Гражданин

Глава 13

Я перевела взгляд на остальных, собираясь высказать свои опасения, открыла рот, да так его и закрыла. Нол напоминал пускающего слюни идиота, тихо млел и мял грудь Ни. Кукольная внешность отшибла ему последние мозги и он заранее на все согласился. Анна сидела с пустым и мечтательным взглядом. То ли на встречу со своим Отшельником в желтом секторе надеялась, то ли на то, как поразит его позже индивидуальной нейросетью, тугим кошельком и перечнем высокоранговых специальностей. Слабую надежду внушали Жан с Самантой. Очень слабую, но решила все же попробовать, хоть и не надеялась.

— Что скажете? — Спросила нашу парочку котов.

Они, разнообразия ради, отлипли друг от друга, сели по человечески и переглянулись. Аж завидно стало, вот готова поклясться, они с помощью нейросети не общались. Не надо им это, они друг друга и так с полувзгляда понимают.

— Мы согласны, — сказал Жак.

Он откинулся на спинку дивана и поднял руку. Саманта тут же скользнула под это «крыло» и зажмурилась. Но все же соблаговолила пояснить их решение.

— Мы не собирались шахтерами быть. Года два-три планировали поработать и на берег сойти. Может быть, в центральные миры улететь. А тут за пят-шесть декад того же достигнем и сможем жить в свое удовольствие.

— Нам много не надо, — сказал Жак и потерся о макушку подруги щекой.

Вот и весь разговор. Нет, честно попыталась Анну растормошить, но та только отмахнулась и лишь подтвердила мои догадки. И что прикажете делать? Во мне девочка-дикарка пробудилась и, словно оказавшийся в клетке дикий зверь, бросалась на прутья-ребра, беснуясь в предчувствии опасности.

Все чего добилась, с утра, когда все проспались и Нол с Ни в центральный отсек нашего жилого модуля выбрались, заставила пригласить к нам наемницу. Страдающая похмельем Ни попросила ради бездны заткнуться и дала ее контакт. «Тебе надо, ты ее и буди», — буркнула она. Поболтала с некой Ли на повышенных тонах, договорились о встрече. Заодно узнала о том, что почти в каждой гостинице есть комната с медкапсулами и в них, за умеренную плату. проведут чистку. Впрочем, то же самое нам и Ни поведала, когда поняла, что похмелиться нечем и оборудования для лечения нет.

Сходили до ближайшего отеля, привели себя в порядок, вернулись в ангар, а там и наемница заявилась. Прямо в бронескафе пришла. Правда, без обвеса. То ли цену себе так набивала, то ли просто в роль вжилась, а может и просто ей так нравится. Да и бездна с ней.

— На палки потянуло? — приветствовала она Ни, обжимающуюся с Нолом.

— Не завидуй, — показала так в ответ язык и поцеловала парня.

— Больно надо, — фыркнула наемница. — Ну, кто из вас, сладеньких, устроил мне бурную побудку, — повернулась она к нам с Анной.

— Я устроила, садись, — указала на стул напротив себя.

— А ты не слишком борзая, пигалица? — Уперлась она в стол кулаками, не собираясь так просто подчиняться.

— Тебе рейтинг надо, а он сверканием новеньким скафом не зарабатывается, — ответила и самой себе поразилась, никакого волнения или тревоги, холодное спокойствие, даже злости нет.

— У Эммы самый высокий КИ и рейтинг, она станет главой артели и твоим нанимателем, — сообщила наемнице Анна, с легкой, почти не заметной, но подсознательно улавливаемой насмешкой.

Девица в бронескафе посмотрела на нее, на меня, посопела, поиграла крыльями носа, а потом расхохоталась, вскинула руки и, признавая поражение, заняла указанное место. Вот только меня это скорее расстроило. Развернись она и уйди, мы бы остались без охраны, а так… «Как ни крути, а выбора нет», — подумала и обреченно закрыла глаза. Для меня начавшийся разговор не имел смысла. Каждая реплика звучала набатом, девочка-дикарка бесновалась с каждой победой Анны. Я почти не говорила. Анна великолепно, даже виртуозно провела трехсторонние переговоры. Обговорила условия, оформила бумаги, заключила договор. Мое участие во всем этом свелось к механическому поддакиванию, постановке подписей и да — просто щеки надувала.

