Бандитский подкидыш

Постоял. Катя наверняка была очень голодна. Измучена. И я пошёл в ближайшее кафе.

– Тогда не я в смене была, – растерялась девушка официант. – Спросите у Иры, сейчас её позову.

Я пил кофе. Крепкий, даже чересчур. Слишком сладкий. То, что нужно мне сейчас. И есть нужно было, я знал это, но заставить пока себя не мог. Позже.

– А я сразу, как вас увидела, поняла, что вы его папа, – улыбнулась официант. – Вы очень похожи. С ребёнком. Он чудесен. Тем более тот парень, с которым она на следующий день в магазин ходила, на роль папы явно не тянет. Они просто в моём дворе живут, здесь, на окраине, все друг друга знают…

Так я получил первый чёткий след. За небольшую сумму девушка даже вспомнила, в какой подъезд пара заходила. Я поехал к дому. Несколько наводящих вопросов старушкам, и у меня был номер квартиры.

Сейчас я увижу её. Девушку, что спасла моего сына. Волнение, которое я поневоле испытываю, приятное. Я не знаю, что я ей скажу. Мои проблемы ещё не решены. Но я должен объясниться с ней. Я должен увидеть Льва.

От подъёма по ступеням на лбу выступила испарина – я ещё слишком слаб. Стучу в дверь, пожалуй, слишком требовательно. Анализирую, что я чувствую. И удивляюсь… смешно, но это ревность. Я ревную девушку, которую почти не знаю к парню, который, возможно, является частью её жизни.

– Мне нужна Катя, – сказал я, когда дверь открылась.

Парень, увидев меня, явно смутился – не ожидал. Попытался захлопнуть дверь, но я ему не позволил.

– Я не знаю, где она, – торопливо сказал он. – И полицейские по её поводу приходили, правда, когда я потребовал доказать их принадлежность к правоохранительным органам, они очень грубо отказали. А она между прочим, телефон у меня украла! Я не написал заявление только в память о том, что у нас было!

Слава богу – было. Значит сейчас ничего нет. От этой мысли становится легко, и даже рана, кажется, вдруг меньше болит. Думать о том, что этот слащавый юнец может целовать Катю, мою Катю, просто невыносимо.

– Телефон, значит, украла, – задумчиво произнёс я.

– А ещё унесла моего сына в неизвестном направлении!

Я покачал головой – смешная Катя умела удивлять.

Глава 10

Я купила кенгуру. Даже не кенгуру, а просто штука, в которой ребёнок болтается крепко прижатый к моему животу. Так, похоже, Льву нравилось больше – он стал меньше возмущаться. Так явно нравилось больше мне и моей спине, которая передумала умирать.

Квартира, в которой мы обитали была страшной и унылой. Не менее унылой, чем моё состояние. Работать мне было нельзя, моё увольнение висело под вопросом. Домой я вернуться не могла. Папа на меня кричал очень громко – ему уже звонили. Представились полицейскими. В это я не верила. Папе пришлось остаться у новой тёщи, это ему не нравилось, а ещё он волновался за меня. Если честно, я тоже за себя любимую очень волновалась.

– Агу, – пропел Лев.

– Ага, – согласилась я.

Сегодня он не спал всю ночь. Квартира, которую мне сдали посуточно, тёмная, тесная, была исхожена мной вдоль и поперёк. Просто брала ребёнка на руки и ходила, ходила, надеясь что он уснёт. Я устала, а ещё весь мир против меня.

– Так больше продолжаться не может, – сказала я ребёнку. – Мне нужно тебя отдать.

Лев насупил тонкие, почти прозрачные бровки и заплакал. Сердце моё в который раз дрогнуло и я решила – дам его отцу ещё сутки. Пусть как хочет решает свои проблемы, как хочет идёт меня в этой страшной облезлой многоэтажке, но больше так продолжаться не может. Ладно, хоть деньги есть.

Телефон зазвонил ночью. Я уснула, просто выключилась, но услышав трель проснулась моментально. И трубку брать страшно. Кто это может быть? Виталик? Он уже звонил скандалить, благо номер своей покойной бабушки знал, но я забросила его в чёрный список. Кто ещё? Только тот, кто мог увидеть одно из моих объявлений.

Я регулярно просматривала посты, но ни у кого они интереса не вызвали, разве только предлагали пару раз выкупить примечательную игрушку. А теперь, вот, звонит кто-то.

