Страница 6 из 58
— Дверь была не заперта.
А Женя-то наивно полагала, что когда захлопнула дверь, та заблокировалась автоматически, но, видимо, нужно было снова сунуть куда-то электронный ключ. Однако что это меняет?
— Это повод вламываться без приглашения? Зачем ты, вообще, приехал? Почему постоянно следишь за мной?
— Извини. Не хотел напугать.
Макс на самом деле выглядел виноватым, но Евгению это мало успокаивало. Сердце до сих пор стучало так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Масла в огонь подливали доносящиеся из телефона взволнованные крики ещё одной жертвы неожиданного появления Максима:
— Женя, ответь, что происходит! Или я немедленно вызываю полицию!
— Маш, всё нормально, — поспешила успокоить подругу Евгения. В двух словах объяснила, что случилось, и повесила трубку. Потом снова посмотрела на Максима уже не столько гневно, сколько осуждающе:
— Ещё и Машу перепугал до смерти.
— Вот, — Макс иронично улыбнулся и протянул небольшую коробочку. — В качестве компенсации за моральные страдания.
Только теперь Женя обратила внимание, что Максим явился не с пустыми руками.
— Что это? — спросила она с лёгким замешательством, хотя прекрасно опознала предмет.
— Конфеты.
Прогнозируемый ответ. Что ещё может находиться внутри коробки, на которой изображены шоколадные лакомства и роза на длинном стебле?
— Ты, что, заблаговременно запасся презентом, потому что целенаправленно собирался меня напугать?
— Что-то вроде того, — Макс улыбнулся как-то странно, каким-то своим мыслям.
Женя снова метнула на него обличительный негодующий взгляд, однако конфеты приняла. На самом деле она злилась уже не так сильно. То ли презент таки сыграл предназначенную ему морально-компенсирующую роль, то ли организму удалось нейтрализовать адреналин, но Женя вдруг увидела положительные моменты в приезде Макса. Во-первых, наличие живого человека рядом с Евгенией в этом безлюдном и оттого жутковатом месте, где мерещится не понятно что — уже хорошо. А во-вторых, раз уж Макс явился, то отвезёт её домой, и не нужно будет ждать Степана или вызывать такси.
— Нашла письмо? — поинтересовался Максим.
Видимо, заметил, что воинственный настрой Жени сходит на нет, и можно попытаться выяснить то, ради чего приехал. Евгения догадывалась, почему он проявляет такое любопытство и постоянно следит за ней. Какими бы не были его отношения с отцом, наверняка Макс всё равно тоскует по нему и хочет знать, как тот жил последние пару лет и почему поступил так, как поступил.
— Нет, ничего не нашла, — пожала плечами Евгения.
— Может, поищем вместе?
— Давай. Хотя я вроде бы тщательно всё перерыла.
Они снова внимательно исследовали все полки и ящички, но результат прогнозируемо оказался тот же.
— Похоже, ты права, письма нет, — сделал неутешительный для Жени вывод Максим.
Она уже минут десять как отчаялась что-то найти и сидела на диване, лишь наблюдая за изысканиями соратника по приключению и рассуждая вслух:
— Макс, как думаешь, почему Вячеслав Георгиевич не оставил мне никаких объяснений? Ведь должен же был.
Максим сел рядом.
— Почему должен? Наверно, ему было всё равно, как ты поступишь с домом: продашь или будешь использовать как дачу. Просто хотел сделать тебе приятное.
В словах Макса не было издёвки. От этого они завели Женю ещё больше.
— Да с чего он хотел сделать мне приятное? — спросила с досадой. И добавила уже практически безэмоционально: — Мы не были любовниками. Уже устала объяснять это всем.
Максим поднял на Евгению глаза и долго не отводил. Зелёные, умные, циничные, излучающие тот самый магнетизм, который всегда приводил Женю в смятение. Теперь, правда, в них стало больше жёсткости. Однако через несколько секунд взгляд потеплел. Евгении показалось, что Макс ей поверил, или, во всяком случае, хочет поверить.
— Если так, тогда действительно странно, что нет записки или письма, — произнёс Максим задумчиво. — Отец не был склонен к немотивированным порывам. Надо подумать.
Вот именно — странно и непонятно. Но Женя уже устала ломать голову.
