По зову долга

— Отпусти, — потребовала она охрипшим голосом.

— Не будешь больше кидаться на меня с ножом?

— Не буду. Кто вы?

— Рэм Булавин, пехотная сороковая.

— Приперлись! Где вас носило столько времени? Они же всех почти вырезали.

— Мы видели колья.

— Колья они видели, — прошипела женщина. — А головы вы видели? Они ими в футбол играют. А младенцев… А как выбирают нескольких человек и как эти подонки соревнуются, кто придумает пытку изощреней? Колья они видели… Защитнички…

— Мы пришли, как только смогли. Где они?

— В центре. Здесь небольшой шахтерский город. До того, как они пришли, было около сорока тысяч, теперь гораздо меньше. Всех выживших сутки назад туда согнали.

— Это они вами сделали?

— Они? Нет, они не оставляют живых, только искалеченных, я же по их меркам цела и невредима. Это сделал сосед несколько часов назад, головой он поехал. Они его в оборот взяли, заставляли смотреть на казни, потом дали в руку нож и велели убить жену. Он убил и сбежал. А эти смеялись, глядя на него. А сегодня утром он пришел ко мне. Я пряталась здесь, чудом не нашли, когда обыскивали. Я обрадовалась, а он вот, что сделал. Я его убила тем самым ножом, что ты отобрал.

— Там труп мужчины, в соседней комнате лежит на кровати, — подтвердил Шприц. — Убит часов десять назад. На груди и животе десятки ран, из-за крови даже не сосчитать, там все ей забрызгано.

— Я била и била, била и била, и не могла остановиться.

— Значит, они в центре?

— Да.

— Спрячьтесь, продержитесь еще сутки. Скоро все кончится.

Она вскочила.

— Не бросайте здесь, возьмите меня с собой.

— Это невозможно, — покачал головой Рэм. — Улицы патрулируются дронами. Нас они не видят, а вот вас засекут мгновенно. Делайте, что я вам сказал, спрячьтесь. Мы только разведка, завтра сюда войдет вся дивизия, и этот кошмар закончится.

Женщина устало опустилась на стул.

— Уходите, — попросила она бесцветным голосом, — просто уходите.

Рэм перешел в режим маскировки и шагнул за порог, он больше ничего не мог сделать для этой женщины.

До центра добирались несколько часов. Заняв один из опустевших домов в километре от объекта, с третьего этажа открывался отличный вид на самое главное здание в городе — ратушу — центр жизни и управления всем поселением. Некогда это был двухэтажный прекрасный особняк, теперь же — филиал ада. Кровь текла по ступеням. Несколько десятков террористов развлекались, рубя головы мужчинам и женщинам. Похоже, это было какое-то соревнование, поскольку остальные делали ставки.

— Командир, — произнес Хан, — пеший патруль противника, сто метров дальше по улице, направляется к нам. Наш дрон висит в режиме маскировки и следит за ними, вокруг никого, можем брать.

Рэм вывел картинку с камеры дрона, она сбоила, похоже, террористы каким-то образом глушили все каналы связи. Пара боевиков в слегка устаревшей броне, без шлемов, с оружием за спиной топали в сторону их убежища. Если ничего не изменится, они пройдут в десяти метрах от входа.

— Пакуйте обоих, и уходим.

— Поставленную задачу мы выполнили.

Захват прошел быстро и без шума. Рядом с «освободителями» возникли размытые тени и одновременно ударили шокерами в незащищенные головы. Террористы повалились на дорогу, их подхватили под руки и поволокли в дом. Выковыряв их из доспеха, Шприц вколол им вырубающее на сутки снотворное, теперь либо проснуться сами по истечении этого срока, либо после введения антидота. Упаковав их в специальные мешки из наноткани, которая, как и костюмы, была маскирующей, отряд выскользнул из дома.

Группа отошла почти на триста метров, когда Хан доложил, что одного нашего не хватает. Чертовы террористы полностью блокировали технические возможности разведчиков, сбоили даже персональные датчики, дающие командиру информацию о нахождении бойца и его состояние.

— Кого не хватает?

— Новичок — Алекс Шаров.

Штопор попытался вспомнить парня. Переведен в развод роту из первого батальона за несколько дней до начала заварушки. Он с трудом даже вспомнил лицо новичка.

