Возвращение легенд 3

После лёгкого перекуса, до ворот меня довели быстро, без помех. Собака прекрасно ориентировалась на местности. Безошибочно выбирая направление. Несмотря на небольшие размеры, едва за ним поспевал.

Вернувшись на разбитую площадку, улёгшись на своё привычное место, пребывая всё ещё в образе лохматой собаки непонятной породы, страж принялся с интересом за мной наблюдать. За тем, как я изучал открытые врата, через которые, похоже, уже прошли все, кто только мог. Ходить, ползать, летать. У кого присутствовала хоть капля мозгов. Кроме меня.

— Мда. Сторожевой пёс из тебя так себе, — недовольно проворчал. — Будь моя воля, я бы лучше замок на ворота повесил, чем на тебя понадеялся. Не знаю, на что рассчитывал древний практик. Если, только на чудо. Ух ты, — заметил нацарапанное на каменной раме послание.

Там стояло моё имя и стрелочка в сторону открытых створок. Снизу криво накарябали имя, Цане. Значит, мои здесь уже были.

— Эй, коврик, мне пора уходить. Ты как остаёшься?

Гавкнув разок, страж поднялся на ноги. Подойдя ко мне, уселся на задницу, ожидая, когда вместе пойдём дальше. Явно не намереваясь останавливать.

— Уверен? — удивился. — Хотя да. Если все ушли, чего тогда тебе оставаться. В мире, в котором нет воров, не нужны стражи.

Если так подумать, действительно, что ему здесь делать. И как долго он уже охраняет эти врата в иллюзорном мире, который появился только благодаря Хранительнице. Что с ним произойдёт, когда подземелье закроется. Исчезнет, или превратиться в бесконечный сон. Ожидая следующих претендентов на наследие, которые никогда не придут. Глядя на одно и то же фальшивое небо. В одиночестве. Запертый пусть и в просторной, но всё же клетке, где совершенно нечего делать. Не к чему стремиться. Не на что надеяться. Ведь рано или поздно любое занятие надоедает до отвращения. Будь то охота, сон или безделье. Чем-то его пребывания здесь напоминает моё бесцельное прозябание на горе.

Задумчиво смерив его взглядом, махнул рукой.

— Ладно, можешь идти со мной. Только под ногами не путайся. И ещё, — принялся загибать пальцы. — Из моей миски не есть. На моём одеяле не спать. Моих самочек не трогать. По ночам не лаять. Блох домой не приводить. Если будешь пьянствовать, ходить по злачным местам, задирать барышень, искать неприятности на свою мохнатую задницу, то не оставляй за собой следов. И свидетелей. И это, адреса не забудь запомнить, — чуть смущённо понизил голос, отводя взгляд в сторону. — Потом покажешь.

У пса вроде дёрнулась правая бровь. А, нет, почудилось.

Убедившись, что он вёл себя примерно, решительно направился в непроглядную темноту врат. Не оборачиваясь. Метров сто прошёл совершенно ничего не видя и не слыша. Окружающий мир будто не существовал в этом месте. Вышел из тёмного угла в просторном зале, похожем на тренировочную площадку практиков боевых искусств. С небольшой ареной в центре. Расположенный в закрытом помещении, без окон, без дверей, без мебели. Единственным предметом, не вписывающимся в аскетичную обстановку, привлекающим внимание, было большое ростовое зеркало в тяжёлой раме. Отражая такое же помещение, в котором сейчас находился, только без меня.

«Какое нехорошее зеркало, — подумал, недовольно поморщившись. — Избирательное. И чем я ему не угодил. Вроде, всем хорош. Хоть сейчас вручай награду».

С некоторых пор к подозрительным зеркалам в подобных местах относился с большим недоверием. Оглядевшись ещё раз, не заметил, куда делся меховой коврик. Отстал, что ли. Ясно же помню, как он вошёл в темноту следом за мной. Ну вот, только хотел посоветоваться.

— Что за бесполезная собака, — раздражённо проворчал. — Ни охранять толком не может, ни по следу идти. Нужно было карманную черепашку заводить. Или рыбок. Они хотя бы глаз радуют.

Услышав грохот упавшего сверху камня, прямо в центре зала, вздрогнул от неожиданности. С удивлением принялся разглядывать взявшуюся словно из ниоткуда каменную плиту с текстом, похожую на надгробие. Без страха, а кого тут бояться, подошёл к ней поближе. Верхние строчки с пафосным обращением к претендентам на наследие, пропустил, неинтересно, переходя сразу к сути третьего испытания.

