Моя желанная студентка

Глава 22. Съём

Вероника

— Проходи.

Оля отстраняется от двери, давая мне возможность войти в прихожую. В целом, обычную, ничем не примечательную, разве что плитка с цветным узором мандала смотрится здесь несколько инородно. Я снимаю обувь, радуясь тому, что наконец-то мои ноги отдохнут.

День прошел впопыхах. Сначала был визит к Вишневскому, который пытался выведать всеми способами, почему я жила у куратора, потом пробная рабочая смена, где мои глаза со зверским голодом наблюдали за танцорами, а после — изнурительная тряска в городском транспорте. Надеюсь, вечер будет недолгим, и вскоре я смог пролистать учебник или хотя бы поспать.

— Выглядишь неважно, — говорит Оля и направляется в кухню, откуда доносится свист чайника. Я иду следом, оглядывая уютное помещение с белыми стенами и оливкового цвета мебелью.

— Устала немного, — улыбаюсь ей коротко.

— Андрей сказал, что ты устроилась в танцевальную студию. Интересуешься танцами?

— Немного. Но пока что я там не в качестве танцора.

— М? А кого?

— Уборщицы, — смеюсь.

Оля мимолётно меня оглядывает, но смысл ее взгляда остается мне неизвестным. Впрочем, все равно. Главное, больше ни разу не услышать постыдные слова в свой адрес. Несмотря на глупый проступок, я их не вынесу.

— Кушать будешь?

— Можно просто чай, — отвечаю, подавляя в себе желание полноценно поесть. Стыдно. С меня и так месяц не возьмут денег, выручая до первой зарплаты. Я не готова быть нахлебницей.

Она заваривает два пакетика, достает корзинку с печеньем из шкафа и попутно рассказывает о себе. Так я узнаю, что подруга Андрея занималась десять лет бальными танцами, потом поступила в театральный, а сейчас готовится к защите диплома.

— Я редко участвую в мероприятиях вне театра, — поясняет она, вспоминая ночные гонки и наше в них участие. — Но наш общий друг умеет уговаривать. Кстати, Андрей о тебе раньше почти ничего не рассказывал. Я уже испугалась. Думала, он плюнул на Лику и решил развлечься. Оказалось, нет. — Берет печеньку, кусает, после чего и я тянусь к корзинке. — А знаешь, вы даже чем-то похожи. Обе блондинки.

— Лика, — пробую на слух новое для меня имя. — Не знаю такую. Да и с Андреем мы только приятели. Это родители тесно дружат.

— Понятно. Все равно о тебе раньше не слышала. А Лика — любовь всей его жизни. Там у них такие сложности, что Санта Барбара отдыхает. — Оля делает глоток чая и достает из кармана сигареты. — Не против, если я закурю?

Отрицательно киваю головой и продолжаю слушать о жизни моей новой сожительницы, боясь говорить что-либо о себе. Да и рассказывать нечего. О родителях не хочется, о работе пока нечего, а о Станиславе Юрьевиче стыдно вспоминать.

Как я могла попросить поцелуй? Да ещё и так жалобно, будто бездомная выпрашивает подаяния. Что он обо мне подумает? И так растерялся. Отказал. Устроил бойкот, роняя только редкие фразы, когда невозможно молчать, и тишина становится невыносимой. Оно и понятно. Студентка оказалась неблагодарной. Мало того, что воспользовалась гостеприимством, так ещё и не шее повисла, соплями измазала, приставать начала. Стыдоба…

И почему я не сумела написать полноценное письмо или отправить смс? А пропущенные звонки? Столько раз набирал… Надо было ответить, не выключать телефон.

Вздыхаю, чувствую себя отвратительно.

— Эй, ты меня слушаешь?

Поднимаю глаза и встречаюсь с недовольным взглядом. Оля своеобразная, несколько грубая в жестах, но раз меня приютили, надо быть повежливее.

— Прости. Я пропустила твои слова мимо ушей.

— Похоже, я тебя утомила. — Она гасит в пепельнице сигарету и встает. — Если ты все, пойдем покажу, где что находится — освежишься, отдохнёшь.

Вскакиваю следом и, после короткого инструктажа, стою под душем, размышляю о жизни и в который раз решаю во что бы то ни стало доказать всем, кто во мне усомнился, что я не пустое место. Надо лишь грамотно распределить время и воспользоваться той возможностью, которую подарила судьба. Под крылом родителей я вряд ли смогла бы стать лучшей копией себя. Так, может быть, сейчас все получится?

