Следственная некромантия

Теперь же Ирвин подумал, что со студентами, наверное, приятнее, чем с несовершеннолетними работать. По крайней мере, когда к нему в участок попадали малолетки, пойманные на магических преступлениях, это был кошмар. Ещё и разбираться с мамочками, не понимающими, как это их благословенных деточек кто-то посмел оскорбить, да ещё и за что? Подумать только, нарушили закон! Да мало ли, сколько людей за день нарушает закон…

Но чаще всего Ирвин контактировал с неодарёнными подростками лет четырнадцати и старше. Остальные были не его аудиторией, а несчастных инспекторов по делам несовершеннолетних.

Попадались и студенты НУМа, но редко и по куда более серьёзным преступлениям. Остальные вели себя более-менее порядочно. Несколько раз Ирвин, кстати, давал мастер-класс для них – в огромном лекционном зале демонстрировал все чудеса боевой магии, которые можно было показать в пределах аудитории, ничего при этом не развалил. Но летний лагерь серьёзно отличался от университетских кабинетов.

Как минимум тем, что занятие Ирвину поставили на свежем воздухе.

Несомненно, на поляне не было ни парт, ни даже толковых стульев. Дети развалились прямо на земле, проигнорировав ровные ряды лавок, и смотрели на Сияющего так, словно к ним прибыл шут, призванный их развлекать. Разумеется, студента-то можно наказать – а несовершеннолетних трогать не положено, их надо беречь, на них вообще надо молиться. Молиться ни на кого Ирвин не собирался.

Присутствующим было больше двенадцати. Боевую магию для детей меньшего возраста никто не преподавал, опасно.

Оно и этим было опасно. А опаснее всего для преподавателя. Ирвин понял это по приветственному свисту, лишённому даже намёка на уважение. Дети смотрели на него, как на будущую жертву, причём жертву добровольную, отданную им на растерзание только потому, что кого-то же надо, а тут – нате вам, боевой маг!

- Добры й день, - поздоровался Ирвин с учащимися, уже заранее подозревая, что сейчас что-то случится. И что-то очень нехорошее.

- Добрый день! – отозвался нестройный хор детских голосов.

- Привет, курёныш! – завопил кто-то из детской толпы, и Ирвин радостно улыбнулся. Кто-то из родителей учился с ним в одной группе, что ли? Даже прозвище вспомнили.

Чутьё не подвело, надо же!

– Меня зовут Ирвин Сияющий, и я буду преподавать у вас боевую магию, - протянул он таким тоном, что дети в первых рядах аж недовольно зашевелились. – Но для того, чтобы мы начали занятие, предлагаю для начала занять лавочки.

- А если не согласимся, то что? – с вызовом спросили с толпы. – Обидишься, Ирвиша?

- Он мамочку позовёт! – расхохотался кто-то другой.

Ирвин оглянулся. Мамочки вблизи, к счастью, не было. Наверное, дети просто хорошо запомнили ту дикую сцену на поле сразу после телепортации.

- Преподаватель! Гы-ы-ы! – поддержали ученики, и уже спустя несколько секунд хохотали уже все – мерзко так, что даже захотелось накрыть их какой-нибудь сеткой проклятия. Но невольно вспоминалось, что на любые крики дети реагировали ещё хуже, и дразнить-то его, в принципе, есть за что – Джена сделала всё, что могла, чтобы сына никто не уважал.

Сияющий скрестил руки на груди и молча наблюдал за весельем.

- Я могу постоять дольше, - протянул он. – Подождать, пока вы наконец-то изволите усесться и прислушаться к тому, что я скажу. Могу уйти, и тогда вы вдоволь насмеетесь. Но, боюсь, занять лавки вам всё-таки придётся.

- А если мы не хотим? – хмыкнул самый старший на вид мальчишка, высокий, но очень худой. – Что сделаешь?

Ирвин пожал плечами.

- Я? Я ничего не сделаю, - ответил он. – Постою тут до конца урока. Потом вы разойдётесь, я получу свою заработную плату. Можем повторить потом ещё раз. Хотя, зачем стоять? – Ирвин дёрнул запястьем, и рядом с ним материализовался стул. – Можно ведь посидеть. Отдохнуть. А вы продолжайте, продолжайте.

Он действительно сел, закинул ногу на ногу, скрестил руки на груди и спокойно посмотрел на детей. Те, судя по всему, не понимали, что происходит.

