Страница 23 из 24
Кроме того, в военное время ответственность за преступления по службе по Положению о военных преступлениях была установлена в отношении лиц начальствующего и рядового состава военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны НКВД СССР (указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 января 1944 г.[175]). Они, таким образом, в случае осуждения с отсрочкой исполнения наказания также пополняли переменный состав штрафных частей.
Острая необходимость в пополнении действующей армии живой силой в связи с большими потерями заставила политические и военные власти СССР обратить внимание на такие источники дополнительных мобилизационных ресурсов, как советские территории, освобождаемые от немецкой оккупации, места лишения свободы и другие. Бывших заключенных или лиц, находившихся на оккупированной территории, либо освобожденных из плена, в силу их прошлого, по мнению властей, нельзя было направлять в обычные воинские части. Поэтому в своем большинстве они предварительно пропускались через штрафные части.
Вопрос приобрел особую актуальность с победным завершением зимой 1943 г. Сталинградской битвы, после которой началось масштабное движение Красной армии на Запад. 21 января 1943 г. было принято постановление ГКО № 2779сс, которое разрешало командующим войсками фронтов использовать для пополнения частей действующей армии бывших военнослужащих, находившихся в плену и в окружении противника. Ранее, в соответствии с постановлением ГКО № 1069сс от 27 декабря 1941 г., таких военнослужащих концентрировали на сборно-пересыльных пунктах, созданных органами военного управления в пределах армейского тыла, после чего направляли в специальные лагеря НКВД, размещенные в Вологодской, Ивановской, Тамбовской и Сталинградской областях. Там особые отделы фильтровали поступивших, выявляя изменников Родине, шпионов, дезертиров. Лица, со стороны которых не было установлено компрометирующих деяний, передавались военным комиссариатам как потенциальный призывной контингент[176].
Правда, в постановлении ГКО от 21 января 1943 г. речь о направлении указанных лиц в штрафные части не шла, оговаривалась лишь необходимость «надлежащей их фильтрации на месте в армейских и фронтовых сборно-пересыльных пунктах»[177].
Порядок реализации постановления ГКО уточняла директива заместителя наркома обороны СССР, начальника Главного управления формирования и укомплектования войск НКО СССР (Главупраформ) армейского комиссара 1-го ранга Е.А. Щаденко № 97 от 10 марта 1943 г. Она устанавливала порядок повторной мобилизации лиц призывного возраста, выявленных в освобожденных от немецких захватчиков местностях. После их «быстрой проверки» директива требовала немедленно направлять таких лиц в штрафные части. Речь шла о бывших военнослужащих, которые, как говорилось в директиве, «в свое время без сопротивления сдались противнику в плен или дезертировали из Красной армии и остались на жительство на территории, временно оккупированной немцами, или, оказавшись окруженными в месте своего жительства, остались дома, не стремясь выходить с частями Красной армии»[178].
Необходимо отметить, что органы военного управления и юстиции на протяжении всей войны выявляли лакуны в ранее принятых нормативно-правовых актах и, хоть не всегда оперативно, но вносили необходимые коррективы. Так, еще на самой ранней стадии создания штрафных частей стало понятно, что переменный состав в ОШБ и ОШР в значительной мере будет формироваться за счет осужденных с применением отсрочки исполнения приговора до окончания боевых действий в соответствии с прим. 2 к ст. 28 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик. Однако из-за неправильного толкования этой нормы некоторыми судами и необоснованного предоставления такой отсрочки действующая армия, включая штрафные формирования, стала засоряться лицами, совершившими тяжкие преступления.
В применении этой нормы военными судами, с одной стороны, и общими (гражданскими) судами – с другой, существовали серьезные разночтения. Органы военной юстиции исходили из того, что приказ наркома обороны СССР № 323 от 16 октября 1942 г. «О направлении в штрафные части военнослужащих, осужденных военными трибуналами с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны» не должен распространяться на лиц, которые были ранее осуждены народными судами и досрочно, по постановлению Верховного Совета СССР, освобождены из мест заключения. Указанных лиц, поступивших в распоряжение кадровых органов фронтов и армий, последние должны были направлять в части действующей армии, но не в штрафные.
