Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 26

Прогремело на всю страну деяние учительства – сбор денежных средств на постройку танковой колонны «Народный учитель». Встречается она на фронте молодыми бойцами, недавними школьниками, особенно трогательно. «Собирать» большинству учителей было нечего, просто писали заявления о передаче однодневного заработка в Фонд Обороны – «На танки!»

Раздельное обучение – революционное преобразование школы. Опыт преподавания в женской гимназии, в сугубо мужском реальном училище и в институте благородных девиц подсказывает педагогу и дипломату Потемкину введение в школах совсем не пролетарского новшества – раздельного обучения, которое однако создаст дистанцию между мальчиками и девочками, романтические целомудренные отношения. Поспособствует воспитанию нового высококультурного поколения детей народа-победителя.

Это революционное деяние наркомата началось с Постановления от 16 июля 1943 г. «О введении раздельного обучения мальчиков и девочек». Толчком к нему послужили факты хулиганского поведения подростков в общественных местах, наблюдаемые в крупных городах страны комиссиями из представителей органов народного образования, общественности, комсомола, профсоюзов.

…Моя статья о коренных преобразованиях в школьной жизни во время войны, опубликованная несколько лет назад в газете «Правда», вызвала жаркие споры среди старых журналистов-правдистов. Сотрудница отдела культуры, вспоминая школьные годы, посетовала, что из-за учёбы в женской школе всю взрослую жизнь испытывала стеснение при общении с противоположным полом. А её коллега, ответственный секретарь, возразил: «Вспоминаю, какими хулиганами мы были в школе. Понимаю, что совсем не надо было вам, девочкам, тогда быть рядом с нами. Ничему хорошему бы не научились. С нами надо было быть строже. А вам муштра ни к чему…»

Школьная реформа как тактический маневр. Парадоксально, но факт – именно в годы тяжелейшей войны в системе образования СССР возрождалось многое полезное и важное из дореволюционного опыта. Кроме раздельного обучения для мальчиков и девочек, вернулись в школьный быт форма, пятибалльная система оценок, аттестат зрелости, золотые и серебряные медали лучшим выпускникам. Была восстановлена система обязательных экзаменов (тогда их называли испытаниями) по окончании учебного года с 7-го по 10-й класс.

Деятельность Наркомата просвещения в годы войны кажется всеохватной. Для решения впервые в мире поставленной задачи всеобщего образования открываются вечерние школы рабочей молодёжи, заочное обучение в техникумах, втузах и вузах. Строгий учёт и контроль над охватом всех детей учёбой, особенно из семей эвакуированных, расквартированных, бывало, в глухих селах. Вызов в суворовские и нахимовские училища тех, кто потерял отца-героя. Проводятся меры по предупреждению беспризорности осиротевших детей – определением в детские дома, ремесленные училища, школы ФЗО – для получения рабочих профессий. Строго следует Наркомат просвещения национальной политике – идёт обучение родному языку в автономных республиках.

И всё это – параллельно с обязательным всеобщим военным обучением и трудовым воспитанием – привлечением школьников к участию в массовом движении по изготовлению и сбору тёплых вещей для Красной Армии, шефству над госпиталями, тимуровскими заботами о семьях фронтовиков, сдаче металлолома, сбору лекарственных трав. Привлекаются школьники и к работе в ученических мастерских, к обработке пришкольных участков, даже к созданию подсобных животноводческих хозяйств – для дополнительного питания школьников и учителей.

…Как известно, с давних пор искусство ведения войны включает в себя: тактику – проведение отдельных боёв-битв и стратегию – увязку этих битв с общей целью войны. О реформе народного образования СССР в годы Великой Отечественной можно сказать образно: в стратегии всей войны она оказалась одним из важнейших тактических маневров.

