Страница 36 из 58
Я бы сразу превратил Алпатова в мясную отбивную, но он хитро расставил свои ловушки — комар носа не подточит. Понимает, выродок, что ни одна баба не стоит того, чтобы враз потерять все источники доходов. Но тут он просчитался — ни одна, кроме Снежаны! Ради нее я бы отдал всё, нашел новые способы заработать. Только понимаю — сейчас это стало бы бесполезной жертвой. Мне нужно быть изворотливее.
Очевидно, что я недооценил степень обиды моей жены. Всё, что она сейчас делает, — мстит. Я не думал, что она опустится до того, чтобы начать с кем-то спать, но опустилась.
Он ее недостоин! Да кто он вообще такой, чтобы сметь прикасаться к моей жене?! Пусть этот тупой выродок даже не надеется, что она может с ним остаться. Ни за что!
Не верю я, что у Снежаны к Алпатову чувства. Она однолюбка, доказала это, пять лет оставаясь мне верной. Кроме того, сколько у нее было мужиков за всю жизнь? Можно пересчитать по пальцам одной руки, еще и свободные пальцы останутся. Она спит с ним из мести, не больше, и мне надо как-то через это пройти.
Я сильный, я справлюсь… Останусь победителем в этой схватке. Снежана будет со мной, а Алпатов… Пусть на себе испробует, каково оно — остаться без такой женщины, как моя жена. Это больно, между прочим. Это адски больно.
Остаюсь на месте, якобы наблюдаю за процессом работы на кухне, а на самом деле жду, насколько у Снежаны хватит совести задержаться там, где ей вообще быть не следует. И громко выдыхаю, когда она возвращается на кухню.
Ее не было минут десять, но мне показалось, что вечность.
Краем глаза рассматриваю мою красавицу и понимаю — в ее виде что-то поменялось после похода к Алпатову.
«Серьги!»
Раньше у Снежаны было много украшений. Я частенько дарил их ей на праздники, чтобы не дулась, если мне приходилось оставить ее одну. И она не дулась, принимала подарки, когда я… Да, черт подери, раньше я слишком много гулял. В общем, у нее накопилась приличная гора этих украшений, и она с удовольствием их носила, чередовала, гордилась тем, как я щедр. Но когда она от меня ушла и неожиданно появилась в роли кондитера на моей кухне, я не видел на ней ни одного украшения. Ни колец, ни браслетов, ни цепочек — вообще ничего. И вот теперь в ее ушах сверкают крупные сапфиры.
«Он пытается ее купить!» — наконец понимаю, что к чему.
Только черта лысого у него это выйдет. Пойду-ка повышу ставки.
— Снежана, можно тебя на минутку в мой кабинет? — неожиданно спрашиваю.
Она вздрагивает, вскидывает на меня взгляд.
— Зачем?
— На пару слов… — подхожу к ней ближе, говорю так, чтобы могла услышать только она: — Всего лишь слов, даже пальцем не притронусь.
Она кивает, идет за мной, оглядываясь по сторонам.
Показательно не запираю дверь, когда она оказывается в моем кабинете.
— Мне надоело это противоборство, Снежка… — говорю ей прямо в лицо.
Она хлопает ресницами, явно не понимает, куда клоню. С удовольствием поясняю:
— Если ты так хочешь развода, я тебе его дам, даже согласен на твои притязания касательно имущества… Мы продадим дом, и я отдам тебе половину стоимости, отдам всё, что ты захочешь, мне надоело препираться… Ты мне очень дорога, и я хотел бы сохранить нормальные отношения… Сделаю всё, что ты захочешь, милая.
— Спасибо, Рома, — говорит она и уходит, бросив на меня удивленный взгляд.
«Повелась!» — ликую про себя.
Понимаю, что только по-настоящему широкий и бескорыстный жест сейчас может настроить Снежану ко мне положительно. Пусть это будет первый шаг, пусть она поймет, что я хороший. А там… Не дойдет до продажи дома! А даже если и дойдет, этот дом без Снежаны мне всё равно не нужен, купим с ней новый, когда наконец помиримся.
