Страница 14 из 16
Колокола на университетской башне отбили половину пятого.
Мужчина в очках сделал паузу и прислушался. Потом продолжил:
– Конечно, с точки зрения террористической угрозы эти случаи не представляют большого интереса – но они показывают, насколько уязвимы ядерные объекты.
– Давайте все-таки вернемся к полонию?
– С удовольствием.
– Скажите, Англия, к примеру, производит свой полоний?
– В Англии? – удивился вопросу мужчина. – Нет.
– Откуда в Англии может появиться изотоп полония-210, о котором ничего не известно властям?
– Только из-за границы. И только нелегальным путем.
– Вы уверены в этом?
– Да. Англия – ядерная держава, но полоний там не производится, по крайней мере официально. Производить его вне контроля государства – это значит иметь не только подпольную лабораторию, но и подпольный ядерный реактор… Несерьезно, согласитесь! В Англии есть подходящий ускоритель, у фирмы Amersham, но он, насколько мне известно, на производство полония-210 не настроен.
– А те радиоизотопы, которые находятся в стране легально? К примеру, изотопы, ввезенные англичанами для исследований в какой-нибудь физической лаборатории? Их ведь теоретически можно украсть так, чтобы это не обнаружилось?
– Теоретически возможно все. – Мужчина в очках встал, и прошелся по кабинету декана. – Но практически… Знаете, Джина, как у нас шутят? Чтобы сделать открытие, настоящий ученый обязан в первую очередь усомниться, что Земля – круглая! Вы вообще представляете, как осуществляется контроль за регламентными работами в западных лабораториях? Исследователь должен заранее описать и послать на предварительное утверждение буквально каждую свою операцию. Когда – и если! – его бумагу все-таки рассмотрят в десяти различных инстанциях, заставят провести кучу перестраховочных мероприятий и все утвердят – вот только тогда можно начинать. Причем работать придется под непрерывным и жестким контролем инспектора-дозиметриста, подчиняющегося только руководству своей собственной службы радиационной безопасности, которая, в свою очередь, совершенно прозрачна для МАГАТЭ…
– А в России – по-другому?
– По нашим данным, у русских все теперь тоже очень строго…
– И все же там воруют? Значит, это нельзя исключить и для Запада.
– Честно говоря, я не представляю себе, как вообще можно украсть, скажем, полоний-210 – чисто технически… При работе с ним приходится соблюдать особую осторожность – пожалуй, это один из самых опасных радиоизотопов.
– Почему?
– Активность полония-210 настолько велика, что, хотя он излучает только альфа-частицы, брать его руками нельзя – сразу будет лучевое поражение кожи и, возможно, всего организма. Полоний довольно легко проникает внутрь сквозь кожные покровы, но он опасен и на расстоянии, превышающем длину пробега альфа-частиц, из-за способности быстро переходить в аэрозольное состояние и заражать воздух. Поэтому работают с полонием лишь в герметичных боксах… Так что, если отбирать полоний из открытого источника и где-то его запаивать на стороне, все равно, как у нас говорят, измажешься! Можно, конечно, сделать закрытый источник внутри бокса и его унести, но… хранить полоний долго нельзя – распадется. С каким-нибудь плутонием или ураном – и то далеко не так трудно.
– Значит, в нелегальном обороте, как правило, находятся отработанные отходы ядерного топлива или приборы бытового назначения с радиоизотопами?
– Да, пожалуй. И это хорошо, так как из подобного материала чрезвычайно трудно сделать ядерное оружие. Но это и плохо, так как именно такие вещества являются лучшим материалом для создания грязной бомбы…
Мужчина поправил очки и совершенно неожиданно прервал пояснения:
– Послушайте, милая Джина! Я уже взрослый мальчик, и ни за что не поверю, что вы приехали ко мне сюда из штаб-квартиры Интерпола только для того, чтобы получить сведения, которые приводятся в любом открытом справочнике. А если нет времени или лень добраться до ближайшей библиотеки – можно просто сесть за компьютер, набрать в любой поисковой системе слова…
Надо отдать должное женщине – она достаточно быстро и вполне профессионально справилась с замешательством, вызванным внезапной переменой в поведении собеседника:
– Не обижайтесь. И не сердитесь на меня, пожалуйста! Конечно, вы правы.
