Страница 2 из 7
Алексеев перекрестился.
– Атаман Каледин уже ввёл военное положение, выгнал большевиков. Мы встретились здесь, в Новочеркасске. Представьте себе, отказался принять офицеров! Приказал немедленно покинуть Донскую область. Я, конечно, не послушал, – генерал наполнил рюмки. – К нам присоединился генерал Корнилов. Думаю, Вы о нём слышали, – Алексеев улыбнулся первый раз в моём присутствии.
– Конечно! Командующий Петроградским военным округом.
– Опубликовали воззвание к офицерам защитить Отечество, восстановить монархию, вернуть союзников и уничтожить большевиков.
– Я тоже придерживаюсь монархистских взглядов.
– За монархию! – произнёс тост генерал.
Помолчал. Видимо, готовился сказать главное.
– Могу предложить два варианта службы. Первый – кавалеристом, чего, признаюсь, хотелось бы менее. Второй – поедите в Москву к большевикам и попытаетесь получить назначение в Царицын. Готовим летнее наступление.
– Согласен на второй вариант, – не задумываясь ответил я.
– Превосходно! Детали обсудите с начальником разведки подполковником Ряснянским. Адъютант отвезёт на квартиру на окраине города. Постарайтесь ни с кем не общаться и не выходить.
Остановить развал империи!
Киев. Харьков. Москва. Апрель – май 1918 г.
Сорокалетний генерал-майор Императорской армии России Анатолий Леонидович Носович весной 1918-го оказался в Киеве. Человек живой, умный, сильный, он беспомощно наблюдал за драматическими событиями. Банды гетманаСкоропадского и германские войска захватили город.
– Остановить развал империи! Выгнать, уничтожить революционеров, интервентов и царьков! Восстановить монархию! Вот мой долг! – решил Носович.
В Киеве встретился с генералом Драгомировым – представителем белых армий Юга России. Драгомиров посоветовал пробираться в Москву и установить связь с подпольным отделением Добровольческой армии. На вокзале в Харькове Носович случайно встретил сослуживца и близкого друга – полковника Чебышева, служившего теперь в Главном артиллерийском управлении большевиков. Чебышев тайно сотрудничал с белогвардейцами и находился в Харькове по заданию московского отделения Добровольческой армии. Предложил вступить в организацию и поселиться у него в Москве на Большой Дорогомиловской. Начальник штаба отделения полковник Страдецкий уже жил у него.
В Москве на Кузнецком мосту Носовича узнал молодой офицер лейб-гвардии конно-гренадерского полка и стал во весь голос призывать вступить в подпольную организацию, готовившую восстание против большевиков. Носович отмахнулся и проследовал далее на Дорогомиловскую, решив, что действовать надо умнее. По рекомендации Чебышева явился к Бонч-Бруевичу – управляющему делами Совета народных комиссаров. Попросился на военную службу к большевикам. На следующий день пошёл во французскую военную миссию. Встретился с военным аташе генералом Лавернем и полковником Корбелем – начальником службы разведки и представителем военной миссии при генерале Деникине. Рассказал о Драгомирове, Чебышеве, Страдецком и содействии Бонч-Бруевича в назначении на высокий пост в Красной Армии. Но французы отказались от его услуг – Деникин не верил в успех внедрения бывших офицеров. Носович настаивал, объяснял, доказывал и, наконец, смог убедить французов. Лавернь начал операцию по внедрению на должность военного руководителя Мурманского полуострова. Однако по решению французского посла Нуланса назначение досталось генералу Звягинцеву. Тогда Лавернь решил внедрить Носовича в штаб Северо-кавказского военного округа. Задача – саботаж и дезорганизация Красной Армии, содействие французскому консулу Шарбо и сдача города. По стечению обстоятельств консульство располагалось в том же здании, что и штаб округа, что облегчало связь. Носович также должен был найти подпольные организации и поднять мятеж во время наступления белых армий. Требовалось установить связь с генералом Алексеевым в Новочеркасске и согласовать действия. К Алексееву был отправлен полковник Страдецкий, но, отбыв, долго не давал о себе знать. Предполагая провал, отправили «вахмистра Серёжу». Через него же Носович встретился с полковниками Бриедисом и Перхуровым – представителями антибольшевистского «Союза защиты Родины и свободы» Бориса Савинкова. Но дальше первой встречи отношения не продвинулись.
