Дыши

В воскресенье вечером мыла полы и ощутила резкую боль внизу живота, но она быстро стихла. В теле чувствовала приливы тепла и холода. В понедельник утром перед работой стала принимать душ и увидела на белье две маленькие алые капельки. Меня прошиб холодный пот. Я пыталась себя успокоить, что все хорошо, может, какой сосудик лопнул.

В обед на работе зашла в туалет и чуть не упала в обморок – на белье кровяные разводы. Позвонила наблюдающему врачу Виолетте Олеговне. Она сказала, чтобы я срочно приезжала в клинику. Но я не могу прямо сейчас, через двадцать минут начинается очень важное совещание. На совете директоров я защищаю новый проект по внедрению эквайринговых систем у наших партнеров. Мы готовились к нему полгода. Дурацкая моя ответственность! В такой важный момент я опять считаю, что не имею права никого подвести. Врач надиктовала список лекарств, которые необходимо принять в ближайшее время. Я попросила помощницу купить мне их в аптеке и еще прокладки.

Началось совещание. Оно сильно затянулось – сложно принимались решения. Спустя два часа дошло дело до защиты проекта с эквайрингом. Все это время я сидела в кресле, а тут встала и пошла к экрану с проектором. Я почувствовала, как из меня хлынула волна… Мне стало не по себе… Не хватало воздуха… Собрала все силы и начала презентацию проекта. Я стояла у всех на виду. На мне красивая бежевая блузка, строгая черная юбка до колен и любимые бежевые туфельки на каблуках. Я рассказывала о проекте, покрываясь холодным потом и мелкой дрожью. Было чувство, что сейчас по ногам потечет кровь и все это увидят. Хотелось прерваться и выйти. Но я понимала, как все устали и нервничали, надо было завершать презентацию. Земля уходила из-под ног… Мне кажется, я была бледной, как лист бумаги. Мысли путались, я повторялась. Совещание закончилось, и я позвонила врачу. Виолетта Олеговна сказала, что она уехала из клиники на срочный вызов, чтобы я приезжала завтра с утра пораньше. Надо делать УЗИ, а пока продолжить принимать лекарства.

Александра Витальевна, руководитель департамента финансов, которая присутствовала на совещании, сказала, что я сегодня сама не своя. Переволновалась, наверное, сильно.

– Плохо ночью спала, – ответила ей первое, что пришло в голову.

Пошла в туалет. Кровотечение… Сердце колотится, плохое предчувствие. Не нахожу себе места. Понимаю, что шансы один из ста, что малышей можно спасти. У меня наворачиваются слезы, не хватает воздуха, задыхаюсь…

Закругляюсь с делами на работе. Иду к машине. Сегодня не брала водителя – хотела вечером проехаться по магазинам. Постелила на водительское сиденье одноразовую впитывающую пеленку, чтобы не испачкать машину кровью. Эта пеленка болталась в пакете на заднем сиденье еще с ЭКО. Сажусь в машину. Чувствую, как из меня пульсирует кровь. Реву и не могу успокоиться… Привстала и увидела, что уже сижу в луже крови…

Позвонила Игорю. Он быстро взял трубку, и я, рыдая, сказала:

– Игорь, я сижу в машине в луже крови, мне плохо.

– Ты сейчас где?

– Около работы.

– Звони врачу. Я выезжаю на такси.

Набрала Виолетту Олеговну и сказала, что до утра из меня может вытечь вся кровь…

– Ксения, сейчас перезвоню. Попробую узиста вызвать.

– Спасибо вам.

Перезванивает.

– Ксения, приезжай к роддому, к четвертому корпусу. Сейчас подъедет наш врач Олег Юрьевич, он тебя посмотрит.

– Спасибо вам огромное.

Подъехал Игорь и пересел ко мне в машину. Мы направились к больнице. У меня по щекам ручьями текут слезы. Я понимаю, что даже этого одного шанса не осталось… ГОЛОВОЙ-ТО Я ЭТО ПОНИМАЮ, НО СЕРДЦЕ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ВЕРИТЬ И ЕЩЕ НАДЕЕТСЯ НА ЧУДО… Мы едем молча…

В больнице Игорь вместе со мной зашел в кабинет УЗИ. Олег Юрьевич уже был на месте. Я поблагодарила его, что он согласился приехать в нерабочее время, чтобы нам помочь. Легла на кушетку и расстегнула пуговицы внизу блузки, чтобы освободить живот. Доктор выдавил мне на кожу холодный гель. Я содрогнулась. Начал водить по животу датчиком УЗИ. Внимательно всматриваюсь в лицо Олега Юрьевича. Он молчит и сосредоточенно смотрит в экран монитора. В воздухе повисла тишина. В напряжении жду его слов. Такое ощущение, что время остановилось… Слышу удары своего сердца: «ТУК-ТУК-ТУК»…

