Пылающий храм

— Я встретил ее на улице, около нашего дома, — сказал Рейден; в его голосе было почти сочувствие, черт его побери! — Сразу после того, как ифрит ушел.

— И ты молчал, — тихо сказал комиссар.

— Я убедился, что с ней все в порядке, и отвел в «Раковину», к компаньонке.

— Знал и молчал, — повторил Натан. Их разделяла пара шагов, и Рейден отступил на еще на один. Пес настороженно подобрался, Лонгсдейл придвинулся ближе. Комиссар оперся руками на столешницу, исподлобья изучая дворецкого.

— Еще что скажешь?

— Она была там не одна.

Бреннон оттолкнулся от стола, бросившись вперед и вбок. Рейден увернулся, спасая свою рожу, но комиссар целил не в нее. Он схватил дворецкого за руку и вывернул за спину, одновременно выкручивая запястье.

— Была не одна, с каким–то чародеем и ифритом, и ты все это время молчал? — глухо прошипел Натан и сдавил в захвате вторую руку. Дворецкий замер, словно сжатая пружина; комиссар почувствовал, как тот перенес вес на одну ногу и слегка наклонился вперед.

— Рейден, не смейте, — холодно сказал консультант. Рейден буркнул:

— Вот потому и молчал. Хотел сам разобраться. Хотя именно поэтому ифрит и полез к вам в дом — он запомнил эту дурочку и выследил. И если бы кое–кто не сунулся ее защищать…

Пес ткнулся мордой Бреннону в бедро.

— Натан, отпустите, пожалуйста, — попросил Лонгсдейл. Комиссар разжал руки, опустился на стул и сцепил пальцы в замок. Дворецкий отодвинулся, но не заскулил, только потер запястья и удовлетворенно улыбнулся, словно после этого Бреннон вырос в его глазах.

— Никто не хочет сказать, — продолжал консультант, — что Маргарет — сообщница Душителя. Она может даже не помнить о встрече с ним, если он подчистил ее память.

— О Господи, — пробормотал Натан, — он ведь мог ее убить. Ифрит. Чернокнижник. Она же была совсем рядом…

Рейден громко фыркнул:

— Я бы на вашем месте больше волновался насчет того, кто так защищает вашу малышку Марго, что не побоялся сцепиться с ифритом.

Бреннон уткнулся лбом в сцепленные руки. Эти двое мешали ему наконец поймать мысль, которая мелькала на краю сознания.

— В конце концов, всегда можно найти другую девственницу для…

— Рейден! — рявкнул консультант.

— Ох, да скажите вы ему. В конце концов все равно придется.

Пес положил лапу Натану на колено. Комиссар поднял голову и смерил обоих тяжелым взглядом.

— Какую еще девственницу?

Лонгсдейл помолчал, покусывая губу. Дворецкий нетерпеливо заерзал на месте, будто его распирало от какого–то знания.

— Ну?!

Псина успокаивающе похлопала Бреннона лапой по ноге.

— Ну, видите ли, — с явной неохотой ответил консультант, — дело в том, что для закрытия портала, равно как и для открытия, необходимо жертвоприношение.

— В смысле… Вы хотите сказать — выпустить кому–нибудь кровь в эту чертову звезду?!

— Да.

Лапа собаки замерла. Натан отрешенно заметил, как шерсть на загривке у пса поднялась дыбом.

— Но тогда… — пробормотал комиссар, наконец изловивший свою мысль. — Тогда какой же смысл… Запирать, выпускать, приманивать, отпугивать… О Господи, — он резко поднялся, — Риган прав. Их двое.

— По–моему, он не в себе, — довольно–таки грубо заявил дворецкий своему господину и повелителю.

— Но в своем роде предположение логичное и многое объясняет, — заметил Лонгсдейл.

Бреннон раздраженно цыкнул на них из–за стола. Айртон Бройд, как назло, умотал на какую–то гнусную благотворительную встречу в мэрии ради улучшения облика полиции в глазах власти. Натан строчил шефу доклад, торопясь поделиться мыслями, а пес бродил по кабинету, все время принюхиваясь то к одному, то к другому. Наконец Лапа зачем–то полизал подоконник, поскреб когтями пол под ним и выскользнул из кабинета. Бреннон машинально проследил за собакой — через открытую дверь он увидел, что пес обнюхал дверную ручку комнаты с уликами, покусал, задумчиво облизнулся, зубами потянул на себя и скрылся в комнате. Комиссар встряхнул головой и снова сосредоточился на докладе.

