Призрак в подарок

Я даже закрыла глаза, чтобы лучше себе представить тепло мужской ладони на моей талии, и ощутить живую твердость плеча под моей рукой. А еще хотелось услышать дыхание и увидеть, как мерно вздымается широкая грудь, в которой бьется горячее сердце.

— Как жаль, — прошептала я и открыла глаза.

Моя рука успела немного опуститься, и теперь не накрывала бесплотное плечо, она была внутри него, и я поспешила приподнять ладонь, чтобы сохранить иллюзию. А затем снова закрыла глаза и призвала на помощь свое воображение, возвращая только что прерванную грезу.

Со стороны наш танец должен был выглядеть странно, потому что я сейчас танцевала с пустотой. Незваный наблюдатель, наверное, мог бы даже посочувствовать моему одиночеству, только одинокой я не была. Мой кавалер не вел меня в танце, он следовал за мной, чтобы не потерять партнершу. А я ни за чем не следила, я просто наслаждалась. Мне даже нравилась мистичность и… романтичность момента. В комнате горели свечи, играла музыка, и мужчина, находившийся рядом, мне нравился.

Это было странно и глупо, потому что Михаил Алексеевич Поляев — всего лишь краткий миг в моей жизни… наверное. Он уже не живет и существует только для меня, но и я могу перестать его видеть, как только шишка на моей голове исчезнет. И тогда, даже если он будет рядом, я уже не увижу и не услышу его. Да и вряд ли он задержится со мной, если превратится, как и с остальными, в пустое место. Это всё блажь, навеянная тесным общением, его защитой и опекой, а еще ночью, светом свечей и мелодией…

Я открыла глаза и сделала шаг назад. Призрак улыбнулся:

— Спасибо, — сказал он.

— И тебе спасибо, — ответила я и отвернулась, ощутив смятение.

— Теперь картошечки? — спросил Миша.

Развернувшись, я возмущенно посмотрела на него и нацелила палец призраку в грудь:

— Эгоист. Два часа ночи!

— Самое время поесть после танцев, — ухмыльнулся фантом, и я поняла, что… он прав.

— Пойду подогрею, — проворчала я.

Я уже подошла к двери, но обернулась и поймала пристальный взгляд Миши, направленный на меня. Взгляд его был немного грустным и рассеянным. Похоже, он скрыл свои настоящие мысли за показной бравадой. Понимая, что делиться ими со мной не желают, я ушла на кухню. Поставив тарелку с картошкой в микроволновку, я уперлась ладонями в стол и нависла над ним, раздумывая о моем самом неожиданном знакомстве.

Мне было жаль его до безумия! Все эти попытки хоть немного ухватить тень исчезнувшей жизни: еда, готовка, танец, разговор — это ведь то, чего он лишился навсегда. Слишком рано и неожиданно, чтобы примириться с потерей. И только я могла подарить ему еще немного жизни. Вздохнув, я распрямилась. Больше не было сожалений о том, что призрак вломился в мой дом без приглашения и заставил бегать по всему городу в поисках информации. В конце концов это было даже приключением. И надо довести его до логического завершения, потому что у Миши никого не осталось, кроме меня… Забавно.

Я усмехнулась и развернулась к микровоновке, еще пару минут назад оповестившей меня, что она свою работу закончила.

— Ой, — вздрогнула я от неожиданности, когда за моей спиной обнаружился призрак.

— Надо было сказать: «Бу», пока ты не обернулась, — хмыкнул новый жилец моей квартиры. — Ты отлично визжишь, соседи бы оценили.

Покачав головой, я забрала тарелку, прихватила вилку и направилась в комнату. Призрак последовал за мной. Он уселся на мою кровать, чтобы оказаться напротив, и мне вдруг стало любопытно:

— Как у тебя получается сидеть и не проваливаться? Или, например, прислоняться плечом к стенке?

— Не знаю, — ответила Миша. — Просто помню, как это должно быть. Наверное, поэтому. Я произвожу хорошо знакомое действие, не особо обращая внимания на это. Как-то так.

Я покивала и включила телевизор. Призрак сидел напротив, пока я ела, а потом перебрался к креслу и уселся на пол рядом.

— Ты спать хочешь, — сказал он, посмотрев на меня. — Почему не ложишься?

— Не хочу, — ответила я.

Соврала, потому что сейчас я уже чувствовала, как веки наливаются свинцом, но еще мне хотелось продлить Мише момент иллюзии обычного вечера.

