Во тьму

Рыцарь в черных доспехах ничего не ответил. Он лишь поправил узду своей лошади и поехал дальше. Где-то вдали темное небо озарила молния и раздались грохочущие раскаты грома.

Пехотинцы шагали во тьме по пыльной каменистой земле в сторону места битвы, в то время как капли дождя тихо падали сверху, чтобы через считанные мгновения превратился в страшный ливень, накрывший плотным саваном живых и мертвых.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВТОРОЙ Я

Глава 1.

Москва. Наши дни.

Григорий Алексеевич.

В понимании нормального человека пятница – это грядущие выходные. Всегда. Пятница? Значит, осталось дотерпеть еще несколько часов и… и тебя ждет свобода. Ни больше, ни меньше, вот-вот стрелка переберется за заветную отметку (17:00, 18:00 у кого как) и ты свободен как в песне Валерия Кипелова: словно птица в небесах.

И это Григорий Алексеевич видел каждый день. Поверьте, Григорий Алексеевич знал, насколько люди ценят этот день. Каждый божий день он наблюдал за процессом прихода и ухода на работу. Еще бы, кто еще чаще наблюдает за ним, чем охранник на входе в бизнес-центр?

Вот и сейчас, стоя у входа возле турникетов, он только кивал, глядя, как молодые парни и девушки покидают бизнес-центр, прикладывая пропуска.

Вот, 17:00 и началась волна «Досвиданья». Он как обычно стоит возле турникетов, в то время как толпа движется на выход и он слышит извечное: досвиданья, досвиданья, досвиданья…

Молодой охранник Олежка, вечно сидящий в будке в компании своего смартфона, иногда только недовольно ворчит на эту тему: ну что вы все со мной здороваетесь и прощаетесь? Вас тыща человек в здании, вы вообще знаете об этом? Ну, вот каждый раз, а? Че вам неймется то?

Григорий Алексеевич кивает, слушая его, но в глубине души ему всегда нравился этот процесс. Сам не зная почему, он любил выходить к турникетам на первую и вторую «волны»: так он называл про себя интервалы с 17:00 до 17:15 и с 18:00 до 18:15-18:20. Именно в эти интервалы он смотрел на толпы счастливых людей, покидающих свои рабочие места. Разумеется, «самой счастливой» была пятница, но улыбки на лицах он видел и в другие дни. Не такие яркие, но все же. У Григория Алексеевича рабочая смена 2/2, поэтому пятницы в его работе нет. Есть либо смена, либо выходной.

Знаете, я вряд ли начал бы рассказ про Григория Алексеевича, если бы его выходной ограничивался пивом возле телевизора и походом в «Икею» в компании жены и детей. Дело в том, что Григорий Алексеевич несколько нестандартно проводил свои выходные. Вот и спустя несколько часов, когда его с Олежкой пришли сменить Паша с Егором, Григорий Алексеевич подумал, что его ждет очередной нестандартный выходной.

Эти два дня он не проведет с банкой пива и футболом. Эти выходные еще один этап. Этап подготовки.

Всю дорогу до метро Олежка не отлипал от телефона. Уже подходя к станции, Григорий Алексеевич дотронулся до плеча парня:

–Олег, в столб въедешь.

–Ой, – тот уклонился и поправил сумку на плече: – спасибо, мы подошли что ли уже?

–Да, ты все из телефона не вылазишь, – покачал головой Григорий Алексеевич.

–Да, я новое приложение скачал, – тот показал экран. – С телками знакомлюсь. Тут вот надо вроде как сердечко ставить, если она тебе понравилась, а крестик, если нет.

–И?

–Ну, вроде как если и ты и она сердечки поставили, то типа можно переписываться там, общаться.

–Аааа… – протянул Григорий Алексеевич. – А зачем?

–Что, зачем?

–Зачем в телефоне то? Вон, сколько их, к любой подходи, – пожал плечами мужчина.

–Алексеич, ты просто старый, – хмыкнул Олег. – Нафига мне так знакомиться, если приложуха есть?

–Не знаю.

–Забей, – Олег достал проездной и приложил к турникету, – я, может, свою личную жизнь обустраиваю. Вот у тебя дочкам сколько лет?

–Маше 12, Ольге 15, – ответил Григорий Алексеевич.