– Тогда давайте все-таки вынем из-под стола вашу дохлую кошку — и перейдем прямо к делу. Не возражаете?
– А что мне остается делать? – с демонстративным смирением вздохнула Джина.
– Прямо к делу… ну что же! Отлично. Скажите, чем этот ваш полоний может заинтересовать международных террористов?
– Даже не представляю.
– Вы упомянули про грязную бомбу…
– Полоний как радиоактивная начинка?
– Отчего же нет? Так называемая грязная бомба – мечта любого уважающего себя террориста.
– Да уж, как говорится – дешево и сердито!
– Дешево?
– Относительно дешево, разумеется… Кстати, если уж зашла речь о ядерном оружии! У стран, которые считают себя цивилизованными, в арсеналах имеются так называемые чистые бомбы, с минимальными радиоактивными выбросами. Или нейтронные бомбы – с увеличенной радиацией, но с ограниченной силой взрыва. Представляете, как удобно? Пустые, нетронутые заводы, фабрики, банки… Ну а грязные атомные бомбы вообще-то делают от бедности – тогда, когда не могут создать настоящую, то есть такую, чей взрыв основан на ядерной реакции. В сущности, это ведь что такое? Это агрегат, в котором обычная взрывчатка сочетается с обработанными радиоактивными материалами. Сами понимаете, в настоящих боевых действиях против армейских подразделений, имеющих средства радиационной и химической защиты, это оружие не слишком эффективное. Зато против так называемого мирного населения, против промышленных объектов в глубоком тылу, против продовольственной базы противника… Больших разрушений с помощью такой бомбы вызвать нельзя, зато можно заразить радиацией достаточно большую территорию. Например, если взорвать такую бомбу в центре Манхэттена, то на пару столетий непригодным для жизни станет весь Большой Нью-Йорк – и добрая половина штата Нью-Джерси в придачу. Да что там Манхэттен! Трех-четырех приведенных в действие взрывных устройств, начиненных ураном, вполне хватит для того, чтобы арабы с евреями перестали друг другу рвать глотки из-за Палестины – на ее месте просто образуется радиационная пустыня, в которой никто не сможет больше жить. Ну и помимо прочего, такой взрыв произведет деморализующее воздействие.
– В общем, идеальное оружие для террора… – Черноволосая красотка задумчиво потянулась за очередной сигаретой. – Но ведь компоненты для грязной бомбы еще надо нелегально доставить на место взрыва? Через границу, через таможенный досмотр…
– С этим-то как раз, применительно к полонию-210, нет практически никаких проблем.
– Но ведь полоний, как вы говорили, металл? Почему его не могут обнаружить детекторы?
Мужчина в очках посмотрел на собеседницу как человек, изо всех сил пытающийся сообразить: пошутил его собеседник, издевается или просто сказал откровенную глупость.
– В виде соли? В количествах, измеряемых десятыми долями микрограмма? Об этом вообще не может быть речи! Да и обнаружение полония детектором радиации – например в аэропортах – затруднено из-за низкой проникающей способности альфа-частиц, которые изотоп испускает при распаде. С другой стороны, даже небольшое количество полония-210, рассеянное в воздухе силой обычного взрыва, способно поразить множество людей – и вызвать буквально демографическую катастрофу.
– В каком смысле?
– Попадание в организм источника полония-210 радиоактивностью всего в десять тысяч беккерелей соответствует эффективной эквивалентной дозе облучения в двенадцать миллизивертов – это для взрослого человека. Между тем максимальная доза облучения, которая не влечет за собой каких-либо канцерогенных и мутагенных последствий, составляет всего один миллизиверт в год…