Страница 18 из 25
23 сентября 1749 года состоялось первое из 29 заседании, посвященное детальному разбору диссертации Миллера. В этот день выступил Ломоносов, который предложил Миллеру читать свое сочинение и тут же обсуждать ее. Кроме этого, Ломоносов сразу же пообещал опровергнуть все построения Миллера и доказать происхождение русов от роксалан[130]. Это мнение Ломоносов бесспорно взял из киевского «Синопсиса», который утверждает: «От тех же Сарматских и Славенороссийских… той же народ Российский изиде, а от него неци нарицахуся Россы, а иные Алане, а потом прозвашася Роксолане»[131].
28 сентября канцелярия Академии наук приняла решение уничтожить уже отпечатанные экземпляры речи Миллера[132]. Уже переплетенные книги были расброшюрованы, а некоторые листы перенабраны и перепечатаны. В свет вышла только ода Ломоносова. Это, по всей видимости, является отражением решения отменить выступление Миллера и передать право на торжественную речь профессору Рихману. Вероятно, это мыслилось окончанием дела, однако 18 октября того же года Ломоносову пришло указание канцелярии до 23-го числа составить возражения на диссертацию Миллера, что им и было сделано. Это второй, более расширенный репорт, в котором Ломоносов подробно излагает свою позицию. Именно в нем впервые появились некоторые, позднее широко распространенные идеи и представления.
23 октября началось чтение возражений Ломоносова в Историческом собрании, которые продолжились 24, 26, 27, 30 октября и 3 ноября. Еще три дня, 6, 7 и 9 ноября, продолжалось уже обсуждение диссертации Миллера[133]. После этого Ломоносов исхлопотал себе освобождение от участия в заседаниях и продолжал следить за ходом дискуссии дома. Значительная часть дебатов прошла без него. В декабре заседания были прерваны из-за болезни Миллера и возобновились уже в марте 1750 года – 1, 2, 5 и 6 марта, на которых Ломоносов присутствовал.
На этом спор вокруг диссертации завершился без особых последствий, однако чуть позже он подвергся административному взысканию. 20 июня 1750 года Миллер был уволен с поста ректора университета под предлогом скорейшего окончания сибирской истории, которая предусматривалась его контрактом историографа. Вместе с этим ему было вменено в обязанность читать ежедневные лекции по истории. Миллер попытался оправдаться тем, что ему необходима подготовка, но это его прошение осталось без последствий.
Ломоносов воспользовался ситуацией и написал 21 июня 1750 года третий рапорт о работе Миллера со своими окончательными выводами:
«Ибо 1) должно опасаться, чтобы не было соблазна православной российской церкви от того, что г-н Миллер полагает поселение славян на Днепре и в Новгороде после времен апостольских…
2) Из сего не воспоследствовала бы некоторая критика на премудрое учреждение Петра Великого о кавалерском ордене Святого апостола Андрея Первозванного…
3) Происхождение первых великих князей от безымянных скандинавов… не токмо в такой речи быть недозволительно, но и всей России перед другими государствами предосудительно, а российским слушателям досадно и вельми несносно быть должно»[134].
Как видно, Ломоносов еще раз подчеркнул политические моменты, очень серьезные для того времени: сомнение в легенде о пришествии апостола Андрея на Днепре и в основаниях учрежденного Петром ордена Андрея Первозванного, выведение происхождения великих князей от «безымянных скандинавов». По всей видимости, этот репорт Ломоносова сыграл свою роль в дальнейшей судьбе Миллера.
8 октября 1750 года было внезапно созвано собрание в академии, на котором Миллеру были выдвинуты такие обвинения:
Остался в подозрении по переписке с Делилем.
Не поехал на Камчатку, а послал вместо себя Крашенинникова, а сам, притворяясь болезным, как то известно было тогда, остался в Сибири. Уговорил Гмелина уехать на службу герцога Вюртембергского.
Сочинил диссертацию, разбор которой отнял время у академиков.
Называл в лицо графу Разумовскому Теплова клеветником и лжецом.
Членов академической канцелярии обвинял в пристрастии и несправедливости[135].
Вот по этим обвинениям Миллер и был разжалован в адъюнкты с жалованьем в 360 рублей в год. Правда, в таком положении Миллер пробыл недолго, уже 21 февраля 1751 года он был указом Разумовского прощен и восстановлен в своем звании академика[136].
