Страница 10 из 26

Культурный фронт Великой Отечественной войны

Жукова Ольга

«Там, где раньше учились думать у русских, там сейчас нужно учиться думать у финнов»? В иных условиях оказываются в годы войны преподаватели и студенты Петрозаводского университета. Как пишет профессор Ю.А. Васильев: «Политика финской администрации на оккупированной территории была определена задолго до вторжения финских войск в Карело-Финскую ССР. Программа действий определялась идеологией создания будущей «Великой Финляндии», включающей территорию Карелии с этнически родственным финно-угорским населением»[54].

Именно поэтому финские оккупационные власти проводят в Карелии политику «разделяй и властвуй», раздавая «родственному» населению – финнам, карелам, вепсам, ингерманландцам – паспорта иного цвета, чем русским, белорусам, украинцам. Именно поэтому предлагается «родственным» народам паёк, сопоставимый по нормам с ленинградским блокадным, а иные, «неродственные» народы лишаются и этой малости, сгоняются в концлагеря, умирают от голода и издевательств оккупантов.

Но подавляющее большинство населения республики не воспринимает призывов пришельцев: «Открыть в Восточной Карелии окна в Финляндию для карелов», «Никогда карелу не быть русским», «В груди карельской молодёжи бьётся финское сердце», «Там, где раньше учились думать у русских, там сейчас нужно учиться думать у финнов. Там, где раньше учили опознавать Россию, там теперь нужно учиться опознавать Финляндию». В секретных отчетах Военного управления Восточной Карелии оккупанты признаются: «Несмотря на работу, проведённую в течение двух лет, мы замечаем, что в народе ещё не проснулось национальное чувство, он продолжает оставаться пропитанным большевистским духом»[55].

«Несознательное» население приклеивает оккупантам презрительно-ироничное прозвище «колопаи» («Ударил человека, значит, дал колопа́йку» – до сих пор говорят в Кондопоге – О.Ж.).

Новая дисциплина – «Сплавное дело». Советская власть, в отличие от финской, не декларирует своей особой политики по отношению к финно-угорскому населению, но, наверное, неспроста эвакуирует Петрозаводский университет именно в Сыктывкар, где компактно проживает другой финно-угорский народ – коми. Языковая и культурная близость, несомненно, помогает эвакуированным студентам быстрее освоиться в новой для себя среде и активно включиться в помощь фронту.

Добровольно отказавшись от летних каникул, студенты выполняют по несколько суточных норм, работая на лесосплаве. И даже ректор университета К.Д. Митропольский с гордостью рассказывает: «Сам же я тоже хожу с мозолями, багор часто бывает в моих руках. Более того, я научился им владеть, и неплохо».

В январе 1943 г. в учебный план вводятся новые предметы – «Сплавное дело» (50 часов) и «Сельскохозяйственное производство». Открываются автокурсы. Студенты работают в Трехозёрной запани и водном цеху Сыктывкарского лесозавода № 1. С 16 июня по 24 сентября университет полностью отвечает за выполнение производственной программы завода – выкатку из воды 8 тысяч бревен в сутки (т. е. 3 тысяч кубометров древесины). В течение летнего периода 1943 г. студенты вырабатывают 3916 норм при 3165 трудоднях (т. е. обеспечивают 107 % ежедневной выработки)[56].

«Дать стране человека, который бы всё умел – и делать, и думать». И если ранее женский труд вообще не применялся на лесосплаве, то теперь именно студентки становятся главной рабочей силой. Работают в две смены – дневную и ночную, по 12 часов каждая, и в дождь, и в холод, в сентябре – даже в снег. «Программа напряженная, – отмечает К.Д. Митропольский, – и это чувствуют товарищи и теперь крепко взялись за работу. Без труда не вырастить честных людей, не дать стране человека, который бы всё умел – и делать, и думать»[57].