— Как скажешь, — не стал спорить фантом. — Пощелкай.

Я некоторое время переключала каналы, пока мой призрачный жилец не решил, что можно остановиться.

— Давай посмотрим телевизор лежа, — сказал Миша, посмотрев на меня. — Пожалуйста.

Пожав плечами, я переоделась, пока он глядел в экран, потом забралась под одеяло. Призрак присел на край кровати, а потом… потом я уснула. Михаил Алексеевич сломил мое сопротивление, использовав мое же оружие — желание угодить ему. Хитрый фантом…

Проснулась я, когда на улице уже царил белый день. Повернувшись на бок, я некоторое время смотрела на голые ветки клена, росшего рядом с моим окном, и ощущала странную смесь энтузиазма и лености одновременно. Хотелось вскочить на ноги и объявить, что я готова к новым свершениям, и в то же время было желание эти самые свершения отложить на потом.

Протяжно вздохнув, я села и огляделась — призрака в комнате не было. Откинув одеяло, я вскочила с кровати и позвала:

— Миша! Миша!

— Я на кухне, — послышался ответ, и я облегченно выдохнула.

Однако сразу же нахмурилась и отругала себя за ненормальную эмоцию. Нельзя привязываться к тому, кого нет. Это всё равно что влюбиться в фотографию, книжного героя, ну, на худой конец, в певца или артиста, которого можно увидеть, но о том, чтобы быть с ним, остается только мечтать. А если еще и перестану видеть своего призрака, то, не дай Бог, начну думать, что он рядом. И прощай личная жизнь. Нет уж, обойдусь без паранойи.

Воинственно тряхнув волосами, я отбросила сожаления о скором расставании и направилась в ванную. Меня ожидало путешествие в Карелию. Недолгое, но необходимое. И пока стояла под душем, я составляла в голове план действий. Залезть в интернет, выбрать поезд, заказать билет и отправиться на поиски разгадки тайны Миши Поляева, окопавшегося в моей квартире. А еще же больничный… Ладно, разберемся.

Когда я вошла на кухню, где призрак обитал всё утро, он встретил меня уже знакомым деловитым выражением лица и фразой:

— Учти, я старался для тебя. — И лишь после этого добавил: — Доброе утро, дорогая.

— Доброе, — гулко сглотнув, ответила я.

Я была в прострации. Мой взгляд перемещался с рассыпанного сахарного песка на коричневое крошево кофе, затем на перевернутую чашку, на рассыпанные ложки, на вскипевший чайник, а в голове вертелась только одна мысль: «Почему я не слышала грохота?». Эту мысль я и произнесла вслух.

— Ложки я уронил, когда ты мылась, — ответил призрак. — Чашку перевернул тоже. И банку с кофе. И сахарницу. Но чайник-то вскипятил!

Я посмотрела на готового к обороне Михаила Алексеевича, снова оценила масштаб разрушений и, махнув рукой, села за стол. Мелочи, для меня же старался.

— И даже не орешь? — настороженно спросил призрак. — Не обзываешься?

— Ерунда, — улыбнулась я. — Главное, у тебя получилось всё это сделать, но, — я подняла указательный палец, — остановимся на этом. За кипяток спасибо. И за желание сделать мне приятное тоже.

Миша расслабился и указал на катушку, лежавшую у холодильника:

— Вот, докатил, — сказал фантом с гордостью. — И даже не злился. Ты вчера задала отличный вопрос: почему я могу совершать некоторые действия, вроде сидеть на стуле, и не проваливаюсь. Я еще раз обдумал свой ответ и понял, что прав. Знаешь про фантомные боли? Это когда ноги нет, а она болит. Также я читал про случай, когда человек с отрезанными ногами смог пройтись, пока не вспомнил, что у него нет ног. Тоже ведь фантом. Вот я и подумал, что слишком зациклен на желании сдвинуть катушку, причем, заведомо уверен, что это не получится. Когда я пнул стол у горе-мага, то был не просто зол, я делал, не задумываясь. В общем, когда ты заснула, я сначала смотрел телевизор, потом мне захотелось переключить канал, и я переключил. Только после этого сознал, что сделал. Так что мне было чем заняться, пока ты спала. Я даже уверился, что смогу поухаживать за тобой, но тут меня ждало фиаско. Одно дело совершить короткое действие, другое — серию действий. Так что нажать на кнопку электрического чайника было самым удачным из всего задуманного.