Страница 33 из 48
— Ох, ну конечно, это ведь ваша работа? — осеняет меня догадка. — Просто потрясающее платье, огромное спасибо, я в восторге!
— Конечно же моя, — кивает Паоло. — Или ты знаешь еще какого-нибудь личного дизайнера семьи Самойловых?
— Нет, конечно же не знаю… Кстати, платье Антонины Григорьевны тоже великолепно.
— Спасибо, моя дорогая. Давай перейдем на «ты». Для меня честь сделать работу для тебя, ну и конечно для невесты Германа, — добавляет, подмигнув мне. — Знаешь, я как только тебя увидел в первый раз, еще в костюме Снегурки, то сразу подумал о том, что вы невероятно подходите друг другу. Ну, тем более, когда Герман помешал мне тогда в клубе проводить тебя. Я сразу подумал, что неспроста.
— Он помешал? Правда? — спрашиваю взволнованно.
— О да. Он меня отшвырнул со своего пути и ринулся в бой, — посмеивается Паоло. — Ладно, это дело прошлое.
Паоло переключается на гостей, рассказывая мне о всех, кто попадает в поле нашего зрения, я же слушаю в пол уха, занятая едой — за время поездки я ужасно проголодалась, а тут все такое вкусное.
— Внимание, опасность, — сигнализирует дизайнер, толкая меня локтем. Смотрю в сторону куда кивает Паоло — Виктория Фролова в ослепительном красном платье в пол направляется к Герману.
— Мне наплевать, — пожимаю плечами и подкладываю себе еще пару малюсеньких вкуснейших канапе из огурцов, ветчины и немыслимо вкусного сыра. — Ой, то есть я хотела сказать, что полностью доверяю… своему жениху.
— Это в корне неправильное поведение. Думаешь, раз Герман тебе надел кольцо на палец… — в этот момент Паоло берет меня за руку и удивленно моргает. Кольца нет конечно же.
— Что? — делаю вид что меня не смущает его удивление.
— Он не надел кольцо?
— Мы выше стереотипов, — пожимаю плечами.
Ну правда, покупать кольцо ради одного вечера — глупо. Да и ни один из нас даже не вспомнил о таком атрибуте…
— Это плохо, малышка моя. Очень плохо. С такими, как Самойловы, надо чтобы все по правилам. Помолвка, кольцо, девичник, брачный контракт…
— Слушай, я не хочу…
В этот момент к Герману и Фроловой подходят Самойловы старшие. А потом всей толпой направляются в соседний зал, где звучит музыка.
Отворачиваюсь. Ну и пусть, подумаешь, «жених» забыл обо мне, да наплевать, гораздо приятнее не играть роль, а быть подальше от этого семейства.
— Ну и чего ты смотришь, а? — шипит мне в ухо Паоло.
— Что? Ты о чем?
— Не видишь жениха из-под носа уводят?
— Я не ревнива, пусть танцует…
— Пошли, немедленно. Настя, я приглашаю тебя на танец!
— Но я… — чувствую, что меня охватывает паника, пытаюсь сопротивляться, но дизайнер неумолимо тащит меня на танцпол.
— Ну же, детка! Ты что, решила спрятать мое прекрасное творение на весь вечер в темном углу? Так не пойдет!
Приходится подчиниться, ну не вырываться же мне из объятий Паоло! Тем более что мы явно привлекаем внимание. Антонина Григорьевна танцует с мужем неподалеку и не сводит с меня неодобрительного взгляда. Ох, хорошо что мы опоздали к застолью, и меня не представляли гостям, не нужно было садиться рядом с родителями и произносить тосты. Я этого не умею и жутко смущаюсь. Поэтому, Паоло меня спас можно сказать, утащив в сторонку сразу. Не хватало еще чтобы меня представили невестой во всеуслышание… Ну, явно это не входило в планы мамы босса. Да и сам он, кажется, уже позабыл о нашем спектакле. Танцует с Фроловой, все время к ней голову наклоняя, а та и рада, щебечет ему на ушко…
— Настен, я понимаю, ты ревнуешь, но не стоит прожигать жениха взглядом, — тихо говорит Паоло.
— Ни капли не ревную!
— Угу, я так и поверил.
На этом музыка заканчивается, и стоит дизайнеру отпустить меня, как рядом оказывается Герман.
— Следующий танец мой, — произносит он низким голосом, от которого по всему телу разбегаются мурашки.
