Страница 6 из 7
Дмитрий, облаченный в элегантный серо-синий костюм, выглядел как всегда безупречно. Он с непроницаемым выражением лица изучал содержимое своего компьютера. Но стоило мне появиться на пороге, внимание переключилось. Тяжелый серьезный взгляд медленно блуждал по моему телу. Глаза застыли на блузке. Заметил. Точно заметил тот самый новогодний подарочный бюстгальтер. Черт. Идиотская, идиотская затея!
— Если б ты знала, как у меня чешутся руки, чтобы тебя как следует выпороть, — вместо приветствия он поднялся из-за стола, сердце подкатило к горлу, — Знаешь, что это?
В его руках появились знакомые листы.
— Не имею понятия, — я захлопала ресницами, в то время как в голове судорожно билось слово «выпороть».
Дмитрий не спеша подошел к шредеру для бумаг. Действовал спокойно, лицо оставалось непроницаемым.
— Это твое заявление на увольнение, — черная машина со скрежетом проглотила лист, старательно исписанный моей рукой и принялась кромсать второй, — А это заявление на отпуск. Зачем он тебе кстати? Ты же уже отдохнула?
— Дмитрий Александрович, вы ведете себя не профессионально, — мой голос звучал уверено. По крайней мере мне так казалось.
— А ты хочешь рассказать мне о том, как общаться со своими взбалмошными подчиненными?
Он смотрел на меня в упор, как удав на кролика.
— Извините, — стоило огромных усилий не отвести взгляд, — Но я не хочу больше работать под вашим руководством. Следующее заявление я отправлю прямиком в приемную генерального директора.
Неспешно с грацией пантеры, подбирающейся к своей добыче, Дмитрий направился ко мне. В его глазах читалось бешенство и что-то жгучее, пьянящее и… знакомое.
Я дернулась к двери, параллельно скрещивая руки на груди в надежде хоть немного прикрыться от пугающего взгляда.
— Руки чешутся отшлепать твой зад за такое поведение, — он остановился на критично близком расстояния. Меня накрыло резким пьянящим ароматом его духов, — И я не сделаю этого сейчас только из-за совещания в двеннадцать.
— Да что вы себе позволяете? — я вздернула голову, — Ваша бурная фантазия видимо…
Горячими пальцами Дмитрий впился в мой подбородок, заставляя заткнуться и не позволяя увернуться от его взгляда.
Следом послышался тихий щелчок закрывающейся двери. Расстояния между нами практически не было. Ладони взмокли. Я четко слышала, как сердце отбивало ритм, будто в голове.
— С кем ты провела эту неделю в отпуске? — голос казался спокойным. Леденяще спокойным.
— Какое тебе до этого дело? — говорить стало тяжело, мысли сбивались, — Ты бросил меня сразу после…
— Повторю вопрос. С кем? — одним движением Дмитрий подтолкнул меня к стене.
— Одна! Я была одна, — мой разум отказывался понимать происходящее. Он сам бросил меня в Новый год. Я безропотно собиралась исчезнуть из его жизни раз и навсегда. Что ему еще нужно?!
— Хорошо, — его рука по-хозяйски скользнула под темную ткань блузки. Я слабо дернулась. Пальцы уверено двинулись в сторону кружевного бюстгальтера. Резким движением он обхватил грудь, сминая хрупкую ткань.
— Вечером разорву его прямо на тебе, — его шепот прозвучал прямо над ухом. Во рту пересохло. Он что, затеял какую-то грязную игру?
— Нет, — мой ответ прозвучал твердо. Разум старательно игнорировал изголодавшиеся импульсы тела, — Я не буду играть по твоим правилам. Когда нужна — возьму, когда нет — бросаю?
Внезапно дверь дернулась, а затем последовал требовательный стук. Рука мгновенно исчезла из-под блузки. Сердце билось через раз, но дышать стало легче.
— После окончания рабочего дня даже не думай куда-то идти. На этот вечер ты моя. Понятно? — тон голоса не терпел возражений, — Возвращайтесь на свое рабочее место, Мария Викторовна.
6
— Маш, по-моему, это плохая идея… — Лена с опаской выглянула из-за двери, ведущей к злосчастной лестнице, — Детский сад какой-то, честное слово. У меня Макс в общении больше смыслит, чем ты. А ему пять всего!