— Ладно, нет так нет. Поехали назад, — предложила она.
— Вернуться мы всегда успеем, — возразил Макс. — У меня другая идея. Давай попьём чаю и ещё раз прикинем, что мы могли упустить.
— Чаю мы вряд ли попьём. Разве что воду кипячёную, — усмехнулась Женя.
После всех перипетий от горячего напитка она, в общем-то, не отказалась бы, но где его раздобыть?
— Почему вряд ли?
Вот парни странные. Считают, что если есть кухня, то автоматически должен быть и чай.
— Потому что чайник-то я вижу, а вот найдём ли заварку — большой вопрос. Ты разве не заметил: тут сто лет никто не жил.
— Хм. Заметил прямо противоположное.
Женя очень удивилась такому заявлению. Не нужно было обладать детективными способностями, чтобы понять: дом не обитаем. Она поглядела на Макса вопросительно.
— Ты воду здесь пила? — почему-то спросил он.
— Нет, — удивлённо ответила Женя.
— Посуду мыла?
— Нет, — ещё больше изумилась очередному вопросу.
— Значит, это делал кто-то другой. Причём не так давно.
Макс подозвал Евгению к мойке.
— Вот. Заметил, когда обследовал кухню.
Он указал на ободок сливного отверстия, где серебрилась вода. Теперь Женя поняла, на что намекает Максим. Кран не течёт, а значит, его кто-то недавно открывал, раз жидкость в мойке не успела испариться. Евгении опять стало не по себе. И хоть вслух она ничего не сказала, но мысленно поблагодарила Макса, что он здесь.
— Выходит, у кого-то ещё есть ключ? — догадалась Женя. — И этот кто-то был здесь до моего прихода?
— Выходит, так.
— Тогда понятно, почему мы не нашли письмо. Этот кто-то его уже забрал.
И у Жени даже имелся подозреваемый. Вернее, подозреваемая — Карина. Всё сходится. На работу она сегодня не явилась, возможно, как раз потому, что ездила сюда. Да и потом, у кого ещё мог быть ключ от дома Кольцова, как не у неё?
Пока Евгения строила свои дедуктивные предположения, Макс таки отыскал в одном из шкафчиков заварку.
— Цейлонский крупнолистовой, — прочитал он надпись на упаковке и принялся организовывать чаепитие.
— Срок годности хоть проверь, — насмешливо изрекла Женя, однако взялась помогать. И даже распечатала дарёную коробку конфет.
— Зачем этому «кому-то» брать письмо, адресованное тебе? — задался Макс вопросом, разливая по чашкам горячий напиток.
— Чтобы досадить, — предположила Женя.
Максим проследил ход её мыслей:
— Думаешь, это была Карина? Делает пакости из зависти, что дом достался не ей, а тебе?
— Может быть. Или, полагаешь, она на такое не способна?
Женя глянула вопросительно. Макс должен был хорошо знать мулатку. Всё же какое-то время им приходилось общаться очень тесно. До скандала они были правая и левая рука Кольцова.
— Знаешь, — начал Максим. — Думаю, тут не всё так просто. Карина бы не поехала забирать письмо, просто ради того, чтобы досадить. В нём должна была быть какая-то важная информация.
— Ну, не знаю, что там для неё было важного. А вот мне действительно обидно, что я так и не узнаю, что хотел Вячеслав Георгиевич.
— Рано расстраиваться, — заверил Макс, усаживаясь за столик напротив Евгении, — отец был достаточно умён, чтобы просчитать на несколько ходов вперёд.
— В смысле?
— Если он хотел, чтобы ты гарантировано получила письмо, при этом знал, что у кого-то ещё есть ключ, вряд ли бы оставил послание на виду.
— Но мы искали везде. И на виду, и не на виду.
— Нет, тут хитрее. Надо подумать.
— В смысле текст написан не на бумаге, а, скажем, на внутренней стенке шкафчика, или выгравирован на тыльной стороне тарелки? — догадалась Женя.
— Типа того, — кивнул Макс. Но после минутного раздумья сам себя опроверг. — Хотя нет. Пожалуй, я перемудрил с догадками. Нет у этой истории никакого второго дна. Когда дело касалось Карины, отец становился глуп и слеп.