Как справедливо замечает профессор Васильев: «В этой замечательной фразе руководитель университета, педагог по специальности (он являлся также зав. кафедрой педагогики) выразил важнейшую государственную установку, связанную с обучением и воспитанием студенчества – будущего потенциала страны. …После трудового дня передовые бригады получали поощрение в виде традиционного пирога. Сам директор завода подносил его на широком блюде, на полотенце и в присутствии всех рабочих вручал пирог отличившейся бригаде. Студенты, перевыполнявшие нормы, получали право на дополнительный «стахановский» обед». Студенты Петрозаводского университета вызывают на соревнование студентов местного Коми педагогического института – так на деле крепится дружба, взаимопомощь и понимание братских народов в советском тылу.

Показателен факт – в 1943 г. из 16 студентов-мужчин в университете 15 – инвалиды войны. Поэтому особое внимание уделяется военной подготовке девушек, обучающихся на военной кафедре по специальностям сандружинниц, телеграфисток, телефонисток, радисток. Университет готовит в тылу боевой резерв. Но с начала 1944 г. призыв студентов и преподавателей в армию прекращается. Власть понимает, что необходимо сохранить интеллектуальный и научный потенциал для будущего развития страны.

Около трёх лет проработал университет в Сыктывкаре, только в июле 1944 г. начинается возвращение в освобожденный Петрозаводск. Оккупанты разрушили город, в том числе здание университета, которое восстанавливается с помощью студенческих рук. Поразительным результатом военных лет можно считать то, что успеваемость студентов в военные годы составила 92 %, процент хороших и отличных оценок – 84 %. За годы войны университет подготовил 75 квалифицированных специалистов (в том числе в 1942 г. – 22 человека, в 1943–14, в 1944 г. – 33 выпускника).

«Мы станем врачами, инженерами позднее, после победы…» Выпускница Повенецкой средней школы Лена Орлова обращается к сверстницам с призывом овладеть специальностью шофера, тракториста. Она, мечтавшая до войны стать врачом, пишет в газете: «Мы станем врачами, инженерами позднее, после победы – сейчас необходимо трудиться там, где больше всего нужны Родине». И её сверстницы-девчонки, в основном учащиеся 9–10-х классов, осваивают профессии шоферов, трактористов для работы на предприятиях, лесозаготовке. Становятся токарями, фрезеровщиками, слесарями на заводах. Отметим, нет в русском языке наименований этих непростых специальностей в женском роде! А руководители предприятий говорили: «Никогда на тракторах и автомашинах не работали такие грамотные, квалифицированные кадры»[58].

Курсант Хрульков и «благородные привычки джентльмена». Как же воспринимают революционные изменения в образовании те, ради кого так старались учителя? В моем личном архиве хранятся несколько удивительных писем военного времени, их пишет курсант Ленинградского мореходного училища Хрульков отцу и младшей сестре в Хакасию. В послании, датированном июнем 1944 г., он рассуждает, почему в программе училища «особенно большой упор на иностранные языки»: «Нам, офицерам флота, придётся частенько бывать за границей, а там, смотря на нас, будут судить о русском народе в целом, то нам и стараются вдолбить в голову «сию премудрость». И зря, по-моему, «некоторые гражданские» говорят так: «учись, учись – инженером станешь, а не доучишься – офицером будешь». У нас сейчас проявляют большой интерес к повышению культурного уровня морского офицера. Сейчас на каждом шагу можно услышать слова адмирала Нельсона (жизнь которого показана в картине «Леди Гамильтон»): «Нельзя стать хорошим морским офицером, не соединив в себе практического знания матроса с благородными привычками джентльмена». И я приветствую это. Давно пора взяться за наше воспитание. Ведь ты же знаешь, чему нас учили в школе. Школа давала нам только некоторое образование. …Вот потому-то наша молодёжь, выходя из школы, в большинстве своём видела только то, что пред ними «раскинулось море широко», а что «волны бушуют вдали», этого никто почти не видел. А сейчас, мне кажется, и в школах стало по-другому. Ведь разделение школы на мужские и женские гимназии тоже кое-что значит. …Думаю, что и преподавание там тоже ново.

Васильев Ю.А. Юрий Андропов. На пути к власти. М.: Вече, 2017. С. 109.

Васильев Ю.А. Юрий Андропов. На пути к власти. М.: Вече, 2017. С. 111.

См.: Васильев Ю.А. Тайны «Могикана». М.: МосГУ, 2014.