Страница 29 из 66
Качаю головой. Сама просто ужасно хочу спать, ведь последнюю ночь толком не спала, как и две предыдущие. Но кофе мне взбодриться точно не поможет.
Захожу в студию, направляюсь прямо к закутку, где мы обычно общаемся с клиентами. Заглядываю туда и тут же выныриваю обратно.
Света вроде его съесть хотела, вот пусть ест. Могу даже выдать нож и вилку. А я к нему и за миллион долларов приближаться не согласна.
— Аля, не убегай! — слышу за спиной бас Михаила.
Он в мгновение ока вылетает в общий зал и преграждает мне путь.
— Ты должен быть в тюрьме!
— А ты должна быть в Перми, так что квиты! И потом, что такого ужасного я тебе сделал?! Ну прижал к стенке, поцеловал немного… Сажать меня за это как-то перебор, не находишь?
— Ты считаешь, что ничего плохого не сделал?! — на этой фразе мой голос хрипнет.
Потапов замирает, морщится.
— Аля, извини! Я не должен был так, нахрапом… Я тебя больше не трону, обещаю! Пока сама не попросишь, не трону!
Мои глаза непроизвольно круглеют. Потапов извиняется… Такое у нас точно впервые. Потом до меня доходит смысл последней фразы.
«Он что думает, я могу его попросить?! Ну нахал!»
А он тем временем продолжает:
— Я знаю, что переступил черту, мне очень жаль…
— Ты говоришь это, чтобы я забрала заявление? — других мотивов я не вижу.
— Можешь не забирать, если так хочешь доставить мне неприятности, — снова морщится он. — Мой адвокат в любом случае с этим разберется. А если так уж ратуешь за справедливость, то знай, что ты тоже переступила черту! Ты представляешь, как паршиво мне было всё это время?! Я ведь искал тебя! Я искал тебя дни и ночи напролет! Ты причинила мне гораздо больше боли, чем я тебе вчера! Неужели так сложно было оставить записку, что с тобой всё нормально?!
— Ты бы меня тогда в два счета нашел! — выкрикиваю я и топаю ногой, а потом признаюсь: — Причинение тебе боли не было моей целью, но я не жалею, Михаил!
— Это интересно почему? — его брови встречаются на переносице.
— Ты делал мне больно каждый день на протяжении всей нашей супружеской жизни! — наконец высказываю я то, что давно хотела прокричать ему прямо в лицо, но никогда не хватало смелости.
— Если тебе было со мной так паршиво, почему просто не подала на развод? — он тоже переходит на резкий тон.
От его напора мои коленки начинают подрагивать, но я сжимаю кулаки и мысленно приказываю себе не поддаваться панике, высвобождаю гнев, что годами сидел внутри, и кричу в ответ:
— Ты мне из дома не разрешал выйти никуда, кроме магазинов, о какой подаче на развод ты говоришь?!
Михаил замолкает надолго, хмурится.
— Ты из-за этого сбежала?
— У меня была масса причин…
— Я очень даже жажду услышать эту массу!
— Сейчас не время и не место… Я так не могу…
— А ты смоги! — муж как обычно стоит на своем.
— Мне надо подготовиться, собраться с мыслями…
Только бы не стал наседать, ведь Светлана вот-вот вернется, а разговаривать при ней мне совсем не хочется. Да и с мыслями собраться действительно надо. Как всегда во время разговоров с Михаилом все умные мысли и доводы улетучиваются из моей головы безвозвратно. Он всегда так на меня действует, по отношению к нему я крепка только задним умом.
Неожиданно Потапов кивает.
— Я заберу тебя вечером, поедем ко мне в отель и спокойно поговорим!
Я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону и, окончательно осмелев, предлагаю свой вариант:
— Завтра вечером. И мы встретимся в кафе напротив. Называется «Арлекин»! Там по будням почти никого не бывает…
— Я не хочу разговаривать с тобой в кафе, поедем ко мне!
— А я согласна встретиться только в публичном месте!
Стою на своем и сама удивляюсь, как это у меня получается не грохнуться от страха в обморок.
Потапов с полминуты смотрит на меня прищурившись, потом кивает.
— Хорошо!