- А учить нас боевой магии? – воскликнул один из них. – Кто будет? Мы ж ничего не узнаем!

- Так чьи проблемы-то? – усмехнулся Ирвин. – Мне эта работа не очень-то надо. Мне и в Следственном Бюро хорошо платят. А если вы не будете чего-нибудь знать, то что поделать? Сами ж не захотели.

- А если мы вас проклянём? – произнёс обладатель писклявого неприятного голоска. – Тогда что? Может, вы вообще не боевой маг и даже ничего не умеете!

- Вы прокляните, - согласился Ирвин. – Я за этим понаблюдаю.

Это предложение ввело детей в ступор. Ирвин предполагал, что в школах учителя их побаивались, да и родители, если были неодарённые, тоже опасались гнева отпрысков – мало ли, что может натворить неконтролируемый маг. Даже к ответственности не привлечешь, потому что до определённого возраста довольно трудно обуздать свой дар.

А дети бывают жестоки, не контролируют свои фантазии.

Ирвину в их возрасте очень хотелось всё исцелять. А ещё он отлично помнил, что его дар раскрылся на несчастном котёнке, замученном другими юными магами. Котёнок выжил, выздоровел и даже ступал потом на все четыре лапы, забыв, что две из них были перебиты, только хвост спасти не удалось. В целом, зверь прожил полноценную жизнь и на двадцатом году отбыл в мир иной, но Сияющий на всю жизнь запомнил, что могут сделать неконтролируемые одарённые дети.

Но сейчас он спокойно осмотрел разношерстную толпу и открыто улыбнулся. Кажется, дети ещё больше растерялись. Несколько девочек, наверное, из самых прилежных, даже с сомнением смотрели на лавки, подозревая, что лучше бы занять место там, чем провоцировать Ирвина. Но он не колдовал, да что там – даже не шевелился. И, несомненно, не боялся. Кого, малолеток, не умеющих пользоваться своим даром?

Мальчишки завозились. Желание сделать всё-таки пакость буквально трещало в воздухе, и Ирвин чувствовал, как не терпелось им продемонстрировать силу своего дара. Он переключился на истинное зрение, и полянка буквально взорвалась разными красками.

Дети были разные – все до единого, - и совершенно несочетаемые. Несколько огоньков боевой магии, вспыхивающие фиолетовыми оттенками аур будущие профессиональные проклятийники – у Сагрона была такая, только куда более насыщенная, как у опытного мага, - парочка целителей, хотя довольно слабеньких, густая темнота необузданной некромантиии… Настоящий букет. И за каждым тянулась своя история колдовства, порой необузданного, глупого и очень опасного. Да, хватало и бытовиков, не способных ни на что, кроме перенаправления заклинания стирки на пол, а уборки – на чужие вещи, но и они при желании могли неплохо напакостить.

Первыми на провокацию отреагировали боевики и проклятийники. Некроманты оставались спокойными, и Ирвин только кивнул в ответ на собственное предположение – чаще всего дети с таким даром рождаются у соответствующих родителей, а значит, их с младых лет учили контролировать себя и думать головой, где стоит колдовать, а где нет. Некромантов никто не любит, их опасаются, стараются обходить стороной… А ещё – дар не появляется на пустом месте, наличие соответствующих родителей – как некое ограничение.

Ирвин с усмешкой наблюдал за тем, как выплеталось боевое заклинание, кривое, куда более опасное, чем мог предположить его автор, сильное и колючее, способное неплохо так обжечь несчастного, подвернувшегося под огненную вспышку. Но когда невидимый для обычного зрения сгусток силы оторвался от чужой ладони и, несмело подрагивая, поплыл к Сияющему, он отреагировал лишь ленивым щелчком пальцев.

Если б дети могли включить истинное зрение, они б увидели, как вырастает вокруг Ирвина прочная броня, состоявшая из синевато-белых магических пластин, наслаивающихся друг на друга. Может быть, они тогда и отреагировали бы не так живописно, когда невидимый шар ударился об эту стену, и пламенные искры посыпались в разные стороны.

Ирвин вернул себе нормальное зрение и с довольной улыбкой наблюдал за тем, как пламя, сначала столбом взметнувшееся к небесам, теперь расплёскивало во все стороны свои искры. Несколько огненных капелек упало на головы детям, и хотя они погасли прежде, чем успели что-то поджечь, ученическую толпу пронзил возмущённый крик.