Страница 6 из 9
– Не кричи на меня.
– Да ну? Иди на кухню, приготовь ужин.
Он ни разу еще не ударил ее. Даже не толкнул, но все равно она боялась его до дрожи, как боится слабый человек грубую физическую силу. Такую силу она еще не чувствовала ни в ком и могла сравнить только с силой огромного механизма, не знающего стоп-крана, и идущего напролом.
Она покорно пошла на кухню, где, к ее удивлению, увидела так знакомую ей двух конфорочную плиту с духовкой, а рядом незнакомый агрегат.
– Это газовый баллон, – из комнаты сказал Андрей, глядя через ее плечо. – Найди там с боку вентиль и открой газ.
Ольга послушно открыла. Тогда в одной конфорке зашипело, и появился характерный запах. Ольга тут же схватилась за ручку, желая перекрыть ее, но она не работала. Тогда, быстро оглядевшись, Ольга увидела электрозажигалку, висевшую на гвозде рядом, схватила ее и, для верности перекрыв газ вентилем и открыв его снова, только медленно, подожгла конфорку.
Так, газ горел ровными синими огоньками, окружая конфорку. Оставалось поставить на него сковородку или кастрюлю.
Сзади нее, у стенки, находились: большой холодильник и высокий стенной шкаф, похожий на небоскреб. Открыв сначала холодильник, Ольга достала в литровой стеклянной банке самодельную свиную тушенку и пачку «Щедрого лета», а макароны, лук и посуду нашла в шкафу.
Макароны были хорошего качества, варились быстро и не раскисали. К этому времени уже поджарился лук, пора была класть на сковородку мясо. Но целая литровая банка, полная мяса и жира: дома бы этого хватило на четыре полноценных обеда, а то и на пять-шесть, если бы готовила ее мать. Теперь же, открыв банку, она уставилась на нее, и ей так захотелось наесться мяса до отвала, хотя бы тушеного. И пусть она в плену, в заточении, плевать. Мясо халявное, и она имеет право, наконец, насытиться. Она здесь не по своей воле, и пусть платит тот, кто все это затеял.
Ольга взялась за банку, быстро оглянулась и вывалила мясо в огромную сковороду, прямо в жарящийся на маргарине лук. Запах мяса, лука и варящегося теста заполнили комнату, вызывая в ее желудке спазмы.
И, мешая мясо, она каждый раз пробовала его, таща в рот по большому куску и чисто физически наслаждаясь этим. Сначала холодное, потом разогретое, с жиром и без, оно было восхитительно: ей никогда не удавалось так лакомиться, разве только в далеком детстве, когда жить было намного легче.
Из открытого окна потянуло прохладой, но это было приятно. Приготовив все, Ольга выложила макароны в две тарелки и вывалила сверху мясо с подливкой, продолжая выбирать самые лакомые кусочки.
– Где будем есть, Андрей? – развеселившись, крикнула она в дверь.
Парень показался на пороге.
– Ого! Ты, наверное, здорово проголодалась! – восхищенно вырвалось у него. – Давай, что ли здесь сядем. Только я пойду, ставни закрою.
И он быстро скрылся в сенях.
Вскоре Ольга увидела, как ставни закрыли черный проем в окне. Она больше не думала о побеге. Сев на деревянный табурет, она стала есть, выбирая самые сочные кусочки мяса. Мясо было жирным. Ольга, живя дома почти что не ела свинину, потому что та была дороже говядины. Поэтому, после первых же кусочков, она почувствовала страшную тяжесть в желудке. Но Ольга не обратила на это внимание, часто запивая все горячим зеленым чаем. Она была голодная, а еда получилась ужасно вкусной. Она ела и ела, с жадностью выбирая одно мясо. Когда вошел Андрей, горка на ее тарелке поубавилась.
Быстро пододвинув табурет, Андрей сел на него с размаху и, придвинув свою тарелку, стал есть с не меньшей жадностью, чем Ольга.
– Бери хлеб, – сказала она. – Чай налить?
– Потом. Я не люблю остывшее.
Он взял со стола кусок и стал есть, перемешивая все в своей тарелке и помогая себе хлебом. Его тарелка опустела быстро. Смакнув с нее остатки подливки, Андрей доел хлеб и потянулся.
– Вот теперь и чаю можно.
Ольга быстро схватилась за его чашку. Она уже наелась до отвала, но на тарелке оставалось еще много еды, и все это так манило ее. Ольга просто обрадовалась возможности оторваться от стола. Сняв с чайника уютную шапку в форме петуха, она посмотрела на Андрея.