Я теряюсь, не нахожу сразу ответа, хотя очень хочется послать этого Казанову куда подальше… к Фроловой. Которая словно испарилась — кручу головой, нигде нет. Зато замечаю Веру! Она салютует мне костылем, стоя рядом с Самойловым старшим, который поддерживает ее под руку и что-то оживленно рассказывает ей. От того что увидела подругу, видимо ощутив ее молчаливую поддержку, сразу чувствую себя чуточку лучше. Руки Германа обхватывают мою талию…
— Это правда обязательно? Танцевать, я имею в виду. Я немного устала…
— Серьезно? Так зачем прибежала сюда, стоило только появиться Фроловой? — насмешливо спрашивает босс.
— Вы это всерьез или шутите?
— Не переходи на вы, невестушка. Ты же не хочешь спалить контору?
Сейчас если честно — это мое самое горячее желание. Но музыка начинается, как назло играет романтичная медленная баллада Бон Джови, меня всегда пробивает на слезы под эту песню. Мои руки сами взлетают на плечи босса, и мы начинаем покачиваться в такт.
— Предполагается, что мы влюблены друг в друга, — тихо бормочет босс спустя несколько секунд. — Боюсь, в это никто не поверит, если ты будешь держаться на таком большом расстоянии от меня.
Он прижимает меня теснее к себе, отчего все тело вспыхивает как фейерверк, меня колотит, трясет от его запаха, такого волнующего, вкусного… Никогда не была склонна к токсикомании, но сейчас именно чувство обоняния подводит меня, делает слабой, зависимой.
Но не только. Красивое лицо босса так близко, что я буквально плавлюсь от смущения. Его улыбка дразнит, а глаза требуют подчинения. Он прижимает меня все ближе, его руки крепче стискивают мою талию. Сосредотачиваю свой взгляд на белоснежной рубашке Самойлова, стараясь расслабиться, не обращать внимания на охватившую меня дрожь.
— А вот я тебя ревную, Синичкина, — наклонив голову, шепчет мне на ухо Герман. Ощутив его теплое дыхание на щеке, от волнения сбиваюсь с шага.
— И тебе очень идет смущение, малыш. Но не трясись так… Мне за тебя тревожно.
Его голос такой ласковый. Неужели он нарочно делает все это чтобы смутить меня? Насмехается, играет.
Как дотянуть до конца вечера и не сойти с ума? Как изобразить спокойствие, когда каждая клеточка тела охвачена волнением, сметающим на своем пути все барьеры и тормоза?
Почему он так жестоко играет со мной, этот красивый мужчина? Почему так старается пробраться в мое сердце? Неужели ему мало прошлых побед?
Я ни за что не должна верить, что все может стать между нами настоящим, искренним.
Повторяю мысленно, что я — всего лишь одна из множества и не должна поддаваться этой призрачной надежде. У меня мало в этом опыта, но я не сумасшедшая. Надо скрыть неистовую, неконтролируемую реакцию на этого мужчину… Иначе я пропала.
Мне требуется максимально сконцентрироваться, чтобы не выдать себя. Продолжаю изображать равнодушие, но это очень сложно, Герман крепче прижимает меня к себе, и на миг все равно позволяю себе помечтать о несбыточном. Босс привлекает меня ближе, прижимает теснее, явно работая н публику. Поводит рукой по моим волосам, затем ласково притягивает мою голову к себе на грудь. Мне хочется полностью раствориться в этом моменте. Но тут замечаю танцующую неподалеку Фролову, она не сводит с меня взгляда, причем далеко не дружелюбного, и тут же снова возвращаюсь в реальность.
Стоит музыке оборваться, выскальзываю из рук босса, в его глазах пляшет усмешка, словно он понимает почему мне так сложно находиться близко к нему.
Нахожу глазами Веру и направляюсь к ней.
— Что ж вы так мало потанцевали, дорогая? — спрашивает Вера. — Ох, до чего красиво вместе смотритесь, я залюбовалась.
— Он наступил мне на ногу, — отвечаю, садясь рядом.
— Не верю. Ты это из вредности говоришь, — смеется Вера, у нее явно прекрасное настроение. — Не представляешь с какой злостью за вами Фролова наблюдала.
— Так ты нами любовалась или ею?
— Извини, я не понимаю, почему ты нервничаешь…
— Просто не знала, что у нас такая заинтересованная аудитория!