— Ты чего такая замороженная? — Спросила Анна, когда наемница Лина ушла готовиться к вылету, а парочки расползлись по своим каютам. Только сейчас поняла, что день-то уже прошел.

— Я знаю, что мы совершили большую глупость и сунули голову в петлю, — сказала устало и мне было наплевать. — Чувствую себя так, словно пыталась бороться с цунами. Нет, даже с самой бездной. Понимаешь, Ань, бездной. Смешно это, — вяло крутанула кистью, подбирая слова, — даже меньше чем борющаяся с тайфуном муха.

Она попыталась меня ободрить, убедить в том, что риск, конечно, есть, но он в разумных пределах, предлагала смотреть в будущее с оптимизмом, подумать о перспективах, даже себя в пример приводила, перечисляла передряги, из которых выбралась, да только не работало это все. Не убеждало. Тоскливо мне было. И девочка-дикарка во мне прекратила буйствовать. Уселась на пол клетки, смирилась и завыла. Мне тоже хотелось поднять голову и выть. Длинно, протяжно, тоскливо выть.

— Идем спать, — остановила Анну, — завтра корабли пригонят, надо осмотреть, мало ли что, не новые, а потом и полетим. Нет смысла откладывать.

— Да, конечно, — закивала она, вставая вслед за мной и, кажется, уверенная в том, что добилась успеха.

— Доброй ночи, — сказал с порога своей комнаты.

— Доброй, — ответила она.

Так у нас и вышло. Осмотрели корабли, прогнали тесты, заправились и полетели. Денег хватило впритык. Первую декаду отработали, загрузили транспорт и Анна повела его к ближайшему зеленому сектору. Вернулась, рассчиталась, мы ей заполнили трюмы, и она снова улетела. Месяц отработали без продыху и все расслабились. Одна я все никак успокоиться не могла. Анна на меня смотрела и только головой качала. Предложила место на трешке уступить, посоветовала рудовозом порулить. Отдохнуть и развеяться, но я отказалась.

Стыдно стало. Ведь все хорошо. Причин для тревоги нет. Меня уже и пустота не пугала. Наоборот, полюбила ее. Сидела в рубке после работы, смотрела на звезды и отдыхала, а когда с кораблем слияние провела и вовсе почувствовала сродство с бездной. Она стала частью меня. Волнующее ощущение. Тревожащее и непередаваемое. Сравнила бы его с любовью или сексом, да как-то ни того, ни этого испытать не довелось. Так что, видимо, придется их с ощущением от бездны сравнивать.

Пробили мы панцирь из руды и обнаружили под ним сокровище — мостераозит. Сто кредитов за куб. Обрадовались и навалились всеми силами. Работали без сна и отдыха, даже моя паранойя заткнулась и не беспокоила. За шесть дней рудовоз забили и жилу выработали. Анна улетела, а мы в том же темпе дальше копать стали, но, увы, больше нам ничего столь же ценного не попадалось. Тем не менее, с учетом уже заработанного, мы могли полностью долги закрыть и еще кое-что сверху оставалось.

Это и стало камнем преткновения. Жан с Самантой отошли от трудового угара и объявили, что собираются нас покинуть. Они посчитали и пришли к выводу — если продать свои корабли, то, с учетом их доли в прибыли артели, им вполне хватает рассчитаться с долгами, оплатить перелет во внутренние миры и останется на скромное обустройство в новом месте. Кое-как сумели уговорить их не бросать все прямо сейчас, дождаться возвращения и потом, набив рудовоз и заполнив собственные трюмы, возвращаться всем вместе на станцию. Убеждать их пришлось все с теми же цифрами, давя и соблазняя более комфортной жизнью вдали от фронтира.

Анна вернулась, провела расчеты, мы потянулись к ней перегружать руду, и тут нас атаковала Лина. Врубив РЭБ, она открыла огонь из пушек. Все кроме меня растерялись. Как только искин сообщил об облучении системами наведения и появлении помех, так сразу и вошла в слияние с кораблем. Столько декад подсознательно ждала и готовилась, что для меня это стало естественной реакций спасшей жизнь. Еще толком не осознавая источник опасности, развернула щиты и форсировала двигатели. Залп эсминца задел лишь краем, просадил защитное поле, но не нанес повреждений. Полторы секунды ушло на осознание обстановки.