Пылающий храм

— Есть образец?

— С обратной стороны, сэр.

Натан уставился на несколько строк, которые переписал Двайер, и в голове у него что–то забрезжило.

— Карету, — отрывисто велел комиссар. — Едем в дом Грейса.

— Есть, сэр, — с грустной покорностью пробасил Двайер, покосился в окно, за которым уже сгустился чернильный ночной мрак, и вздохнул. — Еще, сэр, я допросил соседей и прихожан насчет ремонта, как вы велели. Было такое. Чуть больше семи лет назад — переложили полы. Зимой или поздней осенью.

— Конечно, — процедил Натан. — Последняя жертва Душителя была найдена семнадцатого ноября пятьдесят шестого.

Двайер покосился на комиссара, но ничего не сказал. Бреннон сунулся в кабинет, сдернул с вешалки пальто, шарф, шляпу и, не выпуская из рук листок, кое–как оделся по пути в приемную. Ясно, что для полной картины нужны все шифры и все знаки, но суть–то, суть!

«Это ж как надо бояться сообщника, чтобы так заморочиться».

Хотя почему нет? Если Грейс был только исполнителем, то неудивительно, что сообщник, способный с помощью магии прятать лицо и вытащить с той стороны нечисть, вызывал у него не просто страх, а ужас.

«Но тогда Грейс точно не смог бы остановить его — кишка тонка, страх силен… или настолько силен, что Грейс его убил? Но как?»

Комиссар сбежал с крыльца, рванул дверцу кареты и едва не шарахнулся об нее со всей силы, когда сбоку из мрака вынырнул Рейден и глухо поинтересовался: «Куда?»

— Т-ты!.. — вырвалось у Бреннона. Ведьма снова прикрылась своей маской. И ведь, черт побери, не отличишь от парня!

— Куда собрались? — повторил (повторила?!) дворецкий (Господи, вот наказание!..)

— Работать! — огрызнулся комиссар, не любивший, когда допрашивают его, а не он. — Двайер, в карету!

— Я с вами! — тут же заявил Рейден.

— Еще чего!

— Душитель, — напомнил дворецкий. — Колдовство. Покушения. Охрана.

— Тьфу, — помрачнел Бреннон. — Ладно, лезь.

Пока карета сперва катила, а потом — тряслась по улицам Блэкуита, Натан решил прояснить пару вопросов:

— Что там у вас по Грейсу?

— Сдох, — зловеще объявил Рейден. — Причем с концами — даже в виде упыря или вурдалака его уже не поднимешь.

— То есть шансы на то, что скелет в церкви его, повышаются. Хорошо. А шифр?

— Мистер Лонгсдейл пробует разные методы…

— Ключ к шифру может находиться в доме?

— Да, — подумав, осторожно отвечал Рейден. — Конечно. Но разве вы там уже не обыскали все?

— Не все. Кое–что нашли сегодня, — Бреннон протянул ему (ей?) бумажку и кивком велел Двайеру объяснить ситуацию. Правда, комиссар спохватился, что в карете темно, но ведьма отлично справилась и так.

— Интересно, — пробормотала она. — Похоже, второй кусок Душителя ни разу не бывал в его доме, раз патер решил спрятать ключ у себя.

— Оно и понятно, — пробасил Двайер. — Случайные свидетели, экономка, то–се…

— Главное, что он не пожалел столько сил и времени на свой шифр.

— Думаете, раскаялся? — хмыкнул Рейден (нет, лучше все же Джен…)

— Думаю, не захотел стать почетной жертвой. Хотя чем–то же номер второй его прельстил.

— Зачем прельщать? — возразила ведьма. — Угрозы действуют ничуть не хуже.

— Шантаж, — подал голос Двайер.

— Тоже дело, — согласился комиссар, и в карете наступила полная раздумий тишина.

Дом священника был окутан глубокой темнотой — нигде ни огонька. Это первое, что бросилось в глаза Бреннону, едва он высунулся из кареты.

— Где все? — резко спросил он у детектива.

— На посту, сэр.

— На каком?

Двайер выглянул в оконце, ругнулся и потянул из кобуры револьвер. Ведьма заинтересованно подняла голову и принюхалась.

— Нечистью не пахнет, — доложила она.

— А люди? Здесь есть засада? — спросил комиссар. Вообще для засады вокруг было до черта мест, и он тоже вытащил оружие.

— Нет, — спустя секунду ответила Джен. — Тут никого.

— Тогда на выход. По одному.

Они тихо прокрались вдоль кареты и гнедой пары, прячась за лошадьми от того, кто мог следить за ними из дома. Полицейский на козлах уже держал на коленях дробовик.

