Голос во тьме

Сглотнув раз шесть, чтобы запихать обед обратно в желудок, комиссар приблизился к телу. Те места черепа, для которых маньяк не успел добыть плоть, были оголены. Но Натан не сомневался в том, что видит: некроморф был сделан в виде девушки лет семнадцати–девятнадцати, высокой, стройной, худощавой, и пришитый скальп с длинными каштановыми волосами тоже не оставлял места для вопросов. Кожа тела была неестественно белой, цвета молока. Швы на ней казались нарисованными чернилами.

— Здесь по меньшей мере пять тел, — сказал Лонгсдейл. — Собрано очень тщательно. Похоже, маньяку нужен не просто некроморф, а совершенно определенной внешности.

— Почему он не сжег труп? — глухо спросил Бреннон.

— Тело прошло обработку несколькими зельями. Оно практически не горит, только тлеет. Совсем прекратить процесс разложения зелья не могут, но он, как видите, сильно замедлен.

— Тогда почему маньяк его бросил?

Лонгсдейл провел вдоль шва скальпелем. В надрезе выступила мутная жижа.

— Гниение. Зелья не всесильны. Нельзя было выносить некроморфа из хранилища.

— Значит, он потерял свое изделие, как бы дорого он ему ни было, — заключил комиссар. — Теперь у него два пути: или начать сначала, или… — он смолк. Пес ткнулся ему в руку мокрым носом. — Или он наконец решится забрать Пегги.

— Ее охраняют Рейден и миссис ван Аллен, — Лонгсдейл порылся в сумке и стал изучать череп через лупу. — Они просто не дадут ей выйти из дома. Интересно…

— Что там? — спросил комиссар, и тут у него под ухом раздался хрип:

— О Боже! Черт… мать его!

Бреннон обернулся. Шеф полиции судорожно сжимал трость и хватал ртом воздух, как золотая рыбка.

— Маньяк выбросил тело, — уведомил начальство комиссар. — Собственно, вот.

— Господи, — Бройд вытащил платок, утер им лоб и комком сунул в карман. — Но зачем?!

— Зачем выбросил или зачем он вообще его собрал?

— И то, и другое! — рявкнул Бройд. Бреннон коротко поведал шефу обо всем, что рассказал Лонгсдейл; сам консультант в это время скрючился над трупом буквой «зю» и пристально изучал видимые части черепа, иногда потыкивая в них скальпелем.

— Ясно, — подытожил Бройд. — Я не одобрял ваше решение насчет прекращения погони, Бреннон, и до сих пор не одобряю, но что–то разумное в этом было.

Собственно, Натан не приказывал прекратить погоню: Джен попросту потеряла маньяка, когда он наконец заметил заклятие Маргарет и уничтожил его. Ведьма до сих пор терзалась из–за упущенной добычи.

— По крайней мере, маньяк не склонен к садизму. Все его жертвы уже были мертвы, когда он отрезал от них части.

Шеф полиции опасливо потрогал ногу некроморфа тростью.

— А он не оживет?

— Нет, — сказал Лонгсдейл. — Но тут кое–что занятное. Череп подвергся обработке.

— Какой еще обработке? — вздрогнул Бреннон.

— Кости кое–где обточены. Видимо, маньяк старался придать некроморфу определенные черты лица, когда не смог добыть в точности такие, какие хотел.

— А вы сможете воссоздать лицо? Может, цель маньяка что–нибудь нам подскажет? У нас есть зацепка насчет Эдмурской катастрофы, — повернулся к Бройду Натан. — Похоже, этот тип получил свои силы именно там.

— Я читал, — хмуро сказал шеф, — ваш отчет, и если вы дальше будете писать такие рапорты, то весь ваш отдел переедет в ближайший бедлам. Я имею в виду, что такого бреда, чуши, идиотии, безумия и ереси… вы уверены, что дело обстоит именно так?

— Уверен. Другого объяснения все равно пока нет.

— Порталы, — пробормотал Бройд. — Нечисть с той стороны! Взрывы магии, меняющие людей! До чего я докатился после двадцати лет службы! Что вы теперь планируете делать?

Бреннон какое–то время молчал, изучая некроморфа. Пять девушек — и еще три, чтобы собрать лицо. Что ж…

— Еще раз сыграем на живца, — сказал комиссар. — Его чем–то привлекает Маргарет — не только внешностью, но и чем–то, нам пока неизвестным. Расставим новый силок. Он явится за ней — или начнет убивать снова, чтобы собрать другого некроморфа. Но поскольку на это уйдет куда больше времени и сил, то я ставлю на то, что он снова придет за Пег.

