Страница 27 из 53
Прямо при нас случилось и чрезвычайное происшествие. Восемь раз подряд обыграл в игру, напоминающую нарды, птицеголовый коротышка розового циклопа. И циклоп не выдержал. Возможно, он был существом сдержанным, но тут любой рассвирепеет, так что — судить его было бы не совсем верно, да и птицеголовый вёл себя вызывающе — каждую победу ознаменовывал обидным насмешливым кудахтаньем. Это кудахтанье и доконало розового окончательно. Он пришёл в ярость, с воем (ультразвуковым, на грани слышимости) сгрёб одной левой птицеголового в охапку и откусил от него немного. Немного — это по его, циклопским меркам. А по меркам птицеголового — более чем достаточно, большую часть, можно сказать. Победитель турнира испустил дух, жалобно пискнув разочек. Но это ещё не всё. Розовому великану не пришлось радоваться долго. Видать, в организме птицеголового содержались какие-то сильно токсичные для него компоненты, так что розовый исторгнул из себя лужу радужной блевотины и испустил дух. В результате получилось два бездыханных трупа. Всё произошло так быстро, что тираннозавр-недомерок и зубами клацнуть не успел.
А я подумал, что устав клана, запрещающий азартные игры, всё же имеет какой-то смысл. Мы не стали дожидаться, чем дело завершиться и отправились восвояси.
В номере мы заказали кучу еды и напитков, а Го, в конце-концов, начал вводить меня в курс дела.
Во-первых, он рассказал мне о местной банковской системе. Я уже говорил, что кошельком для большинства развитых галактических рас является сознание. Так вот, здесь примерно тот же самый принцип. Есть существа, сознание которых является своего рода кошельком для многих миллионов существ по всей галактике. Собственно, банк представляет собой такое существо. Го извлек из галактической информационной сети картинку и показал мне. Я увидел существо, чем-то напоминающее кита, но с непропорционально большой головой и очень длинным телом. На этой планете их держали в огромных и очень хорошо охраняемых бассейнах.
— Зачем нужно было привлекать для этого живых тварей? Почему нельзя сделать хранилищем денег электронный механизм, как это сделано на планете, откуда я прибыл? — спросил я удивленно.
Го закудахтал, что у него означало хихиканье. Видимо, этот мой вопрос был немного глуповат.
— Сознание, Ал! Сказал Го назидательно. Сознание сложнее любого самого мощного электронного механизма. В него очень и очень сложно проникнуть. И ещё сложнее — извлечь что-нибудь, особенно если нужно сделать это незаметно.
— Так значит, вытащить деньги из сознания этих зверюг очень сложно? — спросил я, все ещё ничего не понимая.
— Почти невозможно! — с каким-то удовольствием подтвердил Го.
Я рассердился.
— Ты можешь толком объяснить?
— А я объясняю. Украсть деньги из сознания этих морских тварей — почти невозможно. Их сознание устроено особым образом, Ал. Они не такие, как все прочие существа в галактике. Их сознание… оно расположено слоями. Понимаешь? У всех существ — один слой. Прорвался через него и забрал деньги! И тут же свалил! А у этих — множество слоев. Прорвался через один. Затем через другой, третий… Долго, опасно, в любой момент могут засечь и поймать. Знаешь, как они здесь наказывают грабителей, Ал?
— И как же? — поинтересовался я вяло, чувствуя, что ничего хорошего не услышу.
— Они скармливают их этим тварям. Если ловят, конечно. — Го закудахтал.
Я тяжело вздохнул.
— Го, — сказал я, — если я тебя правильно понял, то ловить нам здесь особо нечего. Прорваться через слои сознания и забрать деньги не получится, а если мы попробуем это сделать, то нас скорее всего поймают и скормят этим же тварям. Справедливо, чего уж там. Скормить банку грабителя банка. Только я не понимаю одного. Если шансов на удачу нет, то что тогда мы здесь делаем?
Го опять закудахтал, заливаясь ехидным смешком — все же эти пернатые — довольно желчные существа.
— Видишь ли, Ал, — сказал он снисходительно, — действительно, вытащить из этих морских гадов деньги — непросто. Но мне удавалось. Три раза. И это четвертый раз, Ал.
Я с удивление посмотрел на моего пернатого напарника. Вот уж не думал, что он обладает столь продвинутыми и уникальными талантами.