— Ваша племянница в безопасности. Я позаботился о защите дома.

— Ага, пока оттуда не выйдет, — нагло вставил дворецкий. — Или не впустит кого–нибудь.

Бреннон вскинул на него взгляд. Рейден быстро отвел глаза.

— Ты, — неприязненно процедил комиссар. — Опять недоговариваешь? Ей–богу, зря вы меня остановили, Лонгсдейл. Вашей прислуге необходима трепка.

— Ой ли, — хмыкнул колдун, — остановили меня, а не вас, не то бы…

— В самом деле, — холодно сказал Лонгсдейл, — я и сам могу побеседовать с вами по душам.

Рейден стушевался.

— Ему не понравится, — он кивнул на комиссара. — Это ж его племянница гуляет под руку с чернокнижником.

— Заткнитесь оба, — буркнул Натан. От мыслей о Маргарет у него внутри все кипело, а он хотел сосредоточиться на докладе. Разговор консультанта с дворецким тоже прервался — Лонгсдейл, задумчиво нахмурившись, отошел к окну и принялся водить пальцем по подоконнику. Потом рассеянно этот палец облизал, понюхал кипу бумаг, которые Бреннон сгрузил на окно, чтобы освободить стол, и вышел следом за собакой. Рейден проводил его тихим, почти страдальческим вздохом. Натан с удивлением понял, что еще способен на сочувствие.

— Тяжко, да?

— Каждому свое, — пробормотал дворецкий, — кому племянница, кому хозяин…

Спустя десять минут Бреннон присыпал листы песком и, пока сохли чернила, принялся наматывать шарф. Не успел комиссар застегнуть пальто, как в кабинет вернулся Лонгсдейл (пес что–то рьяно вынюхивал на лестнице) и с порога заявил:

— В ваш кабинет и комнату с уликами кто–то проник этой ночью.

— Как это — проник? — не сразу уловил Натан.

— Вскрыл замки с помощью магии и влез. Все следы тщательно затерты, но…

— В мой кабинет?! — взревел Бреннон. Лонгсдейл вздрогнул, дворецкий восхищенно присвистнул. По лестнице загрохотали шаги, и в дверях возник взмокший дежурный:

— Сэр?!

— Кто вчера дежурил ночью? — с грозным спокойствием осведомился Натан.

— Хейз, сэр. Сдал пост сегодня в семь…

— Он там что, дрых всю ночь?! — рявкнул комиссар. — Какой–то недоносок шарился тут, как у себя дома, лапал улики… Улики! Вашу мать! Хейза сюда, живо! — он пулей вылетел из кабинета, ворвался в зал с вещдоками и застыл на пороге, обводя столы пламенеющим взором. Дежурного как ветром сдуло.

— Ну, он же не виноват, — примирительно сказал консультант. — Его, скорей всего, усыпили, а в комнате с утра все было нормально, ничего не пропало.

— Откуда вам знать?

— Я зачаровал обе комнаты от чужаков и от кражи, — немного извиняющимся тоном произнес Лонгсдейл. — Если чужак попытался что–то украсть…

— А мне вы сказать об этом не могли?!

Лонгсдейл потупился. Рейден тихо хмыкнул.

— Чего так вопить? — философски вопросил он. — Все равно этот тип оказался достаточно ушлым, чтобы как–то пролезть сюда, не потревожив чар, и потом так ловко все затер, что если б не пес…

— Можете сказать, кто это был? — сердито перебил комиссар. Лонгсдейл покачал головой. — Ну и толку с ваших чар?

— Видимо, он их как–то обманул, — консультант потер подбородок. — Может, он здесь работает? Или подчинил одного из полицейских своей воле…

— Да чтоб вам опухнуть! — простонал Бреннон. — Час от часу не легче!

— Улики все здесь. Из вашего кабинета тоже пропала какая–то мелочь вроде карандаша. Что вы так волнуетесь?

— Я чего волнуюсь?! — Натан рванул шарф, вновь превращаясь в кипящий гейзер. — По департаменту, оказывается, может вольготно шляться Душитель или какой–то неопознанный чародей, а вы предлагаете мне не волноваться?!

— Да, — подумав, ответил Лонгсдейл. — Это нехорошо, я не учел… Ну, хотите, я проверю всех сотрудников департамента на следы гипноза и маскирующих зелий?

— Хочу, — мстительно ответил Бреннон, — даже если нам всем придется тут ночевать!

— Не самый плохой вариант, — протянул дворецкий. — Вдруг он вернется?