Ради победы мне сейчас придется пойти на жертвы, и я готов! Подыграю ей, и Снежана поймет — я более щедр, чем Алпатов, да и отношусь к ней лучше. Рано или поздно чаша весов склонится в мою сторону и Снежана выберет меня. В самом деле, нас даже если внешне сравнить — я гораздо привлекательнее. И без сомнения найду способ, как ей показать, кто есть кто, разобью эту пару, а потом утешу жену.
И уже после, когда мы снова будем вместе, накажу ее за все унижения, которым она меня сейчас подвергает. Выбью из нее всякое желание ходить налево, напомню, что жене надлежит быть послушной. После этого заживем счастливо, ведь она меня любит! Где-то там глубоко в душе это чувство всё еще есть. Она меня любила пять лет — такое не забывается.
Глава 43. Детям вход воспрещен
Роман
— Доктор, это невозможно! Я полноценный мужчина… А вы говорите, что бесплоден!
Запускаю пятерню за волосы и опускаюсь в кресло. После этого известия у меня возникает такое чувство, будто меня повалили на землю и долго пинали по ребрам. Уже жалею, что вообще решил сдавать эту долбаную спермограмму.
Андролог сочувственно смотрит на меня поверх очков.
— К сожалению, это не такое редкое явление, как хотелось бы. Я понимаю вашу реакцию…
«Да куда тебе меня понять, старпер пучеглазый!»
Сколько ему? Пятьдесят? Шестьдесят лет? На вид так и есть. Если бы я стал бесплодным в его возрасте, мне бы было до одного места, но мне тридцать два! А этот «сочувствующий» сидит в своем дорогущем кожаном кресле, купленном на деньги таких пациентов, как я, и умничает. Понимает он, видите ли… Гондон очкастый!
— Рекомендую вам рассмотреть другие варианты… — продолжает бубнить он.
— Но почему, доктор? Какова может быть причина?
— Причин может быть масса: травмы, воспалительные заболевания мочеполовых путей, инфекции, алкоголизм, наркомания, чрезмерные нагрузки, слишком частые акты семяизвержения при частых половых связях…
Чувствую, как меня буквально сносит лавиной эмоций. Вскакиваю с кресла и практически ору:
— Я не страдал никакими инфекциями, доктор! Я не алкоголик, наркотиками не увлекаюсь, и, если хотите знать, у меня уже две гребаные недели не было вообще никакого секса!
И это правда! Дав зарок, я его не нарушал. Хранил Снежане верность!
— Ну, последние две недели вряд ли играют существенную роль, — замечает доктор. — А раньше как часто вы занимались сексом?
— В среднем где-то два-три раза… — быстро отвечаю.
— В неделю или в месяц? — уточняет андролог.
— В день…
После моего признания у этого старпера, кажется, запотевают очки. Он их тут же снимает, начинает протирать.
— Вы сказали… в день?
— В день, в день! — уточняю.
«Да, докторишка ты паршивый, я нормальный, половозрелый мужик, мне нужно много секса, это что, преступление? Все, кто много занимается сексом, страдают бесплодием? Что за чешуйчатая чушь!» — это я уже про себя.
— Не думаю, что это могло повлиять! Должно быть другое объяснение… — говорю с чувством.
— Я понимаю, вы злитесь… Но сейчас будет сложно установить истинную причину. Видите ли…
Я его уже не слушаю. Голову долбит одна и та же мысль: «Как я об этом скажу Снежане? Извини, милая, твой загиб матки — полная фигня, это из-за меня ты никак не могла залететь. Я — жалкое бесплодное чмо, не способное сделать тебе ребенка?»
Если я ей такое выдам, она совершенно точно никогда ко мне не вернется.
— Всё же я не понимаю, как такое могло случиться? Видите ли, доктор, в юности от меня уже беременела одна девушка… — принимаюсь активно размахивать руками. — Так что я никак не могу быть бесплодным! Никак!
— Иногда такое случается, — пожимает он плечами. — Люди теряют способность иметь детей с возрастом. Мы провели тщательное обследование, и, к сожалению, ваше состояние не вызывает сомнений… Однако я рад, что у вас есть хотя бы один ребенок…
— Нет у меня никакого ребенка! Девушка сделала аборт… — цежу сквозь зубы.
— Мне очень жаль… — поджимает губы врач.