Серебряная осень

Бывшая школа, в которой располагался Колледж, стояла на Советской — длиннющей улице, пересекающей город поперёк чуть не от самой железной дороги и уходящей в частный сектор, за которым располагался северный КПП. Потемневшее двухэтажное деревянное здание Т-образной формы выходило на Советскую оштукатуренным белёным фасадом и было огорожено невысоким палисадником. Правда, только на вид — в реальности по палисаднику шло силовое поле, так что пройти внутрь иначе чем через проходную напротив главного входа было бы проблематично.

На проходной дежурили двое с арбалетами — колдуны, конечно же. Главный «на земле» у них Саша Власов, а он доверяет охрану только своим, хоть формально Бурденко и подчиняется Управе. Подчиняется он, ага… Скорее уж Управа мирится с их существованием.

Я предъявил документ, сообщил, что пришёл насчет техобслуживания плитки. Дежурный колдун, быстро что–то проверив, сказал, куда идти, хотя я это и так отлично знал — одноэтажные деревянные постройки справа от самого Колледжа, но на его территории.

Сопровождающих тут никогда не давали — да им это и незачем, мне давно уже рассказали, что тут отлично отслеживаются перемещения всех прибывших, никакого видеонаблюдения не надо. Вот что значит — колдуны на своей территории… Так что пошёл один. Площадка перед бывшей школой густо заросла деревьями и чем–то напоминала лес — скорее всего, после войны деревья никто не пилил, ну кроме самого раннего периода, когда многое пошло на дрова.

Голова начала ныть. Вроде с пивом вчера не перебрал, но зудит и зудит… На самом деле, у меня тут всегда так. Скорее всего, реакция на все эти «защитные поля».

Обогнув крыло Колледжа, я вышел к подсобкам. Вон и нужная мне — даже вывеска «Обслуживание приборов» висит. А помещения–то явно школьные — небось какие–нибудь бывшие мастерские.

Надо сказать, выглядело всё это неплохо, несмотря на возраст — поговаривали, что школа построена чуть не сто лет назад. Колдуны же — им укрепить конструкции раз плюнуть, причём не нарушая внешнего вида…

В мастерских скучал паренёк лет шестнадцати — записал мой адрес в журнал, сообщил, что дежурный ко мне придёт сегодня к 14-ти, принял деньги, выписал квитанцию и опять было взялся за потрёпанную книгу.

— Погоди, приятель, — отвлёк его я. — Ты такого Соколова Сергея не знаешь случайно? Из ваших. Немного постарше тебя.

— Знаю, — почти сразу отреагировал «младший колдун». — Практикант.

Вот интересно, можно им так рассказывать первому встречному о коллегах? Вряд ли. Хотя, я тоже не сильно «первый встречный» — клиент, данные мои есть и документы проверены…

— Как его найти, не знаешь?

Мальчишка замялся, и я понял, что угадал — сболтнул он лишнего. Ладно, не буду его прессовать:

— Мы с ним в рейде были, поблагодарить хотел. У тебя мои данные записаны — передай ему, лады? А там будет время и желание — пусть сам меня найдёт.

Вот так. Подождём чуток у моря погоды.

Я направился на улицу, но на КПП меня остановили:

— Волков? С вами хотят поговорить.

Дежурных было уже трое. Совпадение? Как говорится, «не думаю»… Интересно, с чего? Неужто пацана–техника тоже мониторят?

— Кто?

— Пройдите в здание, вас проводят…

Неукоснительно вежливы. Вот для чего третий, оказывается — конвоир… И главное, чёрта с два им чего сделаешь — более чем уверен, что мой кольт сейчас бесполезен, уж что–что, а защиту на своей территории они явно выстроили. Как же иначе, если они даже не проверяют наличие оружия при входе! Хотя, если разобраться — скорее всего проверяют, но вслух ничего не говорят.

М-да, как–то новый опыт попёр мутным потоком, и не скажу, что мне это нравится… В Колледже я ещё не был. Еще и башка ноет всё сильнее. Неужто в «Туристе» бодяжат?

Входная дверь старинная, деревянная, с узором на филенках. И небось укреплена так, что и тараном не пробьёшь… Небольшой тамбур, за ним лесенка, холл с доской почёта… Народу немного, это ж сейчас не школа и даже не техникум — так, собираются группками по два–три человека, болтают о чём–то. Одеты все обычно — увидев на улице колдуна, сходу его и не распознаешь.