Согласно описанию, этот этап представляет из себя череду арен. На которых претенденты должны доказать своё право на доступ к сокровищам. Каждый, по отдельности. Для чего требовалось пройти через залы иллюзий. Где страж третьего этапа будет их испытывать. Тот, кто наберёт наибольшее число баллов за прохождение, окажется ближе всех к усыпальнице древнего предка, где хранятся самые ценные предметы из его коллекции. Включая само наследие и духовную силу.

Усыпальница, согласно описанию, находилась в ещё одном иллюзорном измерении. К ней вела всего одна дорога, пройти которую чрезвычайно трудно из-за духовного давления. Тоже своего рода экзамен для желающих стать наследниками. Соответственно, чем ближе окажешься к завершению дороги, тем больше шансов добраться до сокровищ первому. Потратив меньше времени и сил на преодоление сопротивления иллюзорного мира.

Однако, чтобы попасть на эту дорогу, нужно было ещё пройти сквозь залы иллюзий. В буквальном смысле, через зеркала. Казалось бы, довольно простенькая задачка. Но был подвох. В каждом следующем зале обязательно столкнёшься с воплощением своих страхов. Вытянутых стражем из подсознания. За победу над которыми и начисляются очки прохождения. Где каждый следующий страх, будет сильнее предыдущего.

В любой момент, столкнувшись с чем-то слишком ужасающим, устав от череды сражений, опасаясь опоздать в финальной гонке, да по любой другой причине, можешь немедленно покинуть этот этап, совершив перенос на дорогу к усыпальнице. Достаточно всего лишь сказать написанное на плите ключевое слово да хлопнуть в ладоши. Если успеешь, будет чем хлопать или говорить. В зависимости от полученных очков. Максимально можно набрать сто, прыгнув сразу к самой усыпальнице. Наберёшь пятьдесят, уменьшишь путь наполовину. Ну а при нуле, попадёшь в самое начало.

Ещё раз перечитав текст, задумался. Воодушевившись.

— Страхи говорите. Любопытно. Эта величина крайне переменчивая и нестабильная. А уж наше подсознание, та ещё помойка. Посмотрим, что в ней сможет отрыть страж. И чтобы ему такого туда подкинуть. Из свеженького. Ладно, давай сыграем, — хитро улыбнулся.

Несколько минут стоя перед зеркалом настраивал себя на нужный лад. Убеждая подсознание, что ничего страшнее говорящей телячьей котлеты в жизни не видел. Сосредотачиваясь только на ней. Выкидывая из головы все посторонние мысли. Ух как я боюсь говорящих котлет. До дрожи в коленях.

— Только бы не она. Только бы не она, — повторял раз за разом.

Набравшись смелости встретиться с этим ужасом лицом к лицу, ненароком облизнувшись, шагнул сквозь зеркало, как сквозь оконный проём. Переносясь в такой же зал, только без каменной плиты в центре малой тренировочной арены. Вместо неё, из зеркала на противоположной стене вышла…

— Возьми меня блудницы в день столетнего воздержания с конским х*** между ног, — в сердцах выругался, скривившись как от зубной боли.

Страж третьего этапа оказался не дурнее некоторых. Словно в зеркало глядел, видя перед собой хорошо знакомую Аль бин Алайнэ. Во всей своей красе и величии. С длинным устрашающем мечом и рогатой маской.

— Я так не играю. Буду жаловаться. Где принцип от малого к большему? — громко возмутился, глядя в потолок. — Безобразие.

Взывая к проклятому стражу. Тянув время на поиск другого выхода.

— Предупреждать же надо. Заранее. Давай ещё раз. По новой. С чего-нибудь попроще.

Попятившись назад, спиной упёрся в шершавую, холодную стену. С этой стороны зала зеркала не было. Что-то сложность испытания с самого начала вышла запредельной. Неужели, так и задумывалось.

Где-то в скрытом пространственном кармане, сидя у пруда, в котором отражалась эта комната, злорадно ухмыльнулся злопамятный, мстительный джин. Довольно потирая руки. Совершенно не замечая скрытую тенью Хранительницу, которая столь же удовлетворённо наблюдала за происходящим, не собираясь в это вмешиваться. Правда, по совершенно другим причинам.