–Вооот, может и мать моих детей сейчас в этом айфончике, – ткнул парень в экран. – Главное, сердечко поставить, понял?

Григорий Алексеевич не понимал Олежку. Почти никогда. В свои сорок восемь лет он никак не мог понять этого парня. Не потому что считал себя старым по сравнению с ним. Просто не понимал. Он хорошо относился к нему, но каждый раз в диалоге с ним ему казалось, что Олег какой-то другой. Неправильный с его точки зрения. Вроде нормальный молодой парень, но не такой и все вот. Впрочем, Григорий Алексеевич давным давно для себя решил, что не будет осуждать или порицать других. У него своя жизнь.

Ехать ему по прямой от «Речного вокзала» до «Алма-Атинской» ровно 57 минут (но с задержками обычно выходил час + пять минут). В это время Григорий Алексеевич занимался самообразованием.

Когда Олег выходил через пару станций на «Войковской», он доставал из своей сумки на плече ноутбук. Старый раздолбанный «Asus» все время гудел и пыхтел, вот-вот грозя отбыть в мир иной, но все же выполнял свою функцию: он подключался к бесплатной сети WI-FI и давал охраннику возможность повышать свою квалификацию.

Нет, это не были курсы английского Петрова или очередные бесплатные семинары как заработать на Forex. Григорий Алексеевич пользовался интернетом для совершенно иных целей.

Вот сейчас метрополитен снова прорекламировал ему какие-то презервативы и появилась новостная строка, в которой рассказывалось, как мэр Москвы Сергей Собянин опять открыл что-то там. «Какой неугомонный, каждый день что-то открывает» – хмыкнул про себя охранник. Григорий Алексеевич был далек от политики, но полагал, что это часть пиар-хода по укреплению рейтинга мэра. Куда уж проще: заходишь такой в метро, хочешь подключиться к интернету, но перед этим изволь прочитать, как твой мэр делает город лучше. Идея простая и хорошая. Правда, перед этим надо еще несколько секунд смотреть рекламу презервативов. Это пиарщики, наверное, не учли.

Заплатив свою цену по получению бесплатного интернета: просмотр рекламы, Григорий Алексеевич стал вбивать в поисковую строку «YouTube» строчку: «Фрэнк Мир против»

Сегодня у него по плану Фрэнк и это часть его подготовки. У него есть в среднем час до «Алма-Атинской» на ознакомление, потому что дома интернета у него никогда и не было. Впрочем, как и семьи. У него не было ни Машеньки, которой недавно исполнилось 12, ни отличницы 15-летней Ольги. У него не было ни семьи, ни близких.

Григорий Алексеевич не знал, правильно ли он делает, рассказывая про свою вымышленную семью Олегу и другим коллегам по работе. Он действительно с улыбкой доставал скачанное из интернета и распечатанное возле метро фото и продавщице из ларька с фаст-фудом. Продавщица Светка улыбалась и говорила, что у дочерей его глаза.

Григорий Алексеевич рассказывал Олегу, как смотрел матч «Барсы» и как жена его пилила за какую-то мелочь целый день. Рассказывал, как много денег уходит сейчас на семью и сколько нужно, чтобы просто одеть ребенка в школу.

Григорий Алексеевич врал. Он никогда особенно не старался, чтобы казаться похожим на остальных. Он хотел выглядеть в глазах других таким: здоровенный мужик с уже седой бородой в форме охранника с извечной сумкой на плече. Неудачник, который к 47 годам не достиг ничего, кроме как возможности дать возможности пройти по своему пропуску мальчишке-курьеру, принесшего пиццу на третий этаж в турфирму. Он хотел быть похожим на такого человека: нудная жена, умницы дочери, но пустая бесперспективная работа.

Он старался полностью соответствовать. Чтобы все верили. На самом деле Григорий Алексеевич не особенно любил пиво, никогда не смотрел футбол и, если быть до конца честным, не особенно мечтал о семье. Он хотел, чтобы придуманная для остальных жизнь была его единственной странностью, потому что других своих странностей он иногда боялся. Он хотел, чтобы этот придуманный в его воображении мир показывал ему, каким бы он мог стать. Какой могла бы быть его жизнь, но этого уже никогда не произойдет. Это была лишь одна странность этого взрослого, и, в общем-то неглупого мужчины.