Глава 50. Волшебный список
На следующий день:
Среда, 15 сентября 2021 года
19:30
Аля
«Арлекин» встречает меня яркой вывеской и обещанием незабываемой романтической обстановки.
«Ну-ну», — ворчу про себя.
То, что вечер будет незабываем, — однозначно, а вот насчет романтики и остальных приятностей — определенно мимо.
С силой сжимаю папку с распечатками. Я потратила на составление ее содержимого почти всю ночь. Да что там, я и весь рабочий день на нее угрохала. Заработала сегодня фигу с маслицем, Краснов будет в ярости, но я просто не могла сосредоточиться ни на чем другом.
Удивительно, однако сегодня мне совсем не так страшно встречаться с Михаилом. Может, дело в том, что встреча запланирована, а может, всё из-за того, что вчера он повел себя более-менее адекватно, чего от него точно никак не ожидала.
Когда официант провожает меня в нужный зал, чувствую себя почти уверенно. В присутствии Михаила это для меня — роскошная роскошь.
А что, я — смелая, молодая, почти разведенная женщина. С работой, ни от кого не завишу… Ну что он мне сделает на людях? Душить вроде не порывался даже наедине, остальное переживу.
Да и прав он, паршиво я с ним поступила. Он со мной паршиво, и я с ним.
Уже вижу своего муженька за самым дальним столиком, вокруг него как будто силовое поле, никто близко сесть не решился. Зал вообще почти пустой, лишь на другом краю сидит компания парней. Один из них задерживает на мне взгляд, я отворачиваюсь, иду прямо к Михаилу.
Если еще полминуты назад он сидел в расслабленной позе, лицо было почти спокойным, теперь весь подобрался, смотрит на меня хмуро, а на официанта и подавно.
Тем не менее сразу подскакивает, отодвигает для меня стул. Ненароком касается руки, я вздрагиваю, слегка отстраняюсь. Он от этого еще больше хмурится, усаживается обратно, обращается к официанту:
— Нам два стейка средней прожарки и овощи на гарнир, девушке свежевыжатый апельсиновый сок!
Вот так просто он забрал у меня право выбрать, что я хочу на ужин, и хочу ли я вообще ужинать в его компании. Я сначала открыла рот, чтобы поспорить, но быстро закрыла. Сегодня у меня цель круче, чем отстаивание права выбора еды на ужин.
Михаил меж тем делается все мрачнее:
— Аль, обязательно было так одеваться? — спрашивает он, прищурившись.
Оглядываю себя, пытаясь понять, что же ему не понравилось. Очень скоро понимаю — джинсы в обтяжку и свитер с небольшим вырезом, то есть всё. А про дресс-код-то я и забыла… Честно говоря, нет у меня больше одежды, которая бы подходила под предпочтения Потапова. Всё слишком яркое, открытое, или фасон ну очень неподходящий.
— Что тебе не нравится? — спрашиваю аккуратно.
— У тебя видно ложбинку между грудями!
Ну да, спорить не буду, ложбинку видно, точнее самую верхушечку. Это ж и не ложбинка даже, а так, ложбиночка.
— Всё, о чем я думаю, глядя на тебя в такой одежде, — это как бы побыстрее засунуть руки тебе в лифчик и трусы. Я уверен, компания за дальним столиком думает о том же самом, и уж тем более официант! Мне неприятно, когда другие обращают на тебя внимание подобного рода! Я ясно объяснил, что мне не нравится?
«Да е-мое… Надо же, пара мужиков посмотрела в мою сторону… У Потапова сейчас инфаркт случится!»
Почему-то это его замечание мне кажется гораздо обиднее, чем заказ блюда, которое я не хочу.
Можно смолчать, но нужно ли? Молчать мне адски надоело. Ну, держись, Мишутка!
— Посмотри на меня! — требую.
Встаю, кручусь перед ним и так и этак.
— Нигде таблички «Собственность Михаила Потапова» не видишь? Нет? Ну и нефиг тогда наезжать, что я как-то не так оделась, ясно тебе?
Он резко закашливается. Смотрит на меня так, будто моя кожа враз посинела или приобрела другой экзотический оттенок.
— Аля, я не вижу причин для столь агрессивного ответа!