Разгони до предела

01

Чёрт. Ну и ночь. Жарко, как в аду. Не припомню, чтоб когда-нибудь в Питере было настолько душно. Днём жарило солнце, к вечеру пошёл дождь, а потом стало просто нечем дышать.

Я поглубже натянул капюшон старенькой куртки, надёжно скрывавший моё лицо, и перепрыгнул через поистине огромную лужу — обходить было просто лень — и, конечно, вляпался в грязь. Вода и какая-то пахнущая бензином жижа брызнули в разные стороны. Наклонившись, я подвернул штанину не по размеру длинных джинс и пошёл дальше.

Плевать. Высохнет.

Посмотрев на электронные часы небольшого торгового центра, ускорил шаг. Не думаю, что моя птичка упорхнёт так быстро, однако стоило поторопиться. Я уже неделю наблюдал за ней, следовал повсюду, досконально изучил маршрут. А сегодня утром проснулся и понял, что пора действовать. Будет обидно, если всё сорвётся.

Свернув с моста на Петровскую косу, а затем на один из безымянных проездов, я быстро добрался до Рэйнер Клаба, притаившегося между многочисленных яхт-клубов острова. Трёхэтажное здание из красного кирпича гудело, словно улей.

Гости уже давно прибыли и веселились внутри. Одетый в униформу охранник у входа намертво приклеил к лицу учтивую улыбку и кланялся припозднившейся паре. Дама повела плечом, укутанным тонкой накидкой, и, не взглянув в его сторону, прошла мимо. Её спутник хлопнул мужчину по плечу, вложил в руку чаевые и исчез в клубе.

Но я обошёл его чуть правее и оказался на маленькой тихой улочке без названия.

Она была на месте. Красавица. Стояла и ждала только меня.

Стас даст мне не меньше двух сотен, если я доставлю её к нему. Уж он-то её расцелует как надо. Стас никогда не скупился на деньги, в отличие от остальных. Всё честь по чести и без обид. Наверное, поэтому многие парни предпочитали работать с ним, а не с Кирей. Тот был злой, как чёрт, и скупой, словно нищий. Хотя последнее никоим образом к нему не относилось.

Что ж, этой суммы мне хватит, чтобы, наконец, свалить отсюда.

Уже несколько месяцев ничего мне так не хотелось, как уехать из Питера. Город будто давил на меня. Точно не решил, куда отправлюсь — на юг или на север — но подальше от этой клоаки. Была и ещё одна причина, кроме скуки. Я слишком примелькался. Тот мент, что схватил меня за руку два месяца назад, да не удержал, разослал мой портрет авторства неизвестного художника по всем близлежащим отделениям. Проблема сама собой не решится, пусть меня и не ищут, но, если попаду в поле их зрения, вдруг кто-нибудь возьмёт да и вспомнит, что видел мою мордашку на доске почёта в отделении.

Двери чёрного входа клуба внезапно открылись, и я юркнул в тень. До меня донеслись отголоски громкой музыки и визгливого женского смеха, на октаву ниже звучал мужской. Туповатый на вид охранник, что, впрочем, было обманчиво, выглянул на улицу, осмотрелся, наморщил бычий лоб и скрылся в недрах здания.

Я снова был один, но из тени выступать не спешил.

Выудив пачку сигарет из широкого кармана, вытряхнул одну на ладонь и прикурил. Наверное, мне стоило быть ещё осторожнее, но здесь никого не было, кроме меня и этой глазастой ласточки, а если вдруг нечаянный прохожий промелькнёт, я надеялся, что он не обратит внимания на тусклый огонёк моей сигареты.

Затянувшись, я с наслаждением ощутил, как дым делает круг по лёгким, и выдохнул. Меня не тянуло курить, просто увлекал сам процесс. Курение действительно успокаивало. Дрожащие руки — последнее, что мне сейчас нужно.

Мой взгляд не отрывался от притаившегося на одинокой улице автомобиля. Глупый хозяин решил, что на клубной парковке его могут помять или поцарапать, поэтому поставил его чуть поодаль. Может, он даже приплатил этому звероподобному охраннику, чтобы тот периодически выглядывал и посматривал на его сокровище. Но, сдувай пылинки, не сдувай, его красавица вскоре, хоть и ненадолго, станет моей.

