Страница 3 из 14
–Я и так за каменной стеной, дядя Леша.
–Даю тебе последний шанс, – спокойно сказал Алексей, – потом никакие деньги тебе не помогут.
–Я слушаю.
–Тебе исправят статью, подрихтуют так, что ты попадешь за свои действия как хулиганку, – проговорил начальник следственного изолятора, – ты пойдешь на встречу со своим адвокатом и все уладишь. Просто не мешай, я утрясу вопрос с государственной комиссией, ты попадешь под программу. Твой адвокат Степанько уже активно работает в этом направлении. Тебе интересно? – после моего утвердительного кивка, дядя Леша продолжил, – вам доверят особую работу. Вытащить тебя сейчас нереально, остается только улучшить условия. Просто не выворачивайся, как ты это делал до этого. Твой отец найдет способ вытащить тебя после. В стране скоро начнутся кардинальные перемены, уж поверь мне. Твой ответ?
Я смотрел в его глаза и понимал, что эта гнида мне врет. Недоговаривает, умалчивает, опускает детали, но точно не говорит правды. Нет, я тебе не верю. Впрочем? Есть ли у меня сейчас выбор на самом деле?
Я вздохнул, улыбнулся чему-то (не помню, что тогда вызвало мою улыбку) и неожиданно сам для себя сказал:
–Согласен.
–Вот и славненько, – кивнул дядя Леша, хлопнув по столу. Начальник СИЗО нажал на кнопку и вызвал охранника. Когда тот поднял меня со стула, он сказал, – отведи парня в его камеру, проблемы больше нет.
Я продолжал улыбаться. Просто в тот момент я еще не знал, что «проблемой» было не мое согласие, а я.
***
Мы ехали по железной дороге: запихнув тысячи человек в спецвагоны, старые раздолбанные поезда отправили нас на место исправления заключенных. Я не подвел начальника: сотрудничество со следствием, куча подписанных бумаг, грамотный адвокат и исчезнувшие материалы дела. Все сделано чисто и без шума. Умелые ублюки. Даже когда страна валится на части, они успевают отхватить свой кусок, жадные ручонки тянутся к деньгам, которые скоро обесценятся. Суд вынес приговор, я получил свой срок. Мамы и папы в зале суда не было. Жалко, я по ним скучаю, перед заседанием я думал, что успею извиниться, попросить прощения. Но видимо, я им больше не нужен. Что было дальше? После того, как я активно сотрудничал со следствием и получил свой срок за хулиганку, вдруг как то сразу все перевернулось. Не знаю, что там произошло за оградой, но охранники ходили какие-то нервные, а дядя Леша больше не вызывал. Я провел еще около месяца в СИЗО. Там же я встретил новый 2016-й год. Вот и все, наверное. Еще через два месяца нас отравили в путь.
Когда нас грузили в вагон, я снова не смог удержать свой язык за зубами и оказался в карцере. Не скажу, что я сделал это специально, но мне нужно было время подумать. Вы скажете, что это странная форма попытки подумать? А мне нравится. Неплохо было бы и поговорить с вами. А то я все рассуждаю, а к читателю ни слова.
Представлюсь. Артем Александрович Павлов. Заключенный-надзиратель № 2517. По крайней мере, нам присвоили такие статусы. Вообще звучит глупо, я знаю. Вроде как Север-Юг. Ну да ладно. Что еще? Мне двадцать один год.
Я не знаю, чего вы хотите обо мне узнать. Просто немного расскажу про себя. Это знаете, как на собеседовании, да? Расскажите о себе. Поэтому буду говорить только то, что вам нужно знать. Я же не на допросе, в конце концов, так что ничего вы мне не сделаете. Я совершил преступление. Статья 105. Статья 282. Я убийца и экстремист. И это правда. Но по нелепейшей случайности (думаю, сумма порядка 300-400 тысяч долларов, но это мое предположение) я стал простым хулиганом. Маленьким злодеем, благодаря денежкам моего папы я вдруг оказался гораздо менее опасным для общества. Забавно… что я совершил и зачем? Я вам не скажу. Может позже. Одно вам поведаю – я ни о чем не жалею, бывают в жизни случаи, когда ты точно знаешь что должен делать. Пока этого вам достаточно.
Глава 2.
26 ноября 2015 года. Оренбургская область. Колония Черный Дельфин для пожизненно осужденных в городе Соль-Илецк.