Я перевела взгляд на Льва – не спит. И не похоже, что только что проснулся, слишком смотрит внимательно. На меня. И тоже слушает трели.

– Мы возьмём трубку? – спросила я у Льва.

Тот в ответ рассерженно дёрнул пяткой, явно обвиняя меня в трусости. Телефон замолк, я даже обрадовалась, но он зазвонил снова.

– Алло? – робко спросила я.

Эти дни с чужим, почти краденным ребёнком, научили меня смелости и принимать решения, но бояться мне это не мешало.

– Лев у вас?

Голос женский. Холодный. Спокойный и равнодушный. От него мороз по коже и чёткое предчувствие беды. Наверное, она очень красива, эта женщина.

– Кто?

– Мой сын.

Я перестала дышать. То есть, я понимала, что дышать надо, хотя бы потому, что эта страшная квартира не лучшее место для упокоения, но вдохнуть никак не получалось. Я потянула руку к малышу и он крепко обхватил мой палец своими крошечными пальчиками. Отлегло. Дышу.

– Да, – почти спокойно ответила я.

– Говорите адрес.

Она даже не спросила, как у него дела. Не болеет ли – а он всю ночь плакал. Наверное, зубы, хотя не рано ли? Гугл мне сказал, что рано. По нему же я высчитала, что Льву около трех месяцев.

Нужно сказать адрес. Она приедет и заберёт ребёнка. И для меня все закончится. Я выйду на работу, которую терпеть не могу. В обеденный перерыв буду пить чай с шоколадкой по акции, из супермаркета по соседству. Но во мне будет пусто, я знаю. После Льва… Чтобы эту пустоту заполнить, я помирюсь с Виталиком. Рожу ребёнка. Не Льва, другого. Зато, своего…

Но останавливает меня не мрачность перспектив. Меня тормозит равнодушие в голосе этой женщины, которую язык не повернётся назвать мамой. А ещё то, что лесной бандит попросил никому не верить.

– Я вам не верю.

– Это самый красивый ребёнок из всех возможных. На левой пятке у него родимое пятно, оно передаётся в роду моего мужа из поколение в поколение.

Черт. Родинка была. Маленькая, круглая. Я сначала думала, что грязь, оттереть пыталась. Она точно знает, о чем говорит. Но я обещала его отцу дать ему ещё день, пусть он об этом и не знает…

– С мальчиком все хорошо, – торопливо затараторила я. – Я о нем забочусь. Только…я не могу его отдать. Я обещала его папе.

– Дура, – сказала незнакомка. – Тебя найдут.

А потом…рассмеялась. И звонок сбросила. У меня от её смеха мурашки. В комнате полумрак. Лев лежит глазенки таращит. Вскочила, побежала двигать шкаф к двери. Чтобы если найдут, не вошли так сразу, я успею вызвать полицию. Телефон выключила, чтобы не отследили, как в сериалах.

Успокоилась я только через час. Осмелилась телефон взять в руки. Номер телефона незнакомки был скрыт. Она явно не очень озабочена тем, что происходит с ребёнком. Я все делаю верно. А из квартиры придётся уйти, как только наступит утро.

Телефон зазвонил сразу же, как я решилась его снова выключить. В этот раз номер не скрыт. И брать не хочется… Но если уж начала, надо идти до конца.

– Катя?

Голос мужской. Приятный, бархатный. Знает, как меня зовут, гад. Но от одного лишь того, что это не та женщина, мне уже становится легче. Только бы она больше не звонила.

– Да?

– Катя, вас ввели в заблуждение. Пожалуйста, выслушайте меня до конца. Лев это мой сын. Его похитили, похититель сумел скрыться. А теперь я узнаю, что он у вас… Я вам заплачу. Много. Сколько угодно. Скажите мне пожалуйста, что сейчас с ним все в порядке!

Он говорит так горячо, что мне хочется ему верить. Его голос так красив и убедителен. В нем – страдание. Он так хочет взять своего сына на руки. Прижаться щекой к младенческим пушистым волосам. Вдохнуть сладковатый молочный запах…

Никому не верить, да? Почему никто не сказал, что это будет так непросто? Здравый смысл шепчет – а почему ты веришь бандиту? Ты не видела ни одного документа на ребёнка! Может, он и правда, его украл!

Конец ознакомительного фрагмента.