Это разъяснение Главная военная прокуратура 21 января 1943 г. направила подчиненным органам, а военные прокуратуры фронтов, в свою очередь, направили в отделы кадров фронтов с предписанием срочно отозвать бывших заключенных из штрафных частей[179].
Но многие гражданские суды, рассматривая дела лиц призывного возраста или военнообязанных, совершивших преступления, в эти детали не вникали. Они руководствовались постановлением Верховного Суда СССР от 22 января 1942 г., в соответствии с которым «осуждение лиц, совершивших уголовное преступление, к лишению свободы на срок не свыше 2 лет без поражения в правах, не является препятствием к призыву или мобилизации этих лиц в Красную армию или Военно-морской флот»[180]. В этих случаях исполнение приговора – применительно к ст. 19.2 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик (прим. 2 к ст. 28 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик) – приостанавливалось судом, вынесшим приговор, до возвращения осужденного из РККА или РККФ.
26 июля 1943 г. Верховный Суд СССР дополнил приведенное выше постановление указанием, которое позволило существенно расширить в военное время круг осужденных, подлежащих призыву или мобилизации в действующую армию, на которых распространялась отсрочка. Судам предоставлялось право отсрочивать исполнение приговора в отношении таких лиц с направлением осужденного в действующую армию, «независимо от срока, на который он осужден»[181].
Понятно, что эти руководящие указания Верховного Суда СССР территориальными судами исполнялись в отношении не только тех лиц, которые к моменту выхода в свет этих указаний подлежали суду, но и тех, в отношении которых приговор был уже вынесен. На практике это означало, что судами начали пересматриваться дела лиц, уже находившихся к этому моменту в местах лишения свободы. К таким осужденным применялась отсрочка исполнения приговора, у них отбиралась подписка о немедленной явке в местный военкомат, который тут же призывал их в действующую армию.
Беда в том, что суды нередко допускали ошибки, вынося приговоры с отсрочкой исполнения, в результате немало рецидивистов получили возможность избегнуть заслуженного наказания, а попав в армейские ряды, навязывать сослуживцам преступные нравы.
Это показал анализ практики судебных органов по применению отсрочки исполнения приговора с направлением осужденных в действующую армию, проведенный заинтересованными наркоматами и Прокуратурой СССР. Были вскрыты серьезнейшие недочеты, отраженные в совместном приказе заместителя наркома обороны маршала А.М. Василевского и наркомов внутренних дел Л.П. Берии, юстиции Н.М. Рычкова и прокурора СССР К.П. Горшенина № 004/0073/006/23cc от 26 января 1944 г. «О порядке применения примечания 2 к статье 28 УК РСФСР (и соответствующих статей УК других союзных республик) и направления осужденных в действующую армию». Выяснилось, что многие судебные органы необоснованно применяли отсрочку исполнения приговора с направлением в действующую армию к лицам, осужденным за контрреволюционные и тяжкие общеуголовные преступления, рецидивистам, неоднократным дезертирам из Красной армии.
175
Сборник документов по истории советской военной юстиции. М., 1954. С. 431.
176
1941 год. В 2 кн. Кн. 2. М., 1998. С. 479–480.
177
Сборник документов по истории советской военной юстиции. М., 1954. С. 20.
178
Русский архив. Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т. 15 (4–3). М., 1997. С. 49.
179
ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2522. Д. 41А. Л. 229.
180
Сборник действующих постановлений Пленума и директивных писем Верховного Суда СССР 1924–1944 гг. М., 1946. С. 106.
181
Сборник действующих постановлений Пленума и директивных писем Верховного Суда СССР 1924–1944 гг. М., 1946. С. 106.