Страница 2 из 13
Нога была босая – видимо, с нее как раз и свалилась тапочка. Нога была стройная, ухоженная, с ярко-красными ногтями.
Тут я подумала, что жене Сарычева стало плохо, она потеряла сознание и упала. Потому и не открывала дверь.
Я обошла стол, наклонилась…
И тут мне самой стало плохо. Меня едва не стошнило.
На полу лежала женщина в полурасстегнутом халате. Миленький такой халатик, коротенький…
Женщина эта была мертвая.
То, что я в первый момент приняла за клубничное варенье, было кровью.
Крови было ужасно много. Я даже не думала, что ее так много в человеке.
А в шее у нее, чуть выше ключицы, торчала рукоятка ножа.
Нож был обычный, кухонный, с деревянной ручкой. У меня самой есть такой нож.
Как только я осознала, что женщина мертва, меня как ветром сдуло из кухни.
Я вылетела в прихожую, пересекла ее в долю секунды и уже хотела открыть дверь…
Но тут за этой дверью раздались осторожные шаги, и прозвучал женский голос:
– Арсений Николаевич, вы дома?
Я застыла и перестала дышать.
– Арсений Николаевич, у вас все в порядке? Это Клавдия Семеновна, соседка ваша!
Дверная ручка чуть заметно шевельнулась.
Тут я вспомнила, что дверь не заперта, и любопытная соседка запросто может войти в квартиру, как сама я за несколько минут до того.
Она войдет и увидит меня…
Я взглянула на себя ее глазами.
По-прежнему растрепанная и взмыленная, с безумным взглядом, да еще… еще на правой ноге у меня были красные капли. Умудрилась вляпаться в кровь.
Вот тут я по-настоящему разозлилась на Сарычева.
Вот почему он не пошел сам за этой дурацкой папкой! Нога у него, видите ли, болит! По лестнице ему не подняться!
Сволочь! Мерзавец!
Он убил свою жену и решил свалить все на меня! И я все сделала, чтобы его план сработал! Сейчас соседка увидит меня на месте преступления – и все, мне кранты!
Если увидит.
Значит, я не должна этого допустить…
И я вцепилась в дверь что было сил.
С той стороны кто-то попытался открыть дверь – но я держала ее крепко, и дверь не поддалась.
– Арсений Николаевич, что у вас за шум был? У вас все в порядке? У вас ничего не случилось?
Она еще немного помолчала, прислушиваясь. Я стояла, не шевелясь, даже перестала дышать, но сердце билось так громко, что его, наверное, было слышно за дверью.
– Я знаю, что вы дома! – мстительно проговорила соседка. – Откройте! Откройте сейчас же!
Тишина.
– Я вызову полицию!
Медленные удаляющиеся шаги.
Хлопнула дверь.
Я знала, что она, может быть, только сделала вид, что ушла, а сама караулит на лестнице. Или следит через дверной глазок. Но больше не было сил оставаться в этой страшной квартире.
Напоследок я в последний раз огляделась – и тут заметила под столиком синюю пластиковую папку. Ту самую, за которой Сарычев меня послал.
Машинально я подхватила ее, открыла дверь и выскользнула из квартиры.
На площадке никого не было – и я стремглав скатилась по лестнице. Вот хорошо, что сегодня собиралась на объект и на мне джинсы и кроссовки, в них бегать легко и можно ступать бесшумно!
Господи, о чем я думаю, тут же мысленно взвыла я – кроссовки, туфли… Там же лежит убитая женщина, а я только что была в этой квартире и наверняка там полно моих отпечатков!
И меня накрыло ужасом, как одеялом.
Не помню, как я скатилась с восьмого этажа, не помню, как выскочила из подъезда, не помню, как добежала до машины, помню только, как увидела, что этот негодяй, мой бывший шеф, сидит и спокойно читает газету. ГАЗЕТУ!
Тихо так, спокойненько, надел очки и читает себе. Еще бы музыку включил!
– Ну? – спросил он поворачиваясь. – Принесли?
И тогда я, не примериваясь, ткнула его кулаком в нос. Получилось очень удачно, очки слетели, а у него из глаз потекли слезы.
Потом я снова потеряла представление о реальности, помню только, что тряслась и била его куда ни попадя – по щекам, по лбу, пыталась таскать за волосы, рвала воротник рубашки и пришла в себя от резкой боли. Оказалось, он схватил меня за руки и больно сжал.