4-го мая начальник административного управления Генерального штаба большевиков, бывший генерал-майор Серебрянников оформил назначение Носовича на должность начальника штаба округа и тот занялся подбором кадров. Критерий был один – бывшие офицеры. Чебышева назначил начальником артиллерийского управления. Заместителем Чебышев выбрал конного артиллериста полковника Сухотина. Двоюродный племянник Чебышева поручик Тарасенков также попросился в штаб. Порекомендовал подпоручика Льва Садковского и поручика Сергея Кремкова – сына генерала Кремкова. Все трое были назначены адъютантами Носовича. На должность начальника хозяйственного управления Чебышев предложил Старикова, заместителем – Рождественского. Из Петрограда был вызван капитан 2-го ранга Лохматов.
– Потом определимся с должностью, – решил Носович. – Город на реке. Моряк определённо нужен.
Начальником мобилизационного управления стал близкий друг Носовича полковник Ковалевский – бывший начальник отдела контрразведки Минского военного округа и помощник начальника оперативного управления отдела разведки Высшего военного совета. Носович решил пока не говорить ему о задачах, поставленных перед группой. Связь с Москвой предполагалось поддерживать через Шарбо, Страдецкого и адъютантов. По донесениям французского консула гарнизон Царицына насчитывал всего лишь 3000 человек. Начальником службы охраны гарнизона был сербский офицер Вуясинович, предположительно связанный с подпольем.
27-го мая Носович со штабом прибыли в Царицын. В тот же день Шарбо получил приказ установить связь и подключить к работе представителя сербской военной миссии полковника Христича. В задачу Христича входило склонить к мятежу Первый сербский революционный полк, расквартированный в городе.
Чтобы отвести подозрения большевиков, Носович решил ехать с женой. Ковалевский прибыл со всей семьёй – женой и четырьмя детьми. Ещё 2-го мая приказом Троцкого военным руководителем округа был назначен лояльный большевикам генерал-лейтенант Снесарев.
Все против нас
Москва. 22 мая 1918 г.
Паровоз с одним вагоном стоял у платформы, время от времени напрягаясь и попыхивая белым паром, готовый отправиться в любую минуту. Ночной перрон безлюден, неприветлив и опасен из-за многочисленных банд, наводнивших революционную Москву. Мой расстрельный комиссар остановился перед дверью вагона, пропустил меня вперёд и молча ушёл в ночь.
Вагон оказался класса «люкс». В таком прежде ездили чиновники самого высокого ранга. В конференц-зале за столом сидел пожилой худощавый господин с закрученными вверх усами. Просматривал бумаги, заглядывал в огромные справочники, аккуратно разложенные по периметру стола, что-то записывал. В форме царского генерала, на груди ордена Святого Владимира и Георгия. Поднял голову и посмотрел цепким, умным взглядом. Вот так неожиданность! Сам Снесарев! Мой преподаватель военной географии в кавалерийском училище. Троцкий назначил меня адъютантом царского генерала?! Проверка? Не факт. По Москве ходили слухи, что демон революции не ладит с большевиками, выбившимися из низов в гранд-начальники. В любом случае, не буду предпринимать никаких действий пока не назовёт пароль. Почему-то не хотелось, чтобы узнал меня. Впрочем, о моём послужном списке ему вряд ли известно – служил в восточном отделении разведки. Лучший специалист по стратегии, этнограф и кандидат чистой математики!
– Ваше превосходительство, разрешите представиться. Бывший унтер-офицер кавалерии Истомин. Прибыл в Ваше распоряжение по приказу товарища Троцкого.