Страница 34 из 73
«Не бойтесь, — шепнул он в ее смятенном разуме, — это ненадолго».
Карта всколыхнулась и стремительно понеслась им навстречу. У Маргарет перехватило дух от восторга — из набора смутных полупрозрачных картинок карта превратилась в яркие, живые и движущиеся полотна. Пролетая сквозь них, девушка слышала обрывки разговоров в городах, шум воды в реках, плеск озерных волн и гудение горных ветров. А иногда, то впереди, то сбоку, сверкало солнце на морских волнах.
«О, Маргарет, — раздалось у нее в голове, — вы просто вулкан! Но не бойтесь, я не буду эксплуатировать вас слишком долго».
Маргарет зарделась. Ласковое прикосновение к сознанию оказалось слишком… интимным.
«Но здесь пусто, — его разочарование эхом наложилось на смущение девушки и заглушило ее собственные чувства, — никаких следов стихийного портала… Разве что забраться подальше. Но как маньяка занесло сюда? Если портал раскрылся далеко, то…»
В мозгу Маргарет пронесся такой ураган пестрых мыслей, полумыслей и едва наметившихся образов, что у нее дух перехватило. Смотреть, как мыслит Энджел, оказалось… головокружительно, и ее собственный (очень скудный, как выяснилось) разум едва не лопнул от натуги.
«Как вы вообще живете с таким бураном в голове?!»
Перед глазами расцвела яркая вспышка.
«Ясно, что ни черта неясно, — заявил Энджел; фоном забурлило раздражение пополам с охотничьим азартом, — попробуем забраться подальше. Потерпите еще немного. Заодно постарайтесь припомнить все, что слышали о недавних катастрофах с большим числом жертв».
Карта снова метнулась им навстречу, только теперь они помчались сквозь нее с такой скоростью, что изображения слились в цветные пятна. Маргарет затошнило.
«Сейчас! — лихорадочно зашептал Энджел. — Сейчас, сейчас, еще минуту!»
В ворохе ярких пятен мелькнуло что–то темное. Девушка заметила прореху в цвете краем глаза и ткнула Энджела. Он стремительно развернулся и бросился на темное пятно, как кот — на мышь. Вдруг прореха раздалась вширь и вглубь, мигом превратившись в воронку. В ней крутилось и извивалось нечто, чему в мире Маргарет не нашлось названия. Черная дыра, распахнув бездонный, как пропасть, зев, ринулась к ним. Энджел отпрянул.
Сознание Маргарет взорвалось от боли, и перед ней раскрылось воспоминание: огромная сверкающая воронка, полная теней, и дикий животный ужас, затем — разрывающий изнутри адский огонь, слепота, расколовшаяся белой вспышкой, а еще глубже — снова боль, физическая, в истерзанном теле, страх, чей–то молящий голос, мучительное желание умереть, чтобы все наконец прекратилось, и вдруг — лицо какого–то человека, искаженное свирепой радостью, и удар гвоздем в глаз.
Маргарет с криком вырвалась из видения, вскочила на ноги и шарахнулась в угол. С трудом отдышавшись, она привалилась к камину, чтобы устоять на ногах. Энджел лежал в кресле, матово–белый, запрокинув голову, словно без сознания, и на шее часто билась жилка. Одной рукой он вцепился в подлокотник, другая свесилась до пола, и ее пальцы конвульсивно сжимались и разжимались.
— Энджел? — хрипло позвала девушка. Он не ответил. Маргарет подбежала к креслу и коснулась рукой лба Энджела. Он был покрыт горячей испариной; глаза под веками быстро двигались.
«О Господи!»
А что, если так нельзя? Девушку пробрала дрожь. Что, если нельзя так вырываться, и он остался там один? Вдруг он не выберется?! Маргарет метнулась к окну, приоткрыла ставень и намочила платок в снегу. Вернувшись к креслу, она присела на подлокотник, уложила голову Энджела себе на грудь и, придерживая его одной рукой, осторожно обтерла его лицо и шею платком. Редферн слабо вздохнул и уткнулся в нее, как ребенок в мягкую игрушку.
— Энджел, — тихонько позвала девушка. Он не откликнулся, даже не шевельнулся. Маргарет закусила губу. Она знала, что увидела, пусть и в обратном порядке. Она откинулась на спинку кресла, устроила Энджела поудобнее и погладила по волосам. Почему он помнит все это до сих пор? Ведь прошло столько лет! Или дело в том, что Энджел нашел в своем видении? А, может, это она виновата — он рассказывал ей о прошлом, вдруг из–за нее он снова вспомнил, что последнее, увиденное им в той жизни — это лицо его мучителя?