– Да что с тобой такое? – прошипел он. – Приди в себя! Что, крысу, что ли, в подъезде увидела?
– Ты… – прошипела я, – ты сволочь…
В самом дальнем краешке сознания всплыла мысль, что что-то неправильно, что раньше мы никогда с ним не разговаривали на «ты». Но теперь-то какая разница?
– Ты, гнида, мерзавец, решил меня подставить? – Теперь мной владел не страх, а жуткая всепоглощающая ярость, мне хотелось его убить.
Вот просто так обхватить руками эту шею и сжимать, сжимать, пока глаза его не вылезут из орбит и он не перестанет дышать. Но как это сделать, если он крепко держит меня за руки?
– Скотина! – заорала я, чтобы дать выход своему гневу. – Так вот как ты решил мне отомстить? И за что? За то, что меня черт дернул с тобой переспать? Да кто тебя заставлял?
Это была чистая правда, вот до сих пор не понимаю, как это случилось месяца три назад. Была какая-то вечеринка… Восьмое марта, что ли, или юбилей фирмы…
Вот скажите, пожалуйста, с чего мы так напились? Да вроде и немного было спиртного… в общем, я плохо помню, с чего это он повез меня домой… ой, а потом…
Я проснулась утром, в квартире никого не было. Но по некоторым признакам я поняла, что со мной был Сарычев.
Черт, черт, черт! Спать с шефом – это вообще кошмар какой-то!
Когда в понедельник я пришла на работу, он сделал вид, что ничего не было. Ну и ладно, тем более что никто из сотрудников ничего не заметил. Господи, он мне совершенно не нравится!
А через неделю он вызвал меня в кабинет и прочел нотацию. Как следует себя вести на работе и вообще… я, честно говоря, тогда так растерялась, что не сумела притвориться: да вы о чем вообще говорите? То есть сделать вид, что я вообще ничего не помню.
Впрочем, он бы не поверил. Потому что я кое-что помню. Хоть и хотелось бы об этом забыть.
Так бы и случилось, если бы этот… не хочу лишний раз употреблять неприличное слово, это опять-таки вбила в меня мама, так вот, если бы он просто сделал вид, что ничего не было. Совсем ничего. Так нет же, ему понадобилось читать мне нотацию! Да еще таким тоном… вот после этого я его возненавидела. И хотела уволиться, но ничего приличного не подворачивалось. Сейчас вообще трудно найти работу, я не собираюсь голодать из-за этого гада и придурка.
Все это промелькнуло в голове за долю секунды.
– Ты сволочь! – завела я прежнее. – Подонок, негодяй, лицемер и убийца!
– Убийца?
Я увидела совсем близко его глаза без очков, в них было безмерное удивление.
– Ну, уж это ты загнула… – протянул он. – Кого это я убил?
– Ты еще спрашиваешь? – неожиданно ярость моя куда-то испарилась, ее заменило холодное бешенство. – Ты убил свою жену!
– Что-о? – Он отстранился и даже выпустил мои руки. – Детка, ты в своем уме? Что ты несешь?
Мне захотелось стереть с его лица эту мерзкую ухмылку.
– Радуешься? – прошипела я. – Недолго тебе осталось радоваться жизни. Думаешь, выйдешь сухим из воды?
– Какая вода? – оторопел он. – О чем это ты? Да что с тобой? Пила вчера, кололась?
– Да со мной-то как раз все будет в порядке! – сказала я как могла спокойно, хотя знала, что это не так. – Я к этому убийству не имею ни малейшего отношения. Жену твою я вообще два раза в жизни видела и то мельком, ни разу с ней не разговаривала, так что нет у меня мотива. Ни малейшего. А вот про тебя я точно знаю, и полиция сразу же точно скажет, что в таком деле первый подозреваемый – муж! Или в крайнем случае любовник!
– Какой любовник? – Сарычев нахмурился. – Ты о чем вообще-то? При чем тут моя жена?
– Бывшая… – ехидно поправила я, – то есть ты теперь бывший муж. Потому что нет у тебя больше жены, она там наверху в прихожей лежит мертвая.
– Постой… – Он вдруг побледнел на глазах, как будто кровь выкачали. – Ты что говоришь-то? Ты серьезно? Ты не шутишь?