Степь 2

Гости спешились, и войдя во двор молча выстроились перед мужиком, удерживая коней в поводе. Асаргад внимательно оглядел хозяина, поёжился от размеров местного великана и исходящей от него немереной силы и рассказал о цели их визита коротко и сжато, по-ордынски:

– Я Асаргад. Ближник касакской орды Теиспы-царя, что стоит стойбищем в двух днях пути. У нас стряслась великая беда и нам нужна помощь местного колдуна.

– Тык, – хмыкнул в бороду мужик, – вы ж по виду вроде не нашей веры будете? Так на кой вам сдался наш колдун?

– Наш царь неожиданно помер. Притом очень быстро, по нашему разумению. Есть думка, что отравили его и нужен сторонний судья, незаинтересованный, кто бы опроверг наши догадки или подтвердив указал бы на змею, пригретую на груди. Ваш колдун никого из нас не знает. Ни с кем дела не водит, а значит и потворствовать никому не станет. Разрешит всё честно, по справедливости. За работу оплатим что потребует.

Мужик слушал молча, задумавшись, всё время поглаживая бороду. Затем повернулся в сторону и громким басом рявкнул в пустоту двора, так что Асаргад аж вздрогнул от его низкого ора:

– Велимир, Премысл! Коней путников в стойло. Распрячь, почистить, накормить досыта. Да живо мне, оболтусы, – и обернувшись к путникам, уже вполне гостеприимно добавил, – а вы, гости дорогие, пройдите в терем к столу, там и поговорим по вашему делу.

С этими словами развернулся и пошёл к входной широкой лестнице. Друзья последовали за ним. Только Уйбар идя последним постоянно оглядывался в том направлении, куда крикнул хозяин терема в надежде узреть там своего сопливого обидчика.

И узрел. Две белобрысые головы высунулись из узкого прохода, уходящего куда-то вниз под дом, видно в здешние подвалы, и две пары глаз злобно зыркали на ордынца словно загнанные крысята, но полностью из щели вылезать не спешили, побаивались. Уйбар остановился, улыбнулся и поманил их пальчиком, но в ответ лишь получил высунутый язык. На что резко сменил выражение лица, состроив злобную рожу и погрозив доморощенной шантрапе кулаком двинулся вслед за остальными сотоварищами.

Ловить и тем более наказывать наглеца он бы естественно не стал. Не по его это статусу. У пятидесятника и злобы-то особой не осталось на пацана. Так, если только затрещину выписать или щелбан прописать в воспитательных целях или ещё лучше поймать и просто вывесить за штаны на этот забор, чтоб болтался как карась на крючке, а слезть бы не смог без посторонней помощи. Подумал да забыл, так как в это время вошёл внутрь, а там другие думы одолели, потому что всё внутри терема оказалось в диковинку, словно в другой мир попал – сказочный.

Гостей проводили в большую светлую комнату, перегороженную на всю длину массивным дубовым столом. За ним и расселись. Появилась и баба что на них сверху голосила, но теперь она превратилась в женщину средних лет. Волосы уже прибраны в косы до груди, и оказались не седыми, а очень светлыми, как раз как у тех двоих пацанов во дворе. Она вошла с большим глиняным котлом в руках, прихваченным расшитыми полотенцами и выставив угощение на стол кинулась обратно.

Пока хозяйка носилась туда-сюда, выставляя еду с выпивкой на стол и таская посуду с орудиями обеденного труда, все сидели молча, не предпринимая каких-либо действий с поползновеньями. Ибо степенно ждали начала трапезы, всё время поглядывая на хозяина. А тот сидел сам в себе будто один одинёшенек и никого рядом нет. Наконец после очередного исчезновения бабы в боковом проходе мужик поднялся с места и разлив по чашам золотистую жидкость и не присаживаясь взял одну, представляясь заезжим гостям:

– Будем знакомы. Меня зовут Ратимир.

После чего не дожидаясь гостей залпом осушил чашу и твёрдо, будто вколачивая, поставил на стол опустошённую посудину. Все представились по очереди, выпили. Пойло оказалось сладкое, но пьяное.

Посуда на столе имелась только из глины и дерева. Металла вовсе не наблюдалось, даже привычных для ордынцев ножей. Это указывало гостям, что ничего резать и кромсать из еды не придётся. Взявшись за деревянные ложки, по очереди принялись насыщаться кашей51 с запаренными корнеплодами и кусочками курицы в сбитых яйцах с молоком турицы.

Гости непривычные к такой еде, тем не менее носы воротить не стали. К тому же распробовав блюдо с первой ложки, даже оживились. Вкусно оказалось до того, что чем больше ели, тем больше есть хотелось, растравливая аппетит.

И когда котёл опустел, то, несмотря на надутые животы, вроде бы, как и не наелись, оставаясь голодными, но Ратимир отложил ложку в сторону и отвалил от стола, поглаживая бороду. Асаргад последовал примеру хозяина, показывая своим друзьям, что пора закончить процедуру поедания независимо оттого наелся ты или нет.

Так-то ели молча, а после того как закончили, по комнате вообще разлилась тишина. Даже муху стало слышно, что назойливо кружилась над чуть ли не вылизанной посудиной, но не присаживалась.

