Серебряная осень

Ну вот — я опять опоздал. Ну ладно Андрюха — он жив благодаря Маше (я, кстати, тоже), а Соколов–то с чего? Впрочем, вспоминая, как он смотрел на девчонку тогда, на мосту — тут явно не праздный интерес.

— Привет, братцы кролики. Гуляете от рубля и выше? — поинтересовался я, подходя.

— Ну от тебя ж не дождёшься, — съязвила девчонка. — Ты больше жизни спасаешь, а не бедную девушку от холода.

На да, Марусе палец в рот не клади — откусит по самое плечо.

— Можно поздравить с обновками? — не повёлся я.

— Ага, — Маша, разведя руки, крутанулась на каблуке. Куртка и ботинки и правда сидели как на неё шитые — такое иногда можно подобрать не под заказ. Шмот, конечно, не «девочковый», но зато практичный, ну а «танцевальное» со временем тоже подберёт. — Спасибо ребятам!

Семёнов и бровью не повёл, а вот молодой колдун аж запунцовел. Вот как к нему относиться, а? Откровенно же шпион Бурденки, а смущается, как мальчишка — такое сыграть нереально.

— Андрей ко мне прямо в общагу с утра пришёл и потащил на рынок, — продолжала Маша. — А тут и Серёжу встретили.

Во, он уже «Серёжа». Прогресс! Ребята вовсю действуют, пока я рефлексирую после вчерашнего… Рассказать им про ночное нападение? Да ну. Опять же, будет выглядеть, будто оправдываюсь, а я этого не люблю.

— Какие планы? — спросил я вместо этого.

— Серёжа меня в кафе пригласил, — отчиталась Маша. Опять было ощущение, что она вот–вот покажет язык.

— Я ещё по рынку поболтаюсь, — сообщил Семёнов.

Ну вот, я опять побоку. Третий лишний, чо уж там. Впрочем, не скажу, что сильно расстроюсь по этому поводу — пойду домой, спокойно почищу стволы, поем и, пожалуй что, буду отсыпаться.

Попрощавшись, я ушёл.

Глава 30

Поспать не удалось.

Только я не торопясь вычистил СКС и пистолеты, собрал принадлежности и уже раздумывал, куда бы сходить перекусить, как раздался стук в дверь.

И кого это несёт? Мало того что у меня выходной, так и вообще воскресенье.

Оказался курьер с Базы — вихрастый мальчишка лет 15-ти, кажется, чей–то сын — вроде мельком его у нас встречал. Он, запинаясь, сообщил, что Сергея Михалыча Волкова ищет Большаков и просит его срочно прибыть на Базу.

Вот те нате. Большаков в выходной на работе? Это что–то новенькое, вообще–то он, как и положено начальнику, работает «пять на два». Да ещё и вызывает курьером! Обычно выходные для нас — святое. Или он вспомнил, что меня сутки на работе как бы и не было? А может быть, Трофимыч вполне способен припомнить. Человек он хороший, а как начальник — тот ещё фрукт.

Курьер умчался, а я стал собираться. Впрочем, «собираться» — сильно сказано. Та же одежда, что и утром на рынок — чай, не на парад, и те же два пистолета. Без «серебряного» я, пожалуй, больше на улицу не выйду — по крайней мере пока не закончатся непонятки.

Большаков был в своём кабинете, и я почему–то почти не удивился, когда увидел, что на одном из стульев перед его столом сидит Андрюха Семёнов. Трофимыч был непривычно хмурым.

— Прочитал? — спросил он у Андрюхи. Тот кивнул, и Большаков, ткнув мне пальцем на свободный стул, взял от Семёнова листок и перекинул мне. — Теперь ты читай.

Я взял плотный бланк. Официальное письмо Колледжа, надо же! Всего второй раз в жизни вижу. Вензель в углу, он же защищённая метка подлинности, рядом цифры «1 (3)» — значит, номерной экземпляр, всего три, этот первый. Заполнено каллиграфическим почерком — даже не знаю, пишут они от руки или наносят текст колдовством?

Прошу содействия в организации рейда… квадрат… метка… не менее одного грузового или двух лёгких автомобилей внедорожного класса… станковый пулемёт с боезапасом… обеспечение серебром не требуется. Дата рейда — понедельник, 17 сентября… завтра, в общем. Длительность — один световой день.

Копия номер 2 — в Управу, копия номер 3 — Колледж.