А Го начал рассказывать о себе. Вообще, его раса славилась своими телепатическими способностями. Они без труда могли заглянуть в чью угодно голову, будь там хотя бы капля разума (с животными такое не проходило) и подсмотреть-подслушать, что в этой голове происходит. Могли вытянуть информацию. Могли — наоборот, внедрить что-то вроде «ментального жучка», который мог выполнять самые разные функции — заставить разумное существо выполнять те или иные действия, передавать информацию прямиком из сознания, следить за мыслями — возможности их были весьма велики.
— Я — вор! — с гордостью сказал Го.
После этих его слов последовал рассказ о том, как на протяжении долгих лет мой пернатый друг на разных планетах в разных концах пространства воровал из сознаний-кошельков деньги, которые просаживал без счета на самых дорогих галактических курортах. Среди своей расы телепатов, Го отличался выдающимися талантами проникновения в чужое сознание. И поймать его было чрезвычайно трудно. Сгубила (а может быть и наоборот — спасла) его, как это часто бывает с представителями его профессии, собственная жадность, а также — вера в собственную неуловимость. К тому времени он ограбил уже эти самые три банка, что сошло ему с рук, и сколотил довольно серьезную сумму. Любой другой на месте Го успокоился бы, купил себе кусок пляжа на какой-нибудь мирной и тихой захолустной планете с хорошим климатом, и наслаждался бы закатами и восходами, попивая местный напиток в компании самой привлекательной аборигенки, но Го был не таков. Он был вором по духу. Совершенно случайно, в каком-то из дорогих отелей, он познакомился с довольно серьезным галактическим торговцем. И обчистил его. Сумма была небольшая, но торговец пришел в ярость. К несчастью для Го, он оказался связан с нашим кланом, этот торговец, равно как и его деньги оказались частично принадлежащими клану. Так что, Го пришлось скрываться — он знал, чем грозят неприятности с кланом Цзы-Кун. Го решил, что нужно немного подождать, а потом все забудется и утихнет. Он ошибся. Если ты перешел дорогу клану, пусть даже в каком-нибудь пустячном деле, то тебя будут искать всегда. До тех пор, пока не найдут. Вот и Го нашли. Вытрясли из его сознания все деньги, и привели под светлые очи одного из боссов клана. Всё это могло кончиться весьма плачевно для моего пернатого друга. Да и, признаться, должно было так кончиться. Но босс посмотрел на Го и что-то заподозрил. Его прогнали через тест на наличие Изначальной Пустоты и — чудесное дело! — эту самую Изначальную Пустоту обнаружили. К тому же, этот же босс пришел в совершенный восторг, узнав о воровских талантах Го. Он сразу понял, что из своих рук такого ценного кадра выпускать нельзя! Так Го стал кандидатом в члены клана, как и все, чье сознание содержало зачатки Изначальной Пустоты. Не то чтобы он очень уж рвался в клан, но выбор стоял совершенно конкретный — стать членом клана, либо же умереть. И Го свой выбор сделал, как он полагал, руководствуясь здравым смыслом и инстинктом самосохранения.
Конечно, Го плевать хотел на клановые мифы, философию и всё такое У него была собственная философия, изменять которой он не собирался. Так что, в первое время с товарищами по клану у пернатого возникали трения и конфликты, которые могли бы окончиться плачевно, если бы не покровительство босса. А Го продолжал воровать деньги из сознаний-кошельков, но теперь уже ему приходилось это делать не в свою пользу, но в пользу клана, довольствуясь малой долей. Привыкший к независимости Го очень страдал, босс же был весьма доволен — пернатый стал настоящей статьей дохода. Так что, мелкие шалости вполне сходили ему с рук. Но проблема заключалась в том, что у Го уже сложилась довольно плохая репутация, которая впоследствии сыграла против него.
Босса, покровительствующего Го, в один прекрасный день убили. Члены клана — недоброжелатели пернатого жаждали его крови. Для Го наступили сложные времена. Новый босс, пришедший на смену старому, рассудил, что лучше сослать этого прохиндея куда-нибудь подальше, с глаз долой. Что и было проделано. Так Го оказался под началом Шада в роли простого бойца. Впрочем, когда была нужна ювелирная работа, связанная со взломом сознания, его к этой работе привлекали. Вот как сейчас… Го терпеть не мог свою новую роль. Он терпеть не мог стрелять и убивать, хотя со временем привык к новой работе. Он скучал по своему настоящему призванию — вытаскивать что-либо из чужого сознания. И каждый раз, когда его звали на такое задание — приходил в состояние радостного возбуждения и азарта. Вот как сейчас. Особенно сейчас, когда задача стояла трудная и рискованная. Он был азартным, мой пернатый друг, хотя и не любил азартные игры — его азарт был совершенно иной природы и был связан с его талантом.