Вновь появилась женщина, принимаясь убирать со стола, опять бегая бегом пока всё не стаскала и стол не вытерла. Только после этого хозяин брякнулся на столешницу локтями, укладывая на огромные ручищи голову и не громко заговорил:

– Значится так, уважаемые гости. Думается мне, идти вам дальше не следует. Здесь обождёте. Жена вам для отдыха светёлки укажет. А за колдуном сынишку пошлю, коль застанет его на капище. Так что разживайтесь до поры до времени.

– Благодарствуем Ратимир за угощение и за кров, – благодарил Асаргад, – а как долго нам ждать?

– Да завтра с утра и пошлю. За день сбегает. Коль на месте нет иль откажется, то вечером будет ясно. А коль согласится, то и сам заявится иль навестит на следующий день. Там уж как получится. Я не в ответе за него. Колдуны, они ведь не от мира сего. Сами знаете, раз за ним идёте.

– Добро, – повеселел Асаргад отвечая за всех, поняв, что дело не предвидится долгим, а день-другой отдохнуть в таких хоромах его вполне устраивало.

– Могу баньку предложить с дороги. В аккурат горячая, – продолжил Ратимир и хитро прищурившись спросил гостей, – вы как насчёт нашей баньки, басурмане ордынские?

– Нормально, хозяин, – неожиданно встрял молчаливый Эбар, что за ордынские годы таким сделался чистюлей, что аж до непотребства и сальных шуточек со стороны друзей, помнивших его ещё по молодости, когда он мытьё за непотребство считал.

– Баня – дело хорошее, – оборвал его Асаргад, улыбаясь сотнику,52 – баню все уважаем. Чай не первый год ордуем по вольным степям, а к хорошему оно как-то быстро привыкаешь, Ратимир. Вот и еда в твоём доме для нас непривычная, а вона глянь одно объедение. Когда только твоя жена успела? Будто ждали гостей.

– А то, как же, – поддержал свободную и ни к чему не обязывающую беседу хозяин, тем не менее проявляя довольствие, что басурмане не только на родном языке лопочут придраться не к чему, так и ещё по-свойски заворачивают, – чай рубежный терем, не шухры-мухры. Здесь гость нежданный – дело привычное. Всегда готовы. Хоть из вольной степи, хоть из дремучего леса. Для того здесь терем и поставлен.

Асаргад не стал уточнять, кем он здесь поставлен и для чего выстроен такой высоченный забор раз всем здесь рады, к тому же хозяин встал, хлопнув по столу огромными ладонями. Гости последовали его примеру. Обед закончен, а значит разговор тем более.

Обустроили гостей со всеми удобствами. Во дворе указали на большую бочку с дождевой водой, где дозволили всполоснуться с дороги пока готовилась баня. Асаргад с превеликим удовольствием скинул с себя бронь, перевязь с оружием, разнагишался по пояс, да так и нырнул в дождевую воду с головой перегибаясь через край бочки. Прохладная вода в один миг, неожиданно ясно напомнила родные горные реки, и он поймал себя на щемящей мысли, что впервые за все годы своих скитаний захотелось домой. Не в том смысле, что к отцу, матери, а в родные края, в горы. Соскучился.

51

Ордынское традиционное блюдо. Ордынская каша не имеет ничего общего с современной кашей, только название. Кашу готовил специальный человек, который носил титул – кашевар. Кашевар был общепризнанным колдуном только очень узкой специализации. Любой шеф повар способный создавать шедевры современной кулинарии не даст соврать что для того, чтобы приготовить действительно блюдо – произведение искусства мало знать рецептуру и технологию необходимо обладать внутренней необъяснимой сверхъестественной магией или чувством кому слова «магия» не нравится. И каждый подобный уникум—повар знает, что чем больше ингредиентов, тем сложнее приготовить произведение, потому что возникает больше балансов между ними и ещё больше оттенков вкуса. А теперь вернёмся к древнему кашевару и попробуем с этой точки зрения оценить его профессионализм. Все праздничные каши в ордынской культуре готовились в так называемую «ссыпчину». То есть каждый дом поселения тащил в общий котёл всё что мог. Принесённые продукты сваливали в кучу предварительно рассортировав на то, что варить жарить или уже съедобно без тепловой обработки. То, что требовалось варить, сваливали в один котёл и варили. Количество ингредиентов доходило до нескольких десятков. Там было абсолютно всё от кореньев и корнеплодов до мяса грибов и орехов. Это то и называлась – каша. Но это только со стороны может показаться что всё так просто на самом деле кашевар строго знал вернее необъяснимым образом чувствовал, что варить в первую очередь что закладывать, когда и в какой последовательности далее. Когда и сколько какой травки для приправы и так далее. Приготовление блюда в несколько десятков составляющих, да ещё в количествах соизмеряемых в объёмах кубических метров это уже не искусство, а настоящее колдовство и без него подобную кашу не сваришь. А каши у кашевара получались язык проглотишь и чашку вылижешь. Поэтому рецептов ордынских каш предки нам не оставили потому, что их попросту не было. Каждая каша приготавливалась только один раз и другую такую никогда сварить повторно не получится, ибо следующий раз народ притащит другие продукты либо те же, но в других количествах. Ордынская кухня всегда была колдовская кашеварная.

52

Командующий сотней ордынцев в походе.