Обернись моим счастьем

Хотя… С другой стороны, попробовать стоит. Все равно других вариантов у них нет. Предки… Что же делать?!

— О чем вы думаете? — спросил герцог Арктур, стоило им усесться.

Мальчишка от чая и кофе отказался. Что за… неуместная гордость! Видно же, что голоден. Он, кстати, тоже так и не позавтракал.

Алекс Марлоу не ответил. Юный артефактор поставил саквояж на пол, достал из кармана курточки блокнот, карандаш и стал с невероятной быстротой записывать какие-то цифры. Время от времени мальчишка кидал на герцога изучающие взгляды. Грыз карандаш. Морщил лоб. Наконец, когда секретарь принес кофе начальнику и воды гостю, парень поднял глаза.

— Простите, — улыбнулся Марлоу-младший.

Лицо юноши словно светилось изнутри.

— Я придумал, как противостоять тому, кто кидает заклятье на оборотней!

— Вот так и придумали? — недоверчиво спросил герцог Арктур.

Пока этот… гений был не в себе, Ральф успел приговорить горку бутербродов. Поев, он пришел в некое подобие благодушия.

Парень, словно голодный котенок, потянул воздух, безошибочно повернув голову к угощению. Герцог усмехнулся. В кабинете аппетитно пахло хлебом и запеченным мясом.

— Чай? Кофе? — повторил он свой вопрос, видя, что на этот раз молодой человек, скорее всего, согласится.

— Спасибо. Чай, если можно. И бутерброд.

— Всенепременно, — кивнул герцог и задумался.

Может, мальчишка — полукровка? Оборотнем он явно быть не может, потому что никто никогда не слышал про оборотней-артефакторов. Почему ему вообще приходит в голову мысль о родстве младшего Марлоу с оборотнями? Он ведь не чувствует ни запаха, ни зова крови…

Странно. Очень, очень странно.

— Что вы хотели мне предложить? — спросил Марлоу с набитым ртом.

Герцог с интересом смотрел, как исчезают мясо и хлеб. Вот же…проглот. Проще убить, чем прокормить. Туго же его отцу пришлось, наверное. Интересно, почему, имея столь здоровый аппетит, мальчишка такой худой? Дом артефактора ведь был не беден. Или был? Он ничего не знает. Ничего! Столько времени потратил, и так ничего и не выяснил. Что за…призрак этот Питер Марлоу?!

— Отправиться к артефакторам, чтобы попытаться разузнать, что происходит, — тяжело вздохнул глава безопасности. — Как вы понимаете, со мной откровенно они разговаривать не будут.

— Я согласен, — кивнул мальчишка. — Несите бумаги, я подпишу согласие на сотрудничество. И еще мне нужен тот самый артефакт в мастерской — я должен изучить его.

— Какая. Восхитительная. Наглость, — выдохнул герцог Арктур.

План был хорош. Но чем дольше он смотрел на мальчишку, тем больше понимал, что ничего, скорее всего, не получиться. Потому что кроме как выдать мальчишке еды и отправить в мастерскую — ничего не оставалось. Отправь такого Алекса к заговорщикам, потом найдешь труп. Если найдешь. Нет уж, увольте. Обойдемся без напрасных жертв.

Мальчишка поднял на оборотня недоумевающий взгляд, но тут в дверь раздался осторожный стук.

— Да?! — рыкнул Арктур.

— Ваша светлость, графиня Лили Арктур.

Ральф вздохнул. Вот уж день сюрпризов. С кузиной по материнской линии он практически не общался, считая ее капризной и вздорной барышней.

Дверь с грохотом распахнулась и от женского крика зазвенело в ушах:

— Ральф, помоги! Ради Предков!

Лицо графини было залито слезами, оборотень-волк нес на руках маленькую девочку. В первый момент герцогу Арктуру показалось, что ребенок мертв.

— Что с ней, Лили? — вскочил он.

— Я не знаю! Мы просто гуляли в саду! Ати стала задыхаться, потом бросилась на охрану, укусила Брайна!

— Поднесите девочку к свету, — вскочил с места Алекс Марлоу. — Ну же, скорее!

И столько силы, неясно откуда взявшейся, было в молодом, звонком голосе, что… волк! Волк-охранник подчинился! Этого просто… быть не могло.

Подчинился — и в тот же миг его вой слился с криком маленькой девочки.