— У крыльца никого, сэр, — шепнул Двайер.

— Сколько ты оставил?

— Троих. Крыльцо, черный ход, один караулит внутри.

— Смотрите! — вдруг зашипел Рейден. Задрав голову, он пристально вглядывался в окна на втором этаже. — За ставнями мелькает свет.

— Я не вижу.

— Да вон же! Бледная полоса у подоконника! Это не свеча, свет белый.

— Кабинет Грейса, сэр, — тихо сказал Двайер.

— Так, — Натан проверил, на месте ли выкидной нож. — Ты — вперед. Ищи колдовские ловушки и прочую хрень. Я следом. Двайер замыкающий. Ходу.

Ведьма бесшумно заскользила в ночи к калитке; та была прикрыта, но не заперта. Никаких следов на чисто выметенной дорожке не осталось, а по снегу вокруг таинственный визитер не топтался.

— Здесь звоночек, — прошелестела из тьмы Джен. — И ваш полицейский. Дрыхнет, как сурок.

Бреннон наклонился: Келли крепко спал, свернувшись калачиком посреди крыльца.

— Звоночек, — ведьма указала на тусклую белесую искорку под козырьком. — Наш гость узнает, как только мы войдем. Эта штука тут не одна.

— Двайер, черный ход. Только глянь и все.

Детектив кивнул. Двигался он бесшумно, несмотря на рост и телосложение медведя. Джен одобрительно за ним проследила.

— Можешь что сделать? — Натан ткнул дулом в звоночек. Ведьма задумалась.

— Нужно найти все, — наконец сказала она. — Это как сеть с колокольчиками. Вырвешь один — зазвенят все.

— А если просто ломануть внутрь? Эффект неожиданности?

— Вы в эту дверь, ваш медведь в другую? — глаза дворецкого азартно блеснули. — Я в окно. Недурно, но мы не знаем, кто внутри.

— Вот сейчас и выясним. Ну что?

— Спит, — доложил Двайер. — Я ничего не трогал.

— Ну так вы в двери, я в окно? — нетерпеливо спросила ведьма.

— Нет, — сказал Бреннон. — Ты — неприятный сюрприз.

— Эээй? — позвал комиссар, открывая дверь. — Есть кто живой? Миссис Эванс? Рейли? Кто–нибудь?

Если неведомый взломщик его и услышал, то ничем себя не выдал. В домике царила бы тишина, если бы не храп полицейского Рейли, которого сморил непреодолимый сон прямо на коврике у камина в гостиной.

— Никого, — грустно заключил Натан и прошел в гостиную. Рейли спал так сладко, что он ему позавидовал. — Миссис Эванс? Эээй!

Он наклонился к полицейскому и уловил слабый дурманный запах у его лица. Поморщившись, Бреннон залег в засаду за креслом. В конце концов, лестница вниз была только одна, и ее отлично видно через распахнутые двери гостиной. Другого пути, чтобы выбраться из дома, у взломщ…

Сверху раздался треск, звон разбитых стекол, короткий яростный вскрик и выстрел. Комиссар вскочил на ноги и бросился к лестнице. Наверху он успел заметить высокую и худощавую черную фигуру, потом что–то пыхнуло, ухнуло, и Двайер с рыком «Сэээрррр!» повалил Бреннона на пол. Уже лежа, комиссар услышал, как детектив всем телом врезался в шкаф в прихожей и, судя по хрусту дерева, его сломал. В воздухе растекся запах какого–то дурмана, и Натан зажал рот и нос рукавом. Черная фигура ринулась вниз по лестнице. Комиссар вскочил, но этот гад, пролетая мимо, что–то распылил ему в лицо, и Бреннон на несколько секунд полностью потерял ориентацию в пространстве. Все вокруг покрылось серым туманом, глаза защипало, и только поток ледяного воздуха из распахнутой двери немного привел комиссара в чувство. Спотыкаясь, он устремился за упущенной добычей; позади Двайер, как настоящий медведь, с рычанием выбирался из–под обломков шкафа.

Натан врезался в дверной косяк, вывалился на крыльцо, запнулся о Келли и кубарем скатился в снег. Сквозь туман и слезы в глазах он рассмотрел смутное длинное пятно, которое с разбега взяло ограду, взвыл от бешенства, и тут на это пятно сверху спикировало второе, не менее размытое. Оба рухнули с ограды на улицу; могучая рука сгребла комиссара за шиворот и поставила на ноги. Вокруг все плыло и качалось, слезы катились по физиономии рекой, глаза резало, горло жгло.