– Тебе густой?
– Ну, не чифир конечно, но и не помои. Средний.
Ольга долила ему из чайника.
– А сколько, интересно, времени?
Андрей взял у нее чашку, поставил перед собой и, сдвинув рукав, посмотрел на часы.
– Полпервого.
– Ночи? Не может быть. Только что стемнело.
– Лето же.
– Да, действительно. Я слышала, что у вас поздно темнеет и рано светает.
– А у вас? Ты что, инопланетянка?
– Нет. У нас, в Фергане сейчас темнеет где-то в девять, а светает в пять.
– Почему? – Андрей задумчиво посмотрел на сахарницу, потом сдвинул с нее крышку и вынул маленькую пластмассовую ложечку.
– Из-за гор. Фергана окружена горами.
– Ты с Кавказа что ли? Горянка или как? – накладывая сахар в чашку, спросил он.
– Я из Узбекистана.
– Значит ты – узбечка?
– Нет, я русская.
Андрей медленно мешал сахар, пробовал, снова мешал. Глаза его стали слипаться.
– А что тебе здесь понадобилось?
– Я приехала к мужу.
– А… – Андрей чисто машинально подавил зевок и выпил чай залпом.
– Мой муж приехал сюда работать, – уже сама, без наводящих вопросов, проговорила Ольга. – И вот уже полгода не звонит и не пишет.
– А.
Андрей поднялся, резко прерывая ее:
– Пошли.
– Нужно убрать со стола.
– Ерунда.
– Убрать в холодильник?
– Вот еще.
Ольга с сожалением посмотрела на недоеденный ужин: там хватило бы еще на один, и пошла к двери из кухни. Андрей последовал за ней. Как конвоир, – про себя подумала Ольга. Она направилась к своей тахте, но Андрей повернул ее за плечи.
– Туда, – подтолкнул он ее дальше, к той двери, где раньше сидела собака.
Ольга послушно перешагнула маленький порожек комнаты. Сзади щелкнул выключатель, и под потолком загорелась лампа. Это была спальня: в ней стояла двуспальная кровать, тумбочки, самодельный шифоньер и волне городской торшер.
– Ложись.
– Ты что?
– Да ложись, – Андрей толкнул Ольгу к заправленной постели.
Та навалилась на край кровати коленками, повернулась и села, испуганно глядя на Андрея. Немного примирившись с ним, она снова испытала страх слабого человека перед сокрушающей силой. Разгоряченное после еды лицо ее побледнело. Поняв в чем дело, Андрей грубо рассмеялся.
– Ложись, я не собираюсь тебя насиловать. Очень нужно. Обычно телки сами просят, чтобы я их трахнул, да еще спасибо говорят. Ложись. Мы просто будем спать.
– Можно, я лягу там?
– Еще чего. Чтобы ты сбежала, пока я сплю? Ложись к стене и сопи в две дырки. Я сплю чутко.
– Я разберу постель, – несмело спросила Ольга и стала приподниматься.
– Валяй.
Ольга встала на ноги и сняла покрывало, начав аккуратно сворачивать его. Делая все это, она старалась не оглядываться.
– Одеяло в тумбочке, – ровным голосом проговорил Андрей.
Ольга кивнула, не поворачивая головы. Она чувствовала себя скверно: жирное мясо стояло у нее в горле, и неприятная тяжесть распирала желудок. Положив на тумбочку свернутое квадратом покрывало и достав тонкое одеяло, она расстелила его и нерешительно оглянулась.
– Можешь ложиться так, – сказал Андрей.
Ольга взялась за верхнюю пуговицу своей кофточки и замешкалась. Это была ее единственная одежда, и ей не хотелось портить ее. Андрей понял ее и подошел к шифоньеру.
– Иди сюда, – позвал он, открывая дверцу. – Попробуй, выбери себе что-нибудь, переоденься, я пока покурю на кухне.
С этими словами Андрей повернулся и вышел из комнаты
Ольга удивленно посмотрела ему в спину. Она снова расслабилась и только сейчас заметила автомат, висевший у него между плеч.
Она стала быстро, торопясь неизвестно куда, перебирать одежду и выбрала себе свободную трикотажную рубашку-финку, доходившую ей до колен, и хотела было остановиться на этом, но подумала и взяла еще синие спортивные штаны со шнурком вместо резинки: хоть какая-то видимость защиты от мужчины, находившегося рядом.