— Вот сюда пройдите, налево, — указал сопровождающий на дверь, выходящую прямо в холл. Сам заходить не стал — но стоял за спиной до тех пор, пока я не зашёл в кабинет.

Ах вот оно что… Можно было предположить.

— Добрый день, Павел Олегович.

— День добрый, Сергей, как там тебя… Михалыч вроде? — Бурденко отвернулся от окна. — Ты извиняй, я тебя ненадолго дёрнул. Ребята доложили, что ты здесь — грех не воспользоваться.

Я с интересом рассматривал ректора — видеться вживую ещё не доводилось, только на фото видел у нас на Базе. Невысокий, худощавый, волосы чёрные как смоль, длинный нос, глубоко посаженные глаза. На вид кажется старше своих двадцати восьми. Одет в светлую рубашку и свитер с вырезом на вороте, при галстуке, обычные брюки и туфли — этакий клерк из моего мира. И я тут такой, в своей бронекожанке и берцах… Кстати, я на десять лет его старше, а он первым на «ты» перешёл. Сразу видно — нащяльнеке…

— Михалыч, если оно надо, — я огляделся: стул в кабинете всего один. Впрочем, Бурденко и сам садиться не собирался:

— Конечно, можно было бы и официально заявку послать, но зачем? Можешь без чинов, я человек простой… — Простой он, ага. — …Как там вчера мой Соколов отработал, нормально?

Упс. То ли зверь на ловца бежит, то ли у меня неприятности… А давай попробуем! Заодно выскажу то, что вчера подумал — и посмотрим на реакцию.

— Да нормально отработал, — пожал я плечами как можно более безразлично. — Хотя первое, что в голову пришло — вот нах вы такого желторотого в конвой послали?

Вот так тебе. Я более чем уверен, что Бурденко сейчас смотрит мою ауру на предмет вранья — так лови эмоцию, она тебе сейчас весь фон забьёт. Выбесило–то это нас тогда вполне серьёзно.

— Всем желторотым надо когда–то учиться, — невозмутимо парировал ректор. — У вас тоже не все из тех, кто в этом котле годами варится.

Намекает, что ли, зараза? Ну да, я на Базе всего полгода, но я хоть оружие умею в руках держать ещё из «той» жизни.

— …Тем более, сам же говоришь — нормально… отработал… — Бурденко наклонился к столу, сделал карандашом пометку в каком–то блокноте. — Я его специально с вами послал — расстояние небольшое, команда опытная. Замечания к его работе есть?

— Это не ко мне, это к Большакову, — откровенно ухмыльнулся я. — Мы–то кто? Исполнители.

— Вы на земле работаете, а Большаков в кабинете сидит.

— Нету замечаний. Нормальный вроде парень, только нервничает.

Вообще, интересное «прыгание через голову». По правилам, любой запрос Бурденко должен направлять на Большакова. Интересно, он и правда случайно заметил, что я здесь, или целенаправленно потребовал докладывать, когда появится кто угодно из вчерашнего патруля? Или, того паче, вылавливал именно меня?

Кто тут ловец, кто зверь?

— Да любой занервничает в первом самостоятельном… Парнишка дельный. В отчёте написал, что отработал огненным ударом по водяному… Было такое?

— Взрыв видел. Он не со мной в машине был.

— А, ну ладно… — ректор сделал ещё одну пометку. — Слушай, я его почаще буду ставить на выезды. Присмотрите за парнем?

— К Большакову, — не выдержав, я указал пальцем в окно, примерно в направлении Базы. — Я такое не решаю, лады?

— Ну ладно, ладно, — Бурденко улыбнулся во все 32 зуба. — Не проблема, решим. Я, это… о человеческом отношении.

— Будет человеческое отношение. Когда к нам с душой — и мы с душой.

О загнул… Ну и что он скажет?

— Ну и славненько! — Бурденко легонько хлопнул в ладоши. — Еще раз извини, что побеспокоил. Хочется, чтобы Соколов вырос хорошим, нужным обществу. Ну, бывай!

М-да, загнул ничуть не хуже, — подумал я, выходя в холл. «Конвоир», поджидавший тут же, вежливо, но настойчиво указал на выход, но я успел бросить взгляд на доску почёта, озаглавленную «Наша гордость». Вон он, Соколов — второй справа в нижнем ряду… Отличник, что ли? Тогда ясно, почему техник сразу сказал, что его знает. Раз практикант — значит, активную работу ещё не начал, только выпустился. Получается, натаскивать его хотят именно как «боевого», на сопровождение конвоев и тому подобное.