! — в ужасе вскрикнула та, что была моложе. — Кого призвала?!

— Я предупреждала — в ночь Ёхвы завеса между мирами истончается и подобные ритуалы проводить нельзя, — флегматично произнесла старуха, почему-то не слишком удивлённая происходящим.

— Не только сегодня. Они вообще под запретом! Что теперь с нами будет?! — её собеседница перешла на истерический визг.

— За использование чёрной магии и укрывательство двоедушника — пожизненно заключение в дорплеозе. Если повезёт, — холодный, наполненный неприязнью взгляд блёклых голубых глаз пожилой женщины остановился на мне.

А я зацепилась за фразу о чёрной магии и внутренне возликовала. Значит, всё-таки получилось! Пусть не Хогвартс, но уже что-то интересное. Однако следующая фраза подействовала как холодный душ.

— От девчонки нужно избавиться! — ледяным тоном отрезала старуха и провела рукой над моим телом. Его начали сковывать невидимые путы. Вскоре я могла шевелить только головой и начала паниковать, попутно предпринимая попытки проснуться. К сожалению, безрезультатные.

— Подожди! — мачеха Лесты остановила её резким повелительным жестом и, глядя мне в глаза, холодно спросила: — Лена, или как там тебя, откуда ты?

— Э… Россия, Краснодар, планета Земля, — произнося это, я чувствовала себя ужасно глупо, хоть и понимала, что всё происходит лишь во сне.

Но женщина отреагировала странно: облегчённо вздохнула и, повернувшись к той, которую называла Мортой, быстро сказала:

— Ты слышала — Земля. Оттуда пришли многие из ныне живущих в долине Шаад. Они безобидны — не владеют магией и могут создавать разные полезные вещи. Если она будет молчать, никто ничего не узнает. — Женщина снова перевела на меня взгляд и сурово отчеканила: — Эй, кем бы ты ни была до сегодняшней ночи, если хочешь жить, будешь выдавать себя за Лесту! Поняла?

Я с готовностью закивала. Мне не жалко — всё равно скоро проснусь.

— Совсем из ума выжила, — покачала головой старуха, не сводя с меня пристального взгляда. — На что ты надеешься, Кайя? Она не пройдёт проверку в молельне.

— Но я слышала, есть способы, — брюнетка понизила голос, покосилась в мою сторону и, поманив старуху за собой, вышла из поля моего зрения. Похоже, эти двое собирались уединиться и посекретничать.

Морта направилась за ней. А я решила, что лежать без движения слишком скучно и громко спросила вслед:

— Скажите, а эта Леста — маг? — было бы здорово пометать из ладоней фаерболы и молнии хотя бы во сне.

— Маг?! — Кайя вдруг рассмеялась, издав неприятный, похожий на карканье звук. — Если бы! Она — зикфа, потомок без дара — позор рода.

Женщины куда-то вышли, оставив меня наедине с горьким разочарованием. Зикфа. Это получается, кто-то вроде сквиба. Тоска! Что ж, такой сон дальше смотреть неинтересно. Буду просыпаться. Вдруг повезёт и мне сегодня ещё приснится что-нибудь интересное.

Когда старуха отошла от меня, двигаться стало легче. Я перепробовала все известные техники выхода из осознанного сновидения, но ничего не добилась. Видимо, алкоголь внёс свои коррективы.

Тогда я сдалась и решила осмотреться. Слегка приподнялась на локтях, испытав ощутимое головокружение, и испуганно ахнула, увидев, что полностью обнажена, а на теле, почему-то непомерно раздувшемся, начерчены странные знаки, напоминающие пентаграммы. Причём, начерчены они чем-то красным. Бр! Надеюсь, не кровью.

Собравшись с духом, я осмотрелась по сторонам и с трудом сдержала рвотный позыв, увидев неподалёку трёхногий табурет, на котором стояла металлическая чаша с обезглавленной чёрной птицей, напоминающей помесь петуха и огромного ворона. А на дне ёмкости багровела… кровь. Теперь-то в этом сомневаться не приходилось. Что-то мне этот сон нравится всё меньше и меньше!

Напомнив себе, что всё происходит не на самом деле, я продолжила осматриваться. Это было непросто: голова продолжала кружиться, а очертания предметов, особенно далёких, расплывались. Однако кое-что рассмотреть удалось. Я лежала на широкой деревянной скамье посередине большого просторного помещения, напоминающего холл в каком-нибудь театре.

Высокие стены, украшенные лепниной в виде цветочного орнамента, были тщательно выбелены и, казалось, сияли от белизны. Пол был похож на паркетный, но блестел, словно стекло, а когда я осторожно ступила на него, поднявшись со скамьи, оказался на удивление тёплым. Из мебели здесь имелись только длинный, на первый взгляд, кожаный диван кремового цвета и несколько кресел. У стен, украшенных лишь портретами, стояли высокие изящные вазоны с каким-то диковинными, невероятно яркими цветами, а справа, возле ведущей наверх лестницы, блестело что-то похожее на большое зеркало.

Вот к нему я и направилась. Интересно же увидеть, что тут со мной сотворили. На середине пути я об этом решении пожалела — головокружение усилилось, а к нему присоединилась вернувшаяся боль. Странный какой-то сон получился. Всё, больше в нетрезвом виде не экспериментирую.

До зеркала я всё же доковыляла и громко чертыхнулась, с трудом сфокусировавшись на отражении. Лицо в нём было вроде бы моим, но каким-то раздутым, с большими хомячьими щеками, а на теле, действительно разрисованном пугающими знаками, имелось килограмм пятнадцать-двадцать лишнего веса, которого у меня отродясь не было. Ни дать ни взять — Нюша перед жертвоприношением!

Атакуемая болью и слабостью, я, пошатываясь, побрела обратно, чтобы лечь и снова попробовать проснуться, но не дошла, потеряв сознание у самой скамьи.

Глава 2

В голове билась мысль: «Нужно не опоздать на работу!». Моя гиперответственность даже спать спокойно не позволяла. Училась я в инязе, а чтобы не обременять тётю Зину заботами по моему содержанию, на жизнь старалась заработать сама. После смерти родителей она взяла меня к себе, хотя у самой было двое дочерей. Её зарплаты на всех едва хватало, а мне не хотелось чувствовать себя обузой, вот и подрабатывала со второго курса в кафе «Бизнес-ланч».

Это было приличное место: и платили неплохо, и клиенты сюда приходили солидные — к официанткам не приставали, на чаевые не скупились. А если к нам забредали иностранцы, я ещё и переводчицей подрабатывала. Словом, повезло, что в такое заведение взяли студентку-очницу, и потерять эту работу не хотелось — мне ещё учиться почти год.