Степь 2

Не сказать, что Райс с Такамитой росли лишь вдвоём, оторванные от других своих сверстниц. К ним в их «дружный» коллектив благодаря родительскому протеже, вливались всё новые и новые подружки. Вот только как вливались, так и выливались обратно. Перетерпеть характер «рыжей дряни» суждено оказалось не каждой. Вернее, никому из них, как не старались соискательницы её дружбы.

Когда девы подросли и на их девичьих телах проклюнулись первые зачатки половой принадлежности, в банной прислуге царственной семьи в качестве банщика объявился чужеземный паренёк. Молодой ещё по годам, но для кутырок2 казался уже достаточно взрослым представителем противоположного пола.

Странно одевался, не по степным обычаям. Странно говорил тонким детским голоском с не слыханным ранее акцентом. И не кличку имел как все, а непонятное для них имя – Шахран. И вообще он Райс сразу не понравился, от чего рыжая с первого мгновения как увидела, принялась бедного банщика гнобить. Ни разу не упустив возможности его унизить или как-нибудь пообидней уколоть.

Больше всего бесило царскую стервочку одна его исключительная от всех особенность. Несмотря на то что в бане все ходили голыми3 независимо от рода, пола и властного положения, этот представитель ненавистного для неё мужицкого отродья всегда расхаживал в штанах. Притом не в кожаных ордынских что носились в натяг, а матерчатых, воздушно-широких. Притом широких настолько, что в каждой штанине могло поместиться по мешку с рыбой.

Подловив как-то это мужицкое недоразумение в кольце предбанника, и прижав его к шатровой стенке, девки-подружки воинственно угрожая далеко не игрушечными кинжалами потребовали от Шахрана немедленно снять штаны и показать, что он там от их любопытных и подозрительных глаз прячет.

Молодой банщик, как ни странно, сопротивляться даже не подумал. Лишь загадочно улыбнулся, даже скорей презрительно скривился, насмехаясь над малолетками. Медленно распустил завязки и уронил штаны на песчаный пол, представая перед ними во всей красе.

Когда любопытствующие кутырки не узрев там ничего кроме уродливого шрама с кожей словно оплавленный воск, то некоторое время пялились не дыша, словно их «Кондрат обнял, да отпустить забыл». А как вдоволь насмотрелись на это уродство, то раззявили ротики как по команде и заверещали дикими бестиями будто их режут.

Не меняя на мордашках выражений до смерти перепуганных детей, во все резвые ноженьки пустились ябедничать на это безобразие Царице-Матери, что в это время вела приём иностранной делегации. Когда Тиоранта со своими ближницами, сопровождающими её на приёме с великим трудом уняли ревущих девок и поняли из их парной истерики что случилось, то царица рявкнула на подружек так, что те разом заткнулись, как и не ревели вовсе.

– Да как вы посмели! – принялась кричать на пакостных девок царица, обихаживая их ором и сжигая немилостивым взором, что ничего хорошего обоим наглым девкам не сулил.

Да надолго так разошлась, распекая бессовестных малолеток всё тем же концом да по тому же месту, но Райс привыкшая к ору мамы за своё детство, лишь округлив недоумённо свои лазоревые глазёнки посмела с негодованием огрызнуться, втискиваясь в одну из пауз в царственной ругани:

– Ну, я же должна была знать, что он там прячет в своих немереных штанах.

Конечно, дева имела в виду не то что подумали взрослые. Только при её словах, царица подавилась на вдохе воздухом забыв выдохнуть и лишилась дара не только бранной, но вообще любой речи. Она хотела в целях нравственного воспитания для начала отсчитать обеих девок как следует за разнузданность. Преподав урок тактичности и дозволенной этичности, но не найдя что ответить, просто переходя на спокойный и устало расслабленный тон обозвала подружек полными дурами и прогнала с глаз долой, в сердцах махнув рукой на упущенное воспитание.

Но после этого случилась удивительная вещь. Райс, никогда не имевшая жалости к другим, а в ближнем окружении поговаривали что дева вообще неспособна на состраданье и человеколюбие с самого рождения, Шахрана пожалела от всей своей мелкой, вредной и по большей части пакостной душонки.

Нет, она не пошла к нему с извинением, но доставать банщика перестала. Сначала просто пряталась от уродца, старалась избегать его при любой возможности. А вот Такамита и прощение просила за их общее с Райс поведение, и разговоры с ним стала вести всякий раз как встречались, где случайно, а где и сознательно.