Я переодеваюсь и выхожу.

— Прикольная футболка, — смеется Оля, замечая надпись на моей спине. — Только не логичнее ли назваться "Богиней молекул"? Или эта футболка принадлежит твоему парню? Тоже биолог?

— Ты права, она не моя, — отвечаю смущённо, надеясь, что она не станет задавать больше никаких вопросов. — Я пойду лягу?

— Конечно. Доброй ночи.

Направляюсь в выделенную мне комнату, ощущая неловкость. Но уже у порога Оля меня кличет, вынуждая обернуться.

— Ник, расслабься. Я вижу, как тебе стыдно, но ты зря грузишься. Андрей у меня по полгода жил, и ничего. Я на самом деле люблю хорошую компанию, поэтому не парься ни о чем. И в следующий раз нормально поешь, а то я чувствую себя надзирателем в концлагере.

— Спасибо, — улыбаюсь ей с благодарностью и, скрывшись за дверью, обхватываю себя руками.

Какой, к черту, парень? Я бессовестно забрала с собой футболку Станислава Юрьевича, надеясь, что он о ней забыл. Выудила первое попавшееся под руку и спрятала в рюкзак. Воровство в чистом виде. Просто понимаю, что скорее всего наши отношения никогда не станут прежними. Он так мило позаботился обо мне, а после понял, насколько его мать была права, потому и отстранился.

Вдыхаю аромат ополаскивателя, который выветрится после первой же стирки и позволяю себе еще немного слёз. Как же страшно бывает, когда остаешься одна. Вмиг расклеиваешься, переживаешь, думаешь о глупостях и ошибках. И зачем я ушла? Рядом с ним ведь так хорошо и уютно. А как приятно видеть беспокойство в его глазах, ощущать заботу обо мне, чувствовать, как бьется сердце во время наших объятий, поцелуев… Все это перечеркнула. Сама.

Вникая в собственные переживания, я не замечаю, как наступает глубокая ночь. Ноги немеют от сидения на корточках, а тело знобит. Понимаю, что простуда еще помучает меня, поэтому залезаю под одеяло и тут же засыпаю. А едва звенит будильник, вскакиваю и начинаю одеваться. Сегодня к первой паре, нельзя опаздывать. Может, мои мечты и противоречат выбранной родителями профессии, но теперь у меня есть человек, которого не хотелось бы расстраивать.

Оля что-то бормочет под нос, указав мне, где лежат запасные ключи, и укрывается полностью одеялом. Тихо натягиваю куртку, обуваюсь и покидаю квартиру.

По дороге в университет меня не покидают переживания — снова в той же одежде. Что обо мне подумают девчонки? Но ведь быть самостоятельной нелегко, и внешний вид — не главная проблема в период безденежья. Так я себя успокаиваю, пока не вхожу в аудиторию, где, встретившись взглядами с Яковлевой, чувствую себя донельзя неловко. Мой вид вызывает у нее вопросы, которые она, несмотря на начавшуюся пару, решает задать немедленно.

— Ника, у тебя все хорошо? — шепчет Диана, пока профессор Кутуков записывает на доске тему лекции.

— Да, а что?

— Ты трижды приходишь в одном и том же.

— А, это…

— И куртка тонкая. В такой же запросто можно замерзнуть.

Сначала мне кажется, что девушка переживает, наверняка, спрашивает из сочувствия, но заглянув в ее глаза, я вижу там насмешку. Становится неприятно. Впрочем, чего еще ждать от общества, где человека встречают по одежке?

Дав уклончивый ответ, я до конца пар ощущаю себя не в своей тарелке, благодаря небеса, что сегодня нет лекций со Станиславом Юрьевичем. Если и он обратил бы внимание на мой внешний вид, то впору было бы под землю провалиться от стыда. Только где я возьму деньги? Андрей, конечно, одолжил мне немного, но этого едва хватает на проезды и незначительные перекусы. Мысль о возвращении домой, я отметаю сразу. Не хочу. В таком случае, как выйти из положения?

Об этом я думаю до конца пар, но когда настает время идти на работу, то возникает новая проблема. И хоть она обложена в красочный фантик, выглядит, как Аполлон, соизволивший спуститься к смертной, я вмиг осознаю опасность. Надо бежать.