Вот эти события и считаются первым спором и варягах. Хотя в отличие от последующих двух дискуссий обсуждение работы Миллера шло в узком кругу членов Академии наук, тем не менее историографическое значение этого первого спора оказалось весьма велико. Именно в нем впервые появились идеи, которые потом надолго закрепились в русской историографии, и, в частности, появился норманизм, основные положения которого, впрочем, сформулировал вовсе не Миллер, а Ломоносов, представивший их в качестве позиции своего оппонента специально для удобства побивания.
Что Миллер утверждал?
В историографии прочно закрепилось мнение, что якобы Миллер выводил варягов из Швеции и доказывал идею создания Русского государства иностранными государями. Эта традиция настолько сильна, что полностью избавиться от ее влияния и рассматривать труд Миллера вне контекста его споров с Ломоносовым весьма тяжело. Миллеру всегда отказывали в праве считаться историком и всегда цитировали его сочинение мелкими отрывками, чему немало способствовала его труднодоступность. Единственное издание было сделано на латыни. Только в середине 2000-х годов был обнаружен чудом уцелевший экземпляр изначального издания на русском, который вскоре был переиздан[137]. Сейчас мы можем изучать труд Миллера целиком и в этом находимся в гораздо лучшем положении, чем все предшествующие исследователи русской историографии.
Итак, что Миллер утверждал в своей работе «О происхождении имени и народа российского»?
Если посмотреть на нее непредвзятым взглядом, то она представляет собой первый научный труд о ранней истории Руси, основанный не только на широком круге письменных источников, трудов европейских историков, но и на их критическом анализе, причем невзирая на лица. К примеру, в начале работы Миллер критиковал Байера за то, что он считал Кия готским королем Книвой: «Ктомуж и время царя Книвы от вышепоказанного времени князя Кия двумя почти стами годов разнствует, и потому сие мнение ни на чем иной не утверждается, как токмо на малом имян сходстве, которое в таком деле за доказательство принять не прилично»[138]. Каждый источник, каждое сочинение Миллер оценивает с точки зрения достоверности и выдвигает аргументы, можно ли положиться на эти сведения.
На основе довольно обширного критического анализа доступных ему источников и исторических работ Миллер создал свою концепцию происхождения имени и народа российского. Ее можно сформулировать в следующих нескольких пунктах.
Пункт первый. Миллер не был автохтонистом. С точки зрения миллеровской концепции, скандинавское происхождение варягов не имело особого значения, поскольку и сами славяне были в России народом пришлым. Он об этом и пишет в начале разбора вопроса о том, какие народы в России поселились: «Из древних российских летописцов, которых довольное число имеем, известно, что россияне в сих землях за пришельцов почитаемы быть должны»[139].
Миллер сначала кратко говорит о чуди, то есть о финно-угорских народах, которые издревле жили, а потом указывает, что славяне пришли еще в римские времена от Дуная, к Днепру, где был построен Киев, и далее они распространялись к северу: «Оттуда идучи в верьх по реке Днепру для сыскания земель далее к северу простирающихся пришли на реки в Ильмен озеро впадающия, по которым влить им в низ было способно. Они в кратком времени и без великого труда могли принудить чухонцов к уступлению отчасу больше места, и следуя за ними по оставленным от побежденных землям яко победители создали знаменитой в прежния времена Новгород, может быть и другие российские городы, в наипаче Смоленск и Чернигов, от сих пришельцов построены»[140]. То есть славяне – это пришельцы, захватившие свою страну силой.
130
Пештич С.Л. Русская историография XVIII века. Ч. 1. Л.: ЛГУ, 1961. С. 224. Удивительно, что в Летописи жизни и творчества Ломоносова это заседание и это выступление не упомянуты, несмотря на то что есть, например, многочисленные указания о наблюдении им «грозовых явлений».
131
Синопсис, или Краткое описание… СПб., 1762. С. 11.
132
Однако часть печатных экземпляров речи Миллера все же сохранилась, и один из них хранится в фондах Государственной публичной исторической библиотеки в Москве.
133
Летопись жизни и творчества М.В. Ломоносова… С. 149–158.
134
Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений… Т. 6. С. 79.
135
Пекарский П.П. История Императорский академии наук. С. 364.
136
Пекарский П.П. История Императорский академии наук. С. 364–365.
137
Фомин В.В. Ломоносов. Гений русской истории. М.: Русская панорама, 2006.
138
Миллер Г.Ф. Происхождение народа и имени российского… СПб., 1749. С. 17.
139
Миллер Г.Ф. Происхождение народа и имени российского… СПб., 1749. С. 18.
140
Миллер Г.Ф. Происхождение народа и имени российского… СПб., 1749. С. 18.