Он оказался парнем необидчивым и вполне компанейский для любопытствующих подруг. По податливости своего характера Шахран очень сильно походил на Такамиту, и спустя всего пару деньков Райс уже «придружила» его в свою компанию. Притом самым беспардонным образом. Вот так и стало их три «подруги», дружба которых растянулась на годы. То, разводя их, то сводя по её царскому велению.

Когда Райс заярилась4 и в боевых сестричествах5 с размахом отметили сей факт пьяным разнузданным разгулом, подвыпившая на гулянке с Матёрыми6 мама впервые применила к дочери силу, не позволявшая такого себе ранее никогда. Она грубо, силком заставила новоиспечённую ярицу делать то что рыжая отчаянно не желала и отказывалась наотрез, закатывая очередную истерику.

Нет, конечно, мама не впервые обязывала принуждением дочь, но до этого раза никогда не прикладывала рук. Да и если дочь упиралась упёртой козой, то царица, дойдя до определённого придела всегда шла на попятную, не доводя воспитательный процесс до порки.

Только на этот раз избалованная Райс словно каким местом почувствовала резкое изменение Матери к себе, да и вообще всего её ближнего круга. Все как-то сразу перестали её бояться и лебезить как бывало ранее. Толи маму достали выходки дочери, и у неё лопнуло терпение, толи сам факт прихода месячных означал какой-то жизненный рубеж, где кончалась её бесшабашное детство. Она тогда понять не смогла.

Райс хоть и значилась в царском стойбище безголовой, незнающей границ в своих бесчинствах, но в дурах не числилась, а считалась девой умной и рассудительной. По крайней мере, таковой она сама себя видела. Хотя, по правде сказать, не без этого. Ещё та «голь» что на выдумки и на пакости хитра.

Оценив и здраво взвесив всё что видела и на собственной шкуре прочувствовала, тут же перестала истерить сделав для себя вывод о необходимости несколько поменять своё показное поведение и перевести привычную для неё жизнь из разряда вызывающе-демонстративной, в завуалированно-партизанскую. Твёрдо решив, что на людях станет такой, какой её хотят видеть, а втихаря будет делать то что захочется. И пусть попробует какая-нибудь шавка тявкнуть.

Только ничего из намеченного после той разгульной ночи сделать у царской дочери не получилось. На следующий день мама взяв дочурку за руку, и ничего толком не объясняя, явно находясь не в духе, отвела её в сопровождении практически всех Матёрых сестричеств в лесную чащу к пустующей избе еги-бабы7. Там рыжую оторву надувшуюся через губу, запечатали в бане. Закрыли в полной темноте молодиться, как подумала поначалу про себя новоиспечённая ярица.

Райс изначально этот махрово-древний ритуал восприняла как всего лишь очередное наказание, к которым она привыкла. А за одно и как предоставленную возможность хорошенько продумать планы каверзной мести. Поэтому не слишком переживала и расстраивалась, лишь показательно надулась словно мышь на крупу, всем своим видом показывая, что «не мама ты мне больше».

В действительности же, после принудительных танцев с топтанием на выпачканной кровью рубахе, да ещё голышом в чём мать родила, и под унизительный ор и хохот первых ближниц царицы, что шлепками по голой заднице гоняли её из угла в угол с матерными окриками, Райс собралась подумать, как следует. Она решила «запомнить на веке» всех до одной кровных обидчиков, расставив сволочных баб по очереди и собираясь устроить им индивидуальную каверзную месть.

2

Обобщённое название девочек-подростков от 6—7 до 14—15 лет.

3

Половая ордынская культура в обязательном порядке предписывала исключительно общие бани, где помывочные функции, как таковые, отсутствовали. Основная функция общих бань имела под собой сакральную составляющую, где формировался базис полового поведения в обществе. Ордынская половая культура была уникальна. В будущем, традиция общих бань была перенята славянами и стала традицией уже Русского царства. Первым запретным действом по поводу общих бань стал указ Ивана IV Васильевича. Как-то при царском выезде прямо на него из распаренной бани с визгом выскочили в снег голые монашка с монахом. Царь посчитал что «это не гоже» и запретил монашкам посещать бани, хотя монахов этот запрет не коснулся. Жирную точку в фундаменте русской половой культуры поставила Екатерина II Ангальт—Цербская так и не впитавшая русскую культуру в себя, оставшись иностранкой. Своим указом она запретила общие бани, сделав их чисто мужскими и женскими, хотя в провинциях и глубинке общие бани сохранялись ещё вплоть до конца 19 века.

4

Вступление девочки в репродуктивный период. Первые месячные. С этого момента кутырку принято было называть ярица.

5

Административно—военизированное подразделения девичьей орды. Каждая боевая девичья орда была больше, чