(не)хорошая девочка

— Все нормально, — ответила я, но следом нахлынула жуткая боль, скрутившая тело. Вскрикнула, из глаз брызнули слезы. После чего мир поглотила тьма.

Проснулась легко, потянулась в кровати, все еще не открывая глаз. Чувствовалась привычная после сна слабость и расслабленность. А вот запахи удивили, пахло… больницей. Резко открыла глаза, чтобы убедится, что нахожусь не в своей кровати, а в больничной. Палата была довольно обширной, с телевизором и холодильником. Окна открыты, пропуская с улицы свежий воздух. Сразу становилось понятно, что нахожусь не в рядовой больнице, слишком роскошная палата. Вспомнились и события, предшествовавшие попаданию в больницу. Боже, я же чуть не погибла! Опять! Да что со мной не так? Поднялась из кровати, наверное, надо кого-то позвать, сообщить, что я проснулась. Взгляд наткнулся на собственное отражение. Незаметно для себя подошла к зеркалу вплотную. У корней пробились мои темные волосы. Лицо осунувшееся, знатно похудевшее. Сколько времени я провела в больнице, что даже корни волос отрасли? Помнится, я их только три дня, как обесцветила перед аварией. В палату вошел врач. Мой лечащий врач, Марк Дмитриевич, у которого я проверялась после нападения в банке.

— Все в порядке, Кристина Александровна, вам не стоит волноваться. — Он понял причины моего пришибленного состояния и теперь пытался успокоить.

— Сколько прошло с аварии?

— Три недели. Только не переживайте, мы предполагаем, что это последствия введения вам того препарата.

— Так много.

— Не переживайте, состояние было стабильным, никаких негативных последствий. Даже ссадины, которые вы получили при аварии уже зажили.

— Если все было в порядке, почему я тогда не просыпалась?! — На последнем слове голос дрогнул.

— Успокойтесь. Переживать не из-за чего. — Марк Дмитриевич двинулся ко мне, протянув руки в успокаивающем жесте.

— Хватит повторять, чтобы я не переживала! Как здесь не переживать? — Отбросила с лица грязные волосы, дышала глубоко, пытаясь взять себя в руки. Казалось, только жизнь наладилась, и вот опять. Что с работой? Не уволили ли меня за эти недели? Как там Стас, родители? Переживали, наверное.

— Кристина Александровна, может успокоительное?

— Нет. Я в порядке. Мне… мне надо позвонить.

— Конечно. Ваши вещи в шкафу, в соседней комнате ванная, можете привести себя в порядок. Я зайду через час для осмотра. — На этом я вновь осталась одна. Первым делом открыла шкаф. Здесь нашлась одежда для меня, ванные принадлежности и телефон. Сначала позвонила Стасу. Он обрадовался моему пробуждению и обещал приехать к вечеру. Я бы хотела увидеть его как можно раньше, постаралась не показывать, как меня расстроило, что он приедет не сразу. Но стоит помнить, что у него работа, он занимает высокую должность, которая позволяет оплачивать мою палату и лечение. Следом позвонила родителям. Родители просто фонтанировали эмоциями. Они очень переживали после нападения в банке, не прошло и полугода, а я вновь попала в опасную ситуацию. Мама не уставала причитать по поводу моей беспечности.

— Сколько раз тебе говорила, что прежде чем переходить дорогу, нужно оглядеться по сторонам.

— Да, мама, я так всегда и делаю. Просто отвлеклась.

— Ох, дорогая, мы так переживали. Мы только услышали про аварию, как нам позвонил твой Стас и сказал, что ты в больнице. Женщина, которая с тобой переходила дорогу погибла там же, мы так боялись. Хорошо, что ты серьезно не пострадала.

— Не пострадала. — глухо отозвалась я, воспроизводя в памяти лицо той женщины. Мы ведь шли рядом, нас должно было снести обеих. Я помню, что прыгнула перед машиной, но там был внедорожник, высокий, видимо меня перебросило через него инерцией. Те события почти не отпечатались в памяти, в отличии от лица той женщины. Нас ждала одна судьба, но мне повезло выжить. Жутко.

— Ты меня слушаешь?

— Прости, мама, задумалась. Я недавно очнулась, сразу вам позвонила. Еще не переварила новости.

— Да, понимаю. Что врач говорит?