— Хан, забирай пленников, веди группу. Ждите нас полчаса у шлюза. Если не вернемся, уходите — приказал Рэм. — Первое отделение, за мной.

Дом, который они покинули, встретил их тишиной.

— Ну и где искать этого потеряшку? — поинтересовался Дрозд, таскавший главную огневую мощь отделения, здоровенный крупнокалиберный пулемет на гидравлической станине, закрепленной на поясе.

— Разбежались по дому, — приказал Рэм. — Если нет его тут, ищем в соседних. Не могли же его «освободители» захомутать так, чтобы мы ничего не услышали?

Шаров нашелся на втором этаже. Он даже не обратил внимания на вошедшего в комнату бойца. Сняв шлем и высунув от усердия язык, он взламывал сейф, обнаруженный за фальшпанелью.

— Ты что, урод, удумал? — ворвавшись в комнату и отвесив бронированным кулаком легкого леща, поинтересовался Рэм.

— Я ничего, — вскакивая и пытаясь спешно придумать вразумительную отмазку, залепетал Алекс.

— Шлем надеть, и живо на выход, — скомандовал Рэм, и его голос не предвещал ничего хорошего. — Потом поговорим.

Когда до шлюза оставалось всего пара кварталов, со стороны купола раздалась стрельба, а затем грянул взрыв. Явно стреляли из чего-то мощного, а может, террористы заминировали территорию возле шлюза, значит, противник обнаружил группу, и там сейчас идет бой.

— Если из-за этого урода кто-то из моих парней пострадает, пристрелю, — прошипел Штопор и отдал приказ на выдвижение отделения в сторону боя.

Конец скрытности, бойцы рванули вперед со всей скоростью, на которую были способны. Маскировка работает, только если ты стоишь на месте или двигаешься медленно, тогда сотни камер проецируют на броню картинку окружающей среды, размывая ее. Но стоит увеличить скорость, они уже не справляются. Террористы навалились на Хана и пятерку прикрытия силами взвода. Удара с тыла они не ждали. Почти бесшумно заработал пулемет Дрозда. Словно шквал прошелся по террористам, укрывшимся за двумя армейскими бронетранспортёрами, и обстреливающими засевших в домах разведчиков. Через секунду ударили автоматы остальных бойцов. Тут же оживился Хан, прижатый плотностью огня. Сгусток плазмы из ручной пушки прожег бронетранспортер противника насквозь, а через секунду детонировал боекомплект.

«Борцы за свободу» разбежались, кто куда. Их было человек тридцать, ушло не больше пяти, и только потому, что их не преследовали.

Отряд соединился возле покореженного, но устоявшего шлюза. Уж на что террористы были дебилами, но даже они понимали, разгерметизация — это конец для захваченного ими городка.

— У меня трое в минусе, — доложился Хан. — У них был какой-то прибор, с дозора сразу слетела маскировка. И по ним отработали с двух десятков стволов. Хороша наша броня, но даже она не устояла. Затем влепили туда из гранатомета. Всех в куски, даже собирать нечего.

— Понял, уходим, — приказал сквозь зубы Булавин. — Операция провалена. — Он посмотрел на Алекса. — Арестовать. Я его позже шлепну.

Пехотная дивизия развернула мобильный купол в двадцати километрах от захваченного города. Броня ждала Рэма и его бойцов в пяти километрах, вне зоны возможного наблюдения.

Оказавшись в десантном отсеке, Штопор бросился на Алекса.

— Убью, сука, — шипел он сквозь зубы. — Такие парни погибли.

Сорвав с того шлем, принялся месить его рожу кулаками. Оттащить его удалось лишь спустя пару минут. Для этого понадобилось четыре бойца.

Затем был трибунал. Только награды и заступничество генерала Роулинга спасло Рэма от дисбата. Алекса уволили со службы с черной меткой, без расчета и медицинской страховки. Когда Рэм вышел с гауптвахты, след Алекса уже простыл. Так что, выполнить обещание, данное самому себе, и пристрелить эту гниду, было затруднительно.

Город был взят спустя всего три часа, пехотная сороковая прошла через террористов, как нож через масло. Захватчики были уничтожены все до единого в течение пяти часов. Потери дивизии составили двадцать три человека, считая бойцов Рэма. Жителей уцелело четыреста пятьдесят шесть человек.