— Бешенство!

— Нет, — заломила руки Лили.

Юноша щелкнул застежками огромного саквояжа, что-то оттуда выхватил и бросился к паре, что застыла у окна.

Накинул на шею девочке какой-то шнурок с вплетенными в него голубовато-молочными камушками, положил руку ребенку на лоб, что-то зашептал, но тут… Волк-охранник, рыча и сверкая алыми глазами, отшвырнул мальчишку к противоположной стене.

Алекс

Как же больно… Очень-очень больно… Каждая косточка разламывается, каждая мышца. И голос… Он гремит в голове чудовищным молотом…

— …Глупое создание… Дрянной мальчишка. Безмозглый!

И через паузу, любезно:

— Что с ним, доктор?

— Жить будет. Артефактов исцеления на нем столько… Да каких! Я даже вмешиваться не буду.

И снова гневный раздраженный голос:

— На охранника! Оборотня! Чем думал?

— Время, — я с трудом разлепляю губы. — У вас пара часов. Не больше. Охранник тоже заражен… Артефакт, замедляющий развитие болезни, только на ребенке, они более подвержены… Следите, чтобы не было пены изо рта.

«Увидишь оборотня, который боится света — беги! Не лезь! Понял меня? Вот она. Вакцина. Если что. Запомни…». Опять в голове — голос отца. Который раз за сегодняшний день?

— Что необходимо сделать?

Я вижу потолок. Обычный. Белый. Простой, незамысловатый светильник — такие обычно в больницах. Интересно, почему у герцога настолько простой кабинет? Я стараюсь не шевелиться — артефакты уже начали свою работу и теперь им, главное, не мешать. Хорошо, что доктор это понял. Остается дышать и пережидать боль. Что-то волк мне все-таки сломал. Ключицу? Спину? Все кости?

— Говори, Алекс! — Надо мной склоняется герцог. Золотые волосы падают ему на глаза.

— Подвал. Морган. Скажите Моргану — нужна вакцина. Он знает, где…

— Ты спас мою родственницу, — рычит оборотень, которому явно неприятно признавать этот факт.

— Не теряйте время, — шепчу, несмотря на боль.

— Слава великим предкам! — всхлипывает женщина и шаги, удаляясь, стихают.

Я лежала и думала о том, что эпидемия бешенства у оборотней была побеждена двадцать лет назад. Отец любил рассказывать эту историю. Это он изобрел вакцину, и до сих пор хранил живые образцы, небольшой запас и рецепт — на всякий случай. Папа говорил — был бы целителем, если бы его сердце окончательно не покорили защитные чары. Он тогда был молод. Говорил — сам король наградил его орденом за подвиг.

«Его величество… Но не тот, что сейчас правит, Алекс. То был его отец! Мудрый был оборотень. Так что Алекс, — запомни. Образцы и рецепт есть у Питера Марлоу. Бешенство оно такое… Оно возвращается! Все. Все возвращается, Алекс. Особенно плохое…»

Глава восьмая

Алекс

— Нет. Нет и нет!

Голос Ариадны просто звенит. Я ее в такой ярости еще не видела. И у меня складывается впечатление, что сейчас и ее закуют в специальные кандалы, в которых уже красовался Морган. Потому как наш дворецкий, стоило ему увидеть меня, тут же кинулся на оборотня.

Герцог удар от папиного друга пропустил. А дальше… Ожидаемо. Морган в кандалах (знаю я их создателя, редкостный… артефактор.) Герцог Арктур с кроваво-синим подтеком на левой стороне породистого лица — его это украшает так, что душа радуется.

Я, кстати, по-прежнему лежу в кабинете. И это правильно, потому что артефактам отца надо дать возможность работать. Твердая поверхность и покой.

— Вы не посмеете! — в ярости шипит Ариадна. — Это не просто недопустимо. Это противозаконно.

— Думаю, я сумею подписать у его величества документ, дающий нам карт-бланш.

Бланш… Я с трудом поворачиваю голову, любуясь на разукрашенное лицо герцога.

— У Алекса наверняка сотрясение головного мозга, — недовольно продолжает Ариадна. — Следовательно, он недееспособен. И никаких решений пока принимать не может.

— Насчет сотрясения мозга не согласен, — парирует герцог Арктур. — Там нет мозгов, стало быть, сотрясаться нечему.