Страница 24 из 66
Краснов — неплохой начальник, хоть и любит периодически поорать на подчиненных. Меня, впрочем, давно своими криками обходит стороной. Я знаю, что живет один, любит ездить на море, разведен, у него есть дочь. В принципе, перспективный холостяк, как считают мои коллеги. Только вот как мужчина он меня не привлекает.
Я хочу любви, красивых ухаживаний, страсти. И в то же время за полгода я не встретила еще ни одного мужчины, от кого мне бы захотелось это принять.
Я помню период наших отношений с Михаилом, когда мы только-только поженились. Боже, как мне его тогда хотелось. Когда он звал меня в кровать, у меня колени дрожали, губы зудели от жажды поцелуев. Какой-то период времени мне с ним было по-настоящему хорошо, еще до всех этих приказов, запретов и прочего. Я лежала у него на груди и испытывала невероятный кайф просто от того, что он рядом. Меня к нему тянуло с невероятной силой. Так вот ничего подобного я пока так ни разу и не испытала.
Иришка говорит — нужно просто расширить круг знакомств, кто-то да понравится. Я не очень уверена, что хочу это делать. Однако и быть всё время одной мне тоже не хочется. Моему сердцу нужен друг.
Может быть, нужно просто взять и пойти на свидание с боссом? От меня убудет, что ли. Не в постель же с ним ложиться. Вот возьму и соглашусь на ужин.
«Правда соглашусь?» — спрашиваю у самой себя.
Пока рассуждаю на эту тему, ноги несут меня в родную квартиру, руки открывают дверь. Я даже поначалу не понимаю, что за звуки раздаются из кухни, настолько глубоко ушла в свои мысли. Не соображаю, что Иришка в квартире не одна.
А подходя к кухне, слышу раскатистый бас мужчины:
— Так вы говорите, подруга за полгода так ни разу с вами и не связалась?
Мысли о боссе враз вылетают из моей головы. Я замираю в дверном проеме, ноги слабеют, руки тоже. Потеряла бдительность, расслабилась. Как-никак прошло полгода, у меня давно своя жизнь. Я сильно не ожидала.
Смотрю на этого здоровяка в кожаной куртке, в его бездонные черные глазищи… и понимаю — он здесь по мою душу. Тут же делается дурно. А он тем временем обращается прямо ко мне:
— Аля Потапова? Ну и заставила же ты меня побегать! Тебя, между прочим, муж ищет. Значит, все-таки сбежала…
Силы покидают меня. Я больше не могу удержать сумку с ноутбуком, и он падает прямо на пол. Я даже себя больше не в силах удержать на ногах. Тихо сползаю по стенке, в глазах меркнет.
Глава 42. Вали-ка ты, дядя…
Тогда же:
Аля
— Вали-ка ты отсюда! — слышу сквозь звон в ушах резкий возглас Иришки.
— Еще пару минут назад ты была вежливей! — снова этот отвратительный бас.
— Еще пару минут назад моя подруга не шлепалась из-за тебя в обморок! Давай ноги в руки и за дверь! — голос Малышевой делается еще более резким.
Замечаю, что мне как-то чересчур комфортно лежится на полу. Приоткрываю глаза, понимаю, что кто-то перетащил меня на диван в гостиной. Здоровяк и Иришка стоят поодаль от меня, продолжают напряженно спорить. И, о боги, у подруги в руках сковородка! Чугунная, антикварная — та самая, которую я купила для съемок на рынке у одной бабули. Весит прилично, если ею навернуть, даже такой крепкий мужик может скопытиться. А дело меж тем принимает опасный оборот…
— Если ты сейчас же отсюда не свалишь, — топает ногой Иришка, — я тебя этой штукой приложу… Ты здесь не к месту, дядя!
— Какой я тебе к чертям дядя? Еще раз замахнешься сковородкой, я ее заберу и…
— А ты попробуй! — уровень воинственности во взгляде подруги уже зашкаливает.
— Да что ж вы такие не вовремя боевые… Одна из Габарашвили меня недавно чуть кочергой не пришибла, толком не разобравшись, ты со сковородой идешь… Честное слово, девки, вы меня доведете! Вот заберу орудие кухонного труда и надаю по жопе!
