Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 12 из 16

Все собрались в душном помещении. Мы с Н. сели рядом, вокруг нас собрались все шакалихи, которые хотели присосаться к нашему соку. Теперь мы пускали две бутылки по хаотичному кругу. Директор настороженно поглядывал в нашу сторону, но ничего не говорил. Вообще подобные мероприятия всегда строятся по одной схеме. Конечно, кроме задачи сделать всем морально и физически больно и скучно – подобные мероприятия имеют некую повествовательную функцию, в которой заложена примитивная логика.

Сначала выходит завуч и начинает с какой – то дебильной шутки, что здесь сейчас будет жарко. Дальше она сообщает причину, по которой мы здесь собрались. Затем нас выходит поздравить детский ансамбль бла-бла-бла, какие-то там «ласточки». Это очередная народная, элементарная пляска. Затем предоставляется слово директору этого свинарника. Божекакскучноможнобыстрее. Затем потихоньку начинают вручать эти синие картонки. Причем по списку. А через каждые пять человек выходит родитель и говорит свою неактуальную и нудную речь. Всем уже давно pohui. Единственно, что заботит меня – желание глотнуть свежего воздуха и желание испортить воздух в двух ипостасях. Для не особо смышлёных, я даже расшифрую: хочется эм, бзднуть и хочется уже, наконец, покурить, потому что всё это невыносимо.

Наконец очередь доходит до меня. Все начинают хлопать, как и всем. Я выбегаю с фальшивой улыбкой уставшего шакала на сцену. Меня обнимает завуч. Отдаёт этот кусок говна мне в руки и заставляет сфоткаться с директором, от которого безбожно воняет дерьмом, пока он говорит. На секунду мне кажется, что от этого смрада я потеряю сознание, но стоически переношу этот последний подарок от школы. Спустя три часа каторги – произносятся прощальные напутственные слова и все ломятся к выходу.

На улице стало свежее. Несмотря на очередное жаркое лето, ветер обдувает своей свежестью. Некоторые девочки накинули поверх плеч пиджаки своих отцов. Мы делаем финальные, никому ненужные фотографии и выдвигаемся в сторону заказного автобуса, который отвезет нас в ресторан. Я закуриваю сигарету (можно уже не бояться, родители разошлись по домам) и мы все начинаем обсуждать невероятную вонь изо рта директора. Кто – то серьезно начал подозревать его в дерьмоедстве, аргументировав это тем, что больше нет этому объяснения. Иначе так воняет только свежий шматок говна. Мы все смеемся. Занимаем место в автобусе, и я надеюсь, что это отчаянное веселье продолжится и на банкете.

Когда автобус подъезжал к ресторану – я был уже слегка пьяненьким. Хотя нет. Я трезвый, но нежное облако опьянение обволакивало всё моё тело. Я говорил и рассуждал чётко, я ступал ногами по асфальту также твёрдо. Никто, кроме разве что Н., который находился в похожем положении, не догадывался о моём блаженном состоянии.

Ресторан, который мы сняли, находится на краю города. Он носит гордое название «столовая», и от него за десятки метров несёт совковым дерьмом.

В качестве надзирателей – поехало несколько мамаш, даже не знаю, чьими родителями они являются. Не все ли равно. Также поехала наша классная руководительница.

Интерьер, в отличие от экстерьера, не такой зашкварный. Есть где развернуться. Под ногами белый мрамор, а всё окружение изобилует красным и вишневым оттенком, что при приглушенном свете выглядит вполне симпатично.

Нашу коблу уже ждали. На ресепшене стояла грузная, низенькая тетя в синем платье. Она фальшиво натягивала улыбку и придавала слишком много значения таким соплякам, как мы. Нам было предложено немного почилить и осмотреться, пока обслуживающий персонал заканчивает последние приготовления. В приподнятом настроении я начал клеить одну цыпочку. Но она была слишком серьезна и говорила только о своём будущем. Мой мысленный стояк и мечты перепихнуться в туалете улетучились. С испорченным настроением я ретировался изучать портьеры, которые были действительно хороши. Глубокий цвет вишни, идеально проглажены. Они отлично смотрелись здесь, учитывая, что длиной в два этажа. Они протягивались через свободное пространство по бокам открытых лестниц. На секунду появилось желание потрогать их и понюхать… но везде шныряли все эти маленькие человечки, не хотелось выглядеть идиотом.