Необходимость «битвы» за советскую школу диктовалась множеством причин, но главное – кадровым голодом, вызванным оттоком взрослой, в большей степени, мужской части населения на фронт. В этих условиях власть осознала необходимость воспитания и образования молодого советского человека, ещё сегодня сидящего за партой, но уже завтра готового овладеть военной техникой и стать воином или занять место деда, отца, старшего брата за заводским станком и рулём трактора. Именно к поколению выпускников училищ ФЗО – фабрично-заводского обучения – «фабзайцев», школ рабочей молодёжи, а также суворовцев, нахимовцев и т. д. принадлежала в большинстве своём управленческая элита, возглавившая в послевоенные годы крупные предприятия, армейские части, советские и партийные органы власти.

Партработники ностальгируют по… царскому времени. Ещё накануне войны наметился поворот к традиционным культурным ценностям – изучению отечественной истории, почтительному отношению к музеям и памятникам старины. Напомним, кинофильм «Александр Невский» был поставлен в 1937 г. и стал чрезвычайно популярен у зрителей. Слова князя: «Кто к нам с мечом придет – от меча и погибнет!» – крепили боевой дух народа в годы Великой Отечественной войны. Насколько поразительно и парадоксально созвучны школьные проблемы 1940-х годов и современные жаркие споры о качестве преподавания гуманитарных наук и, прежде всего, истории – свидетельствуют архивные документы.

Вот что заботит в июле 1944 г. секретаря по идеологии Хабаровского крайкома Г. Боркова: «Заканчивая 1943/44 учебный год, ученики седьмых классов средних школ г. Хабаровска на выпускных испытаниях по русскому языку очень плохо справились с письменной контрольной работой (более 50 % учащихся получили оценки 2 и 3)» – об этом он сообщает в письме, адресованном в ЦК и лично – И.В. Сталину и Г.М. Маленкову[11].

Ученики 7-х классов писали изложение на тему «Куликовская битва» по отрывку из повести С. Бородина – «Дмитрий Донской». Неудивительно, что образно-поэтическое выражение: «А я, коли паду, поручаю вам блюсти свечу великого нашего дела – крепление Руси. Храните той свечи пламя» школьники поняли конкретно: «князь зажёг свечу и велел охранять пламя». Грамотность изложения также хромала: очень часто писали «одел» вместо «надел», «командовай» вместо «командуй», «он был один среди воиводов». «Дмитрий Донской стал снимать свои достояния (вместо «доспехи»)» и т. д.[12].

Но главный вывод секретаря крайкома: «Они не знали события, о котором писали, не знали Дмитрия Донского, ничего не знали о татарском нашествии. Представление о некоторых исторических фактах, об обстановке, в которой разыгрывалась знаменитая Куликовская битва, представление о реликвиях, чтимых русским воинством, было настолько ограниченным, что каждому, кто читал изложение, становилось ясно: выпускники седьмых классов нашей школы не знают истории своей родины… Фразу Дмитрия Донского: «Братья, двинемся вкупе» – многие ученики поняли и написали так: «Дмитрий собрал войско в купе́». Описание знамени, «на котором вышит был золотом образ Спаса», многие ученики изложили так: «Чёрный флаг поднялся высоко в небе, на нём был золотой Спас», а один ученик написал: «Поехал под знамя, на котором был вышит золотом образ святого Спаски»[13].

Увы, старшеклассники, да и студенты XXI в. справились бы с подобным заданием намного хуже семиклашек фронтовых лет. Но в далёком 44-м крайком созывает совещание преподавателей русского языка и истории, которое приходит к выводу: «Революционным штормом был вышвырнут из школы старославянский язык вместе с библейскими притчами и рассказами о древней русской истории, широко представленными в программе церковно-приходских школ, и вот уже новое поколение не может осознать и изложить исторические события».

Письмо секретаря Г. Боркова находит понимание и горячий отклик в аппарате ЦК – зав. отделом школ ЦК ВКП(б) Яковлев отмечает в записке А.А. Жданову: «…Времени на изучение истории в учебном плане средней школы отводится меньше, чем отводилось на него в гимназии, а между тем в нашей школе объём знаний предлагается больший, так как изучается история почти половины ХХ века, в гимназиях не изучавшаяся. Там курс кончался XIX веком»[14].

11

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 79–88.

12

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 79–88.

13

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 79–88.

14

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 90.