Но кто это был? За что он (или они) так поступили с Энджелом?
Маргарет сидела на подлокотнике долго, не двигаясь, чтобы не побеспокоить его, пока весь бок и нога не затекли; перебирала густые волнистые волосы Энджела и думала. Наконец он слабо шелохнулся, вздохнул поглубже — и попытался зарыться в ее грудь, словно в подушку.
— Эй, — негромко позвала Маргарет. Ресницы Энджела тяжело приподнялись, и под ними блеснули темные глаза. Он смотрел на нее не очень осмысленно, как спросонья.
— Пить? — спросила Маргарет. Он моргнул и пробормотал:
— Какие приятные холмики…
Мисс Шеридан залилась густой краской. Энджел прижался к «холмикам» щекой, сладко прижмурился и по–хозяйски обхватил Маргарет за талию. Спустя секунду или две он сильно вздрогнул, распахнул глаза и отпрянул, едва не вывалившись из кресла.
— О Господи! — вырвалось у него. — Это вы!
— Конечно, я. А кто же еще? Энджел, простите меня, пожалуйста!
— А? — непонимающе спросил наставник.
— Это я! Если бы я вас там не бросила!..
— А! — уже поуверенней отозвался Энджел. — Н-ничего… ничего страшного… Если бы вы там остались, Бог знает, что еще увидели бы.
«За что эти люди так мучали вас?» — хотела спросить Маргарет, но вместо это сказала:
— Вы узнали место?
Энджел протер глаза. Вид у наставника был не ахти, но Маргарет заметила, что к усталости примешиваются досада и стыд — он косился на нее так, словно хотел стереть из ее памяти даже намек на его недостойную слабость.
— Эдмурская катастрофа. Вы должны помнить, это было не так давно.
Мисс Шеридан нахмурилась.
— Не помню. Но я могу и не знать. С десяти до шестнадцати лет я была в пансионе для девиц. Поэтому…
— Пансион? — удивленно спросил Редферн. — Это дом призрения? Но вы же богаты и не сирота?
— Нет. Пансион — это место, где девушки из хороших семей получают достойное воспитание и образование.
— Монастырь, что ли? В любом случае, образование там ни к черту, — заявил Энджел. — Об Эдмурском крушении знал даже я, хотя и жил тогда в другой стране. Это наделало шуму даже на континенте, и изрядно пошатнуло акции железнодорожных компаний.
— Я все еще не понимаю…
— Крушение поезда в Эдмуре, — Энджел прищурил на нее блестящие глаза. — Семь лет назад. Тысячи жертв. Это то, что нам надо.
Наслаждение, с которым ведьма превратила дверь в дымящиеся головешки, заставило Натана забеспокоиться о судьбе маньяка после встречи с пылкой девушкой. Поэтому комиссар предупредил:
— Увидишь гада — вырубай, но не трогай.
Джен плотоядно облизнулась и нырнула в темноту.
— Свет нужен? — спросила ведьма из мрака и, прежде чем Натан ответил, бросила ему огненный шар. Лонгсдейл с псом скрылись в ночи, дабы перекрыть маньяку пути отхода. Бреннон отогнал шар повыше и шагнул за порог.
«Это дом», — сразу понял комиссар: узкий коридорчик вел в кухню и холодную кладовку. Джен уже открыла двери и осматривала обе комнаты. Третья дверь была отмечена светящимся круглым знаком.
— Не такая уж он и бездарь, — заметила ведьма. — Защитный знак против чужаков.
Обе комнаты, кухня и кладовка оказались пусты. Никаких следов обитания — похоже, дом использовался как склад, или лаборатория, или укрытие, но определенно не для житья. Значит, логово где–то еще…
— Холодно, — сказала Джен. — Вы чувствуете? Он выстудил дом.
Комиссар кивнул: из–за сухости воздуха в доме казалось еще холоднее, чем снаружи. Все условия для покойников… так чем же они ему не годятся? В доме не раздавалось ни звука, и, поразмыслив, Натан указал ведьме на дверь:
— Ломай.
Девушка поняла его по–своему: уставилась на знак, от чего тот задрожал, потек и с громким хлопком исчез в огненной вспышке. Дверь осыпалась кучкой пепла, и из проема потянуло мертвечиной и еще почему–то — краской.