Его никогда не выпустят. Его срок – вечность. Никаких свиданий, никаких посылок. Он теперь исключение. Шестьдесят восемь эпизодов. Шестьдесят. Восемь. Эпизодов. Его звали Канис. Никто не знал его настоящего имени, когда полицейские опера били его в кровь в допросной, он только смеялся над их жалкими попытками. Его нет в базе, нет ни отпечатков, нет данных. Он просто призрак. Даже здесь, в его новом прибежище, которое должно стать его последним домом, он понимает, что никто и никогда не узнает, кто он такой.
Канис еще не успел свыкнуться с тем, что остаток жизни ему придется провести здесь, как состоялся этот странный разговор с неизвестным ему подполковником. Канис хорошо помнил тот памятный диалог, когда ночью в камеру ворвались охранники, скрутив отчаянно отбивающегося уголовника, они с трудом заковали его в наручники и потащили по коридору. Они привели его тогда в допросную, где его ждал офицер в зеленой форме с погонами подполковника на плечах. Весело глядя на Каниса, офицер только коротко бросил:
–Ну!?
–Ну!? – в тон спросил Канис.
–Куришь?
–А есть? – ощерился тот.
–На, – офицер достал из кармана пачку, быстро раскурил сигарету и протянул уголовнику, – покурим?
–Товарищ полковник… – предупреждающе проговорил стоящий возле стены сержант. Прежде чем конвоир успел предостеречь, Канис рванулся вперед и попытался укусить подполковника, но тот ловко отдернул руку с сигаретой и весело рассмеялся, – забавный! У меня кот такой же был! Больно любил на меня набрасываться! Злой кошак… прямо как ты. Скалишься, набрасываешься, а в глазах то тоска…скоро совсем тут загниешь, а жаль такой талант губить. Сколько эпизодов не доказали!? Сколько не нашли… веселые деньки прошли. А какая у тебя была группировка! Это же шедевр! Ты знаешь, я изучал твою ОПГ и пришел к нескольким выводам, которые меня порядком удивили. Первое – отсутствие самого названия вашей группировки, это мне понравилось невероятно. Формально вас и прозвали в деле «Призраками». Когда работал вы меня зацепили – почти полное отсутствие возможностей идентификации, никаких татуировок, никаких имен, никакого жаргона. Снимаю шляпу, мне понравился подход к работе. Сколько он здесь!? – повернулся офицер к стоящему у стены сержанту.
–Два месяца. – Отрапортовал тот.
–Два месяца… – кивнул подполковник и подмигнул Канису, – пока кровь то бурлит! Еще держишься, бродяга! А потом то что!? Тебе же тут гнить всю жизнь, с удовольствием бы посмотрел на тебя старого и немощного, огрызающегося и лающего как старый пес. Это того стоит. Я уверен.
–Ты что, дурак!? – поднял брови Канис. – я выйду и отрежу твою глупую голову, подполковник.
–Сержант, выйди, – проговорил офицер, – закатывая рукава.
–Есть! – коротко козырнув, молодой парень выскочил из допросной.
–Ты думаешь, ты меня запугаешь? Чего ты хочешь вообще!? – спросил Канис.
–Хочешь выйти!? – вдруг спросил подполковник.
–А ты как думаешь, голова пустая!? – совершено спокойно проговорил лидер группировки в ответ.
–Действительно, что это я, – хмыкнул подполковник и посмотрел Канису прямо в глаза, – есть предложение. Ты же не дурак, я вижу, голова у тебя работает, но больно не в том направлении. Слушай меня и не перебивай, вы все тут смертники, никто тебя кормить не намерен, скоро вас всех просто перебьют. Выбросят подальше и заставят жрать друг друга. Вот и весь план, но тебе я дам шанс. Шанс спасти твою шкуру. Ты слушаешь меня? – внимательно посмотрел офицер в глаза Канису.
–Да, господин начальник, – вежливо ответил тот, при этом в его темных глазах мелькнула легкая тень издевки.
–Вот, – подполковник положил перед ним небольшой конверт, – ты читать умеешь!?
–Умею, умею, – закивал уголовник, – а что там!?
–Это бонус! – щелкнул по носу Каниса подполковник, – ты у нас уникум и положение в мертвой зоне будет особенным. Как ты себя кличешь!?
–Канис, – ответил тот.