— Говорит, что все нормально, он через час придет для осмотра, я вам сразу перезвоню. — После еще бесчисленного числа упреков моей беспечности, мы прекратили разговор. Я любила своих родителей, но сейчас очень жалела, что позвонила им. Итак плохое настроение упало ниже некуда. Ванная в палате оказалась весьма комфортной, заставив задуматься о сумме, которую Стас платит за эти хоромы. Если со мной все в порядке, то достаточно было оставить меня в обычной палате. Стас позаботился и о вещах, даже бритву отправил, чему я весьма обрадовалась. После переоделась в одежду, отправленную Стасом. Домашний костюм итак был свободным для удобства, а теперь висел на мне мешком. Кажется, я похудела на целый размер, пока лежала в больнице. Сейчас даже этот факт не радовал.

Осмотр прошел обыденно, измерили давление, взяли анализы, и теперь я была предоставлена сама себе. Может, Стас и позаботился о вещах, но ничего, способного скрасить мой досуг не отправил. Видимо, решил, что и телевизора достаточно. Но я бы лучше почитала, чтение всегда меня успокаивало. Полазила в телефоне, походила по палате, так прошло время до довольно скудного обеда. По словам врача, я три недели не ела нормальную еду и пока не стоит нагружать желудок. Наверное, так было правильно, но впервые я не хотела следовать рекомендациям и правилам. Из палаты выходила как партизан на задании. Стоило выглянуть, как наткнулась взглядом на мужчину, сидевшего чуть дальше в зоне отдыха. Высокий, мускулистый, этакий шкаф. Такие обычно работаю секьюрити при знаменитостях, пугают одним своим видом. Вот и я чуть позорно не шмыгнула обратно. Показалось, он понял, что я задумала что-то плохое. Дала себе внутренний подзатыльник, нашла чего пугаться. Через пятнадцать минут я уже была счастливой обладательницей чипсов, кока-колы и сникерса. Когда вернулась, «секюрити» сидел на том же месте, и, казалось, смотрит на меня неодобрительно. Ну и пусть, зато у меня чипсы! Только зашла в палату и села на кровати, как внутрь шмыгнула незнакомая девушка. Она выглянула наружу, оглядываясь, и закрыла дверь.

— Ой, ты уже очнулась?

— Простите, мы знакомы? — Девушка была красивой. Каштановые волосы вились, большие карие глаза, пухлые губы. Стройная и высокая. В висящей на мне одежде я ощутила себя неудобно. Она определенно не была мне знакома. Я бы могла предположить, что она медсестра, но одета она была в леггинсы и футболку. Явно пациентка.

— Нет. Просто хотела спрятаться, слышала, что ты в коме, так что… — Она ленивой походкой прошла к окну. Меня возмутила ее бесцеремонность, но я, само собой, промолчала. Не любила конфликты. Девушка облокотилась о подоконник и подожгла косячок зажигалкой. Это была даже не сигарета, а именно что косяк. Она еще наркотики в моей палате курит.

— Курить запрещено, — зачем-то заявила я. Она перевела на меня ленивый взгляд.

— Ага, чипсы тоже запрещены. — Она кивком головы указала на запасы еды, которые я прижимала к груди. К слову, даже моя выдающаяся грудь уменьшилась. Если так пойдет и дальше, стану похожа на человека, а не на колобка с ножками.

— Но ведь это наркотики. — Она утробно рассмеялась, глядя на меня с превосходством.

— Какие мы правильные. — Она протянула мне косячок. — Затянешься? — Перед глазами явственно предстало лицо мамы. «Наркотики — зло. Никогда их не пробуй». Нервно передернула плечами, но почему-то подошла и приняла косяк. Наверное, я и головой ударилась при аварии. Затянулась и сразу закашлялась, ведь до этого даже курить не пробовала. Девушка вновь надо мной рассмеялась, покровительственно похлопала меня по плечу.

— Будешь чипсы? — просипела, откашливаясь.

— Давай. — Мы докурили на двоих косячок и принялись поглощать мои запасы еды. Злата оказалась приятной девушкой, не смотря на первое впечатление.

— Ты не думай, я не наркоманка. — Она грустно улыбнулась. — Просто неудачный день, точнее месяц. Или даже год. — Она махнула рукой, отправляя кусочек сникерса в рот. Причмокнула пухлыми губами, снова улыбнулась. — Я встречалась с мужчиной. Забеременела. На аборт легла.