Доктор оторвал взгляд от монитора и сказал:

– Ксения, мне очень жаль, но у вас замершая беременность… На сроке семь недель плод перестал развиваться…

У меня ощущение, что звуки стали удаляться… Я говорю:

– Нет, нет, нет! Этого не может быть, это какая-то ошибка… Неееееет! – Слезы хлынули из глаз.

– Я трижды все перепроверил, признаков жизни нет. Мне жаль… Виолетта Олеговна говорила, что рекомендовала вам лекарства. Вы их уже приняли?

– Да.

– Кровотечение сейчас несильное. Завтра к восьми утра приезжайте на чистку. Это необходимо сделать как можно быстрее, чтобы остановить кровь и не допустить воспаления.

Я встала с кушетки, застегнула пуговицы на блузке. Мы попрощались с доктором. Игорь взял меня за руку. Я шла к машине, как зомби, и не хотела верить, что это ВСЕ! ВСЕ! КОНЕЦ! Конец моим мечтам! Господи, дай мне силы пережить все это…

Когда вернулись домой, ушла в спальню. Упала на подушку и стала рыдать. Я плакала и не могла остановиться. ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ? Это из-за пожара? Почему я себя не уберегла? За что мне это все? Почему в тот вечер уехал Игорь? Был бы рядом, все могло сложиться иначе. Ненавижу его! Господи, почему такие скверные мысли посещают меня? Я что-то делаю не так в этой жизни. ЗА ЧТООООООО?

Утром пришлось надеть темные очки. Я проплакала всю ночь, и сильно опухли веки. Игорь проводил до больницы. Он пытался подобрать слова, чтобы немного меня поддержать, но я не слышала, что он говорил… Мне уже было все равно… Совсем не осталось сил и эмоций.

Медсестра оформила медкарту и проводила до палаты. Она выдала мне больничную ночнушку. Велела снять все свои вещи и быть только в ней и сменной обуви. Еще указала на очередь, где надо ожидать, когда вызовут на чистку.

В этой очереди я была седьмой. Рядом со мной – такие же несчастные женщины, все разных возрастов. На их лицах считывается трагедия. Мы все в этой очереди с замершими беременностями на чистку. Напротив – другая очередь, НА АБОРТ. В основном молоденькие девушки. Некоторые выглядят небрежно. У меня потекли слезы. ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ такая несправедливость? Почему мы все в этой очереди хотим детей и Бог нам их не дает? А эти девочки не хотят, а им Бог дает детей, от которых они избавляются? ПОЧЕМУУУУУ? Где справедливость?

Часа через два подошла моя очередь. На щеках – засохшие слезы, соль стягивает кожу. Я прошла в операционную. Гинекологическое кресло, как в обычной больнице, только вдвое ниже. Врач Петр Иванович – великан, большой дядька – сел напротив. Я посмотрела на него и увидела огромные руки с толстыми пальцами. В руках – инструмент, чем-то похожий на длинную ложку для обуви. Я еще подумала: страшно представить, что сейчас будет происходить…

Подошел анестезиолог и сделал укол в вену. Тело обмякло, тяжелые веки закрыли глаза, и я отключилась. Не знаю, сколько прошло времени, но я стала слышать отдалённые звуки и почувствовала, как меня взяли за руки и за ноги и переложили с каталки на кровать. Накрыли одеялом и ушли. Я слышала, как кто-то разговаривает. Вроде бы рядом, но в то же время словно далеко. Не было сил открыть глаза – веки не слушались. Было как-то хорошо, спокойно, и я заснула…

Когда проснулась, увидела, что в палате я не одна. На соседней кровати лежала девушка. Позже разговорились, и она поделилась, что у нее тоже замершая беременность. Когда отошел наркоз, внизу живота сильно тянуло. Ноющая боль не отпускала пару дней.

На третьи сутки меня выписали. На две недели дали больничный, чтобы восстановиться. Дома не нахожу себе места. Навязанные пинетки спрятала в коробку и убрала на верхнюю полку в гардеробной комнате. Как что-то увижу, связанное с детьми, – в слезы. Когда гуляю на улице и вижу мамочек с малышами, опять накатывают слезы…