Н. подозвал меня к себе. Его предложение немножко пригубить из бутылки – мне понравилась. Мы отошли в закуток, ближе к туалетам. Я открыл сумку и, не доставая полностью стекляшку, а только горлышко, открыл её. Сделав по несколько глотков, мы одобрительно пожелали друг другу здоровья и переборов мерзкое послевкусие, вернулись в зал.

К этому моменту женщина в синем платье слюнявила микрофон. Она созывала всех «виновников торжества» занять места за накрытыми столами. Стоит отдать должное – скатерти белоснежные, нет и намека на кусочек не достиранного говнеца. Хотя, конечно, мои суждения сложились по единственно увиденному столу. Возможно, на других я найду место преступления и тогда в законном праве смогу закричать: «Матерь божья, смотрите, уважаемые присутствующие, здесь есть кусочек говна!». Нужно не забыть после пройти и проверить.

За каждым столом помещалось по шесть человек. Я сел с Н. рядом, а четыре оставшихся места заняли самые знатные соски нашего класса. Сели они только по причине того, что в тайне все хотели отсосать Н. Девочки чуют успех за версту, ей богу, и я не смею их судить за это.

На столе сервировка упрощенная: салфетки, вилка, нож, ложка, хлеб и (хрен пойми для чего) бокал. У всяких там бокалов и кружек целая система блин. Свой мир. Их столько видов, что простым людям pohui. Я видел разные формы для разного предназначения, но этот. Не очень понятно, наверное, утонченный вариант «корыта» для маленьких свиней. Что нальют туда, то и пей.

Я немного загнался. Возможно, я все-таки чутка пьяный. Подняв глаза, я понял, что одна из сосок палит на меня. Я мотнул в её сторону головой (мол, huli надо тебе, царевна) – она пожала плечами.

Первым блюдом нам принесли картошку с кусочком красной рыбы. Вполне сносно и вкусно, я как раз проголодался. Пока все жадно уминали свои порции – ведущая трещала языком, неся какую – то ахинею, возводящую нас всех в больших молодцов. За годы практики мой мозг научился фильтровать алмазы от какашек. И сие фекальные умозаключения недалёкого и банального человека, зарабатывающего себе на хлеб – не касались моих ушей. Только редкие отрывки, но не более. Никто не идеален.

После нам принесли шампанское. Напиток для безумцев. Ненавижу. Серьезно. Вся проблема шампанского в том, что оно не вкусное. Даже мерзкое. А еще, из-за сильных газов – от него быстро пьянеешь. Я сразу отказался, зная, что во мне уже прилично водки. Но это ведущее uebihe в синем платье приметила меня и начала заставлять. Сначала я скромно отказывался, могу поклясться на библии, или на чём там клянутся. Но на меня начали давить. Все вокруг сидящие начали долдонить о том, что я должен blyat`, это моя святая обязанность выпить со всеми. Традиция, и я так понял, что от меня не ot`ebutsa, пока я не выпью их херни.

Моё лицо покраснело, повышенное внимание к моей персоне – моя слабость. Я готов был разрыдаться от бешенства, но всё же взял себя в руки. Улыбнулся самой доброй – гнусной своей улыбкой и сдался. Под общий шквал воя и аплодисментов мне налили в кружкабокал шампанского. И под тост счастья и успеха я залпом выпил.

Я знал, что может произойти. Опыта в алкоголе мне хватало. Я пробовал и продолжаю пробовать всё на свете и в разных комбинациях. Я также знал, что нужно не потерять тонкую нить здравого рассудка. Мой рот начал больше есть, так я планировал разбавить алкоголь в организме. Стать немного трезвее.

Почувствовав, что нужно отлить – встал. Когда я двинулся – уже прилично вело изображение. Звуки стали приглушенные. Лицо моё стало горячим, я чувствовал, как оно краснеет. Как кровь приливает к моим ушам. Теперь я точно был пьян, но ещё была надежда.

Справив нужду, я вернулся на своё место – удачно изображая трезвость. Н. сразу подмигнул мне и бросил взгляд на сумку. Я дал ему глотнуть без палева, и тут, дорогие мои присяжные, ваш покорный слуга совершил ошибку. По каким – то непонятным мыслительным сбоям, я тоже глотнул водки. Причём основательно. Уже не чувствовалось мерзкого послевкусия. Этот нектар разлился теплом по моему телу. Дальше – как в тумане.