Машины, как люди. Я давно уже заметил, что у каждой есть свой характер. И пол. Эта явно была девочкой. Лёгкая, как крыло чайки, быстрая, словно стрела, выразительная, изящная, неповторимая, завораживающая. Я мог бы долго рассыпаться в комплиментах, но действовать надо быстро.

Кинув окурок в лужу, я, бросив взгляд на двери чёрного хода клуба, стремительно, стараясь оставаться незамеченным, пересёк тротуар и повернул на тихую улочку.

Нет, ну, какая же она ласточка, это лебедь: серебристая, благородная, с огромными, словно глаза, фарами.

Как всегда, кончики пальцев стало покалывать от предвкушения. Опасность. Удовольствие. А награда — полчаса за рулём и несколько сотен наличными.

Такие тачки были не по карману простым смертным, но, если честно, мне никогда и не хотелось бы владеть чем-то подобным. Хозяева таких машин всегда обременены делами, работой, жёнами, любовницами. Я слишком ценил свою свободу. Я мог делать, что захочу, а они не могли. Вот сейчас я, например, хотел угнать эту машину, хотел обнять её руль пальцами и на некоторое время представить, что я кто-то другой, а не простой бедный мальчик в машине богача.

Всего два шага, и я у двери. Хромированная ручка подмигивала мне в лунном свете, словно звала: «Открой меня, садись, и поехали».

Я уже забыл про духоту и неудобный, но обязательный капюшон. Пальцы левой руки обняли металл, правая достала спрятанный в кармане проводок.

Но он не понадобился. К моему удивлению дверца с лёгким “фшш” взмыла вверх, а из салона на меня уставились два широко распахнутых от ужаса глаза. Девчонка лежала на переднем сиденье, запустив руки под приборную панель. Тонкие пальчики уже колдовали над проводами.

02

Её рот непроизвольно приоткрылся, я уже почти слышал громкий, потрясённый вопль, готовый в любой момент разорвать спокойствие тёплого летнего вечера.

Хлоп. Моя ладонь резко опустилась ей на лицо и зажала рот так, что вместо крика вырвалось лишь тихое, нечленораздельное мычание.

Я рухнул на колени, а затем, опомнившись, принялся заталкивать девушку вглубь салона, после влез сам и закрыл дверцу.

Выдохнув, я съехал вниз по сиденью, стараясь устроиться так, чтобы макушка не виднелась из-за руля. Незнакомка натянула капюшон на свои спутанные тёмные волосы и вжалась в кожаное сиденье.

О, нет, она больше не была напугана, её взгляд определённо излучал угрозу.

— Кто ты, чёрт возьми, такой?

— Откуда ты тут взялась?

Прошипели мы друг другу почти одновременно, затем замолкли, прищурились и с подозрением уставились друг на друга.

Я разглядывал её: лицо сердечком, карие глубоко посаженные глаза, нижняя губа чуть полнее верхней, тонкие черты лица, сама худенькая, судя по всему, моя ровесница.

Но я её не знал. По крайней мере, не видел ни разу ни у Стаса, ни у Кири. Новенькая?

Девчонка больно пихнула меня в плечо.

— Чего смотришь? Выметайся, давай. Это моя машина.

Я тихо хохотнул.

— Как же. Сдаётся мне, что она вовсе не твоя.

— Ага, а мне сдаётся, что и не твоя тоже, — она снова ткнула меня пальцем в бок, — катись, откуда пришёл, я её забираю.

От наглости этой малявки я слегка опешил.

— Ну, уж нет. Я неделю её пас, я и забираю.

— Честно говоря, мне наплевать, хоть месяц, но сегодня на ней уеду я.

— Ага, в своих мечтах, милая, — я потянулся, чтобы дёрнуть её за выбившийся из-под капюшона локон, но заработал лишь шлепок по руке.

— Мне деньги нужны, очень.

Значит, от угроз к уговорам, от бравады к жалости. Уголок моих губ невольно пополз вверх.

— Какое совпадение, мне тоже.

Девчонка насупилась и недовольно фыркнула.

В принципе, я мог бы схватить её за шкирку, да вытряхнуть из тачки, только вот, боюсь, если сделаю так, она поднимет такой ор, что не видать мне ни тачки, ни прощальных огней Питера.

— Давай вместе, деньги поделим? — предложил я.

— Шутишь? — потрясённо шепнула она, наверное, первый раз сталкиваясь с подобным благородством.

— Серьёзен, как никогда. Тем более, ты половину работы уже сделала, — я указала на провода. — Кстати, как ты открыла дверь?