Состав выезда… От Базы, получается, я, Андрюха, Тищенко, Королёв. От Управы — некая М. А.Латошина, понятия не имею, кто это. Знал я, конечно, одну Латошину, но это было давным–давно… и не здесь. Совсем не здесь, в прошлой жизни. От Колледжа… ого — сам А. А.Власов, С. С.Соколов — ну точно же наш студент, вряд ли там есть ещё один с такими же инициалами, и какой–то О. Е.Ярышев. Оборудование — два места, общий вес 40 кэгэ. Подпись — Бурденко.

Нехило так. Восемь человек, включая кого–то из Управы и трёх смежников, в том числе аж замректора, пулемёт — полноценный рейд, почти как за топливом. Плюс ещё и с барахлом.

Терзают меня смутные сомнения, что это ничуть не пикник. Теперь ясно, с чего Трофимыч такой хмурый. «Прошу содействия» от Колледжа, да ещё и с привлечением Управы — это практически приказ.

— Ты что–нибудь понял? — неприязненно спросил Большаков. Я пожал плечами, и он толкнул ко мне журнал: — Распишись за ознакомление.

Блин, опять чернила… Хорошо хоть, авторучка, а не перо. Вообще Большаков — фигура в городе не последняя, мог бы себе шариковую ручку раздобыть. Хотя бы для гостей, сам–то он и этой нормально пишет.

— Вот и никто ни хрена не понимает, — подытожил шеф. — Плюс ещё Управа в деле. Ты–то ладно, день баклуши бил, а других я после смены должен в новую смену дёргать…

Ну да. Это предложение, от которого невозможно отказаться. Тем более странно, что указаны конкретные имена — если я правильно понимаю, «по заявкам» База выводит в рейд обычно тех, кто свободен.

Мы с Андрюхой переглянулись — тот тоже пожал плечами. Он, кстати, вообще после ранения, ему бы отлежаться… но увы — мероприятий по лечению не было, пробирка Маши же нигде не прописана. Значит, и ранения не было — он ведь жив–здоров. Бюрократия-с…

— А что за место? — поинтересовался Семёнов. — Квадрат незнакомый.

Большаков встал, отдёрнул занавеску с карты, почти не глядя ткнул в неё линейкой — смотрел при этом на меня:

— Вот тут.

Твою ж мать.

Нет, это не так далеко. И дорога туда есть — правда, уболтанная. И по расстоянию меньше, чем до Волково. И аномальных зон по дороге нет.

Но это то самое место, откуда меня вытащили Охотники год с лишним назад…

Теперь ясно, с чего Трофимыч так на меня окрысился. Приключения продолжаются.

— Волк, ничего не хочешь мне рассказать? — нарочито склочным голосом спросил шеф.

— Сам бы не против узнать, — буркнул я. Настроение, и без того не блестящее, испортилось. — А что за тётка от Управы?

— Я откуда знаю… кто б меня в известность ставил. Я даже не знаю, мать их, на что людей отправляю, — Большаков швырнул линейку на стол, промахнулся, и та, подпрыгнув на грани столешницы, свалилась на пол.

Шеф, кажется, понял, что перегнул — негоже проявлять эмоции перед подчинёнными. Нагнулся, поднял линейку, и я вдруг подумал, что он же лет на 20 с лишним меня старше. Ему под 60, скорее всего, а то и больше. Не тот возраст, когда хочется быть на побегушках, особенно у Колледжа.

— В общем, выезд завтра в шесть утра, — сказал Большаков уже вполне спокойно. — Здесь быть готовыми в пять, край полшестого. Серебро, если хотите, берите с собой, казённого не будет. Общего собрания тоже не будет. Старший в рейде Власов, — сказал, как выплюнул. — От нас старший Тищенко. Волк, ты зам. Остальные придут — доведу им. Получите «шишигу». Всё, свободны, — и он демонстративно отвернулся к карте, сложив руки за спиной.

Нам ничего не оставалось, как выйти.

Постояли, посмотрели друг на друга… и одновременно спросили:

— Слушай, может, в «Турист»?

С Андрюхой мы близкими друзьями никогда не были — так, коллеги и коллеги, но вчерашнее злоключение нас явно сблизило. Вдобавок никак не лезло из головы то, что пулю Семёнов мог получить именно из–за меня. Так что, усевшись в «Туристе», полупустом в это время, и взяв по пиву, мы разговорились, и я мало–помалу рассказал, с чего всё началось — про наш неудачный рейд в Волково и про то, что случилось вчера в квартире на Коммунаров. Тем более, что Юрку Дьяченко Андрюха шапочно знал.