— Я тебе Альку не отдам, так и знай! Тронешь, я полицию вызову! Я общественность призову, я всем ее друзьям-блогерам про тебя расскажу, тебя сгноят!
— Да на кой черт мне твоя Алька! Та тоже хороша… увидела и в обморок… — с этими словами он резко поворачивается ко мне. — Хватит притворяться, я уже по дыханию понял, что ты очнулась!
Его черные глазищи как будто в душу мне смотрят. Словно это и не человек передо мной, а сам дьявол. Сейчас возьмет и утащит меня прямо в ад.
— Дяденька, не отдавайте меня ему! — раздается писк.
Неожиданно понимаю, что это я, собственно, и пищу. Да так жалко пищу, что аж самой за себя неловко.
— Еще одна со своим «дяденька»!
— Хотите, я вам денег дам! У меня много нет, но есть серьги бриллиантовые и колечко…
— Оставь себе свои побрякушки! — басит он грозно. — Я тебя вообще-то и не собирался никуда забирать!
— Как? — я нервно закашливаюсь, с трудом продолжаю: — Но вы же от моего мужа!
— Я ему обещал посодействовать в поисках, а не тащить тебя к нему в берлогу! К тому же первоначально меня нанял не он. Дай расскажу, с чем приехал!
Я сажусь на диван и практически превращаюсь в уши, настолько чудно для меня всё, что он рассказывает.
— Помнишь сводную сестру, Дашу?
Конечно, я помню Дашу. Это единственная из нас, кому удалось сбежать и устроить судьбу по своему усмотрению. Мы радовались за нее, завидовали ей. Любили и ненавидели одновременно, ведь после ее исчезновения всем нам пришлось гораздо хуже чем раньше. Так вот она решила вернуть свой долг и наняла этого детектива, чтобы разобрался с махинациями приемного отца. Громов пошел дальше: под угрозой разоблачения и огромного тюремного срока вынудил Авзурага Габарашвили переписать всё имущество на приемных дочерей и уехать ни с чем доживать свой век у бедных родственников в Молдове.
Его история вызывает у меня самые разные чувства: облегчение, радость, удивление.
Эх, Громов, Громов, где ж ты был, когда меня замуж выдавали. Понятное дело, что тогда ты о нас и знать не знал, и все-таки за себя обидно. Моя судьба могла сложиться совсем по-другому.
— Теперь навещаю всех дочек Габарашвили, проверяю, как живете… Наведался и к твоему муженьку. Нет, я, конечно, тебя не осуждаю. Уверен, причины для побега у тебя были. И всё же негоже человека полгода неизвестностью мариновать. Ты б хоть записку ему какую отправила, что жива, здорова… Он до сих пор тебя ищет и думает, что тебя похитили, расчленили, еще что…
— Вот и пусть думает! — мои руки против воли сжимаются в кулаки.
— Однако, позиция у тебя твердая… — хмыкает Громов. — Так насолил?
— Пересолил и сверху солью засыпал! — отвечаю уже смелее. — К тому же, если он узнает, что я живая, он же еще упорнее начнет меня искать и обязательно найдет! Он же упертый как не знаю кто…
— А тебе прятаться не надоело?
— Надоело… — признаюсь.
Ужасно надоело, буквально до крови из зубов. Ходить и оглядываться, макияж этот дурацкий накладывать, не иметь возможности взять банальный кредит, официально устроиться на работу. Ведь так и получаю деньги на Ирину карточку.
— Ну так поговори с ним! Скажи, что просто не хочешь с ним жить. Одно дело — развод, другое дело — всю жизнь жену искать. Так и свихнуться можно, да там, впрочем, до этого уже не далеко в общем-то. Приемного отца и дядю тебе больше бояться не нужно, так что можешь смело выбираться из подполья! Больше никто палками замуж загонять не будет. Вот тебе кое-что…
С этими словами Громов достает из кармана какую-то визитку, кладет на кофейный столик перед диваном, на котором лежу.
— Адвокат отличный! Он поможет тебе встретиться с Потаповым, грамотно построить беседу, еще денег после развода получишь…
От слов детектива мне делается смешно.
— Вы не знаете моего мужа! Да он затолкает меня в багажник, отвезет обратно и вообще из дома никогда не выпустит!