— А что ты предлагаешь? — я втянула подругу назад, — Не хочу больше с ним пересекаться. Заявление передала секретарю генерального, там расписала все в лучшем виде, и завтра же съезжаю с квартиры. Или по-твоему лучше стать подстилкой?
— Идем, нет там никого, — Ленок схватила меня почти в охапку и потащила к двери запасного выхода, — Лучше взять и поговорить. Вы же взрослые люди, ну! Он просто бабник, скоро переключится на другую, а работа у тебя одна…
— А как говорить, когда он при каждой встрече затыкает мне рот своим…
— Фу, давай без подробностей! — подруга поморщилась.
— Своим эго я имела ввиду. Нет, глаза б мои больше его не видели…
Относительно свежий воздух центра столицы ворвался в легкие вместе со смесью из снега, дождя и автомобильных выхлопов. Внутри что-то щелкнуло. И это что-то явно противилось моим словам. Его властное поведение не вызывало отвращения, скорее… наоборот. Быть такого не может. Как это может нравиться? Всю жизнь я, Киселева Мария, стремилась быть с мужчиной на равных. Во всех планах. А тут… Фу, самой от себя тошно.
— Смотри, чтоб тебя за эти выходки по статье не уволили. Начальство не любит грязного белья, знаешь ли. Вот где вообще ты сейчас работу-то найдешь?
— В Москве всегда найдется что и кому продавать. Не пропаду. В конце концов, ты говорила о связях в продуктовом по соседству.
— Угу, и будешь до конца жизни кричать свободная касса, — Ленка хмыкнула, — Ладно, мне еще Макса из сада забирать. До завтра!
Подруга махнула рукой и танком ринулась в сторону переполненной автобусной остановки.
— До завтра… — возвращаться на работу не было никакого желания, но сейчас хотя бы была уверенность, что генеральный директор подпишет мою «вольную» в обход непосредственного руководителя и уже завтра я обрету свободу. Свободу без денег и без работы, но зато и без всех этих… домогательств. И опять внутри что-то дрогнуло. Черт возьми, Киселева, да что с тобой? Какого черта ты так реагируешь на этого бабника?
Нужно отвлечься. Я подняла голову к небу и втянула воздух в легкие. Прогулка. Вот лучшее решение. Затеряюсь в суете большого города, стану его частью, забегу в какое-нибудь маленькое кафе на чашку кофе. Или можно зайти в вечно кипящий жизнью торговый центр, спустить последние деньги на новую сумку, и купить, наконец, зонт. Потому что небесная канцелярия видимо решила устроить небольшой потоп в центральной России этой зимой.
Спустя полчаса хотелось волком завыть на появившуюся в небе луну. Каблуки разъезжались в январских лужах, длинный пуховик промок насквозь, не справляясь со стихией. Ледяные капли стекали с капюшона и противно скользили прямо по лицу. И какого черта я отказалась от общественного транспорта? Прогулялась. Надышалась воздухом. Отвлеклась, называется. Бронхит с пневмонией точно обеспечены.
Дрожа как осенний лист на ветру, я шлепала вперед, усиленно пытаясь сохранить равновесие и ругая мать природу на чем свет стоит. Ну что, снега ей, матери, жалко, что ли? Белого, мягкого, пушистого…
Резкий автомобильный сигнал раздался как раз над моим левым ухом. Тело дернулось, рванулось вперед и… рухнуло прямо в самую огромную январскую лужу, припасенную матерью природой видимо в наказание за нытье. Что может сделать этот день хуже?!
— Поднимайся! — голос, от которого я бежала, обрушился на меня новым испытанием, — Рановато для ныряния в прорубь!
Руки Дмитрия резко подтянули меня вверх, приводя в вертикальное положение.
— Ты что, меня преследуешь? — я подалась назад, но ноги заскользили, и я не рухнула лишь благодаря крепким объятиям своего босса.
— Скорее спасаю, — Дмитрий потянул меня в сторону своего внедорожника, — От пневмонии с гриппом. В машину, живо!
— Нет! — я протестующе завопила, — Не хочу больше тебя видеть!
— Можешь глаза закрыть и сесть в машину. Или я тебя насильно затащу. Выбирай. В любом случае под дождем не останешься.
Тон его голоса не терпел возражений. Да и внимания прохожих мы привлекли предостаточно. Поэтому гордо вскинув голову, я нырнула на пассажирское кресло теплого салона автомобиля. В нос ударил аромат кожаного салона с легкой ноткой запаха духов. Тех самых, пьянящих.