Бройд внимательно посмотрел на Бреннона.

— Это жестоко по отношению к девушке. Кого вы возьмете?

— Из людей, — ответил Натан, — никого.

Виктор сидел на лестнице и бездумно постукивал кулаком по ладони. Разум был пуст, а сердце — переполнено так, что наступило онемение. Он не мог думать и не чувствовал почти ничего, кроме тянущей боли. Исподлобья он смотрел с лестницы сверху вниз, и дом казался ему незнакомым.

— Это тяжело, — тихо раздалось у него над головой. Он слабо вздрогнул, когда зашуршало платье, и мисс Шеридан опустилась на ступеньку рядом. Виктор подался в сторону, чтобы встать и уйти, но она положила руку ему на плечо, и он вдруг обмяк, как кукла.

— Мир совсем не такой, каким был полчаса назад, — сказала девушка. — Я знаю, каково это. Это трудно.

— Откуда вам–то знать? — буркнул Виктор. Из–за нее тупое онемение стало проходить, а он не хотел чувств и мыслей.

— Меня преследует сумасшедший маньяк, способный подчинять своей воле других людей, — ответила Маргарет. Ван Аллен недоверчиво посмотрел на нее взгляд, но она была спокойна и серьезна.

— Он пытался захватить и вас, когда вы встретили его в парке. Но вы ему неподвластны.

— Потому что я вообще, быть может, не человек, — горько отозвался Виктор.

— Нет. Она ведь сказала…

— Она лгала двадцать пять лет. С чего ей говорить правдой теперь?

— Правду, — поправила Маргарет. — Говорить правду, — и замолчала, задумчиво опустив голову.

— Моя мать — какое–то совсем не человеческое существо! — с внезапно проснувшейся силой сказал ван Аллен. В нем вспыхнула ярость. — Моя собственная мать! Я видел это сам, этими глазами, я… я всегда считал, что сказки — чушь! А они существуют… Что мне теперь делать?!

Он сжал кулаки, но Маргарет не опустила его. Она не испугалась, совсем, как будто это было самое обычное дело!

— Кто я? — мрачно продолжал Виктор. — Кто мы все?! Младшие и Марион — как она могла не подумать? Как она вообще могла?!

— Молчать? — мягко спросила Маргарет. — Или влюбиться?

У Виктора перехватило дыхание, и он рявкнул:

— Рожать монстров!

— Вы не монстр, — возразила девушка. — Я видела чудовищ, и даже настоящих людей, которые были чудовищами. Для этого недостаточно родиться в необычной семье.

Виктор сцепил пальцы и уткнулся в них лицом. Упорядоченный и безопасный мир разваливался у него в руках (опять!), и обломки кружились вокруг него и его семьи, но теперь от них некуда было сбежать. Куда бы он не пошел — он унесет их с собой. Сквозь сжатые зубы просочился судорожный всхлип; Виктор закусил костяшки пальцев, но его тут же забило мелкой нервной дрожью.

— Ох, не надо! — Маргарет накинула ему на плечи свою шаль и обняла. Ван Аллен схватил ее руку, сжал и вспомнил.

— Вы, — сипло сказал он, — что вы сделали там, у двери?

— Прочла заклинание, — серьезно ответила девушка.

— Вы… одна из них? — запнулся Виктор.

— Нет, — она высвободила свою руку из его руки. — Заклинаниям может научиться и человек, точнее, только человеку–то они и нужны.

— Зачем?

— Чтобы выжить, — сказала она, — в таком мире, в котором мы живем. Подумайте, Виктор, может, она защищала вас от него? Столько лет она так старалась, чтобы у вас была нормальная человеческая жизнь.

— Она могла не лгать!

— И что было бы, если бы она сказала правду?

Виктор опустил голову. Он не знал. К глазам снова подступили слезы.

— Наш отец, — чуть слышно прошептал он, — погиб, чтобы мы спаслись. Они растерзали его прямо у корабля, и она не смогла… не смогла…

— Вивене не может убивать.

Виктор подпрыгнул и уставился на дворецкого, этого телохранителя, как его… Рейден? Он поднялся до середины лестницы и пристально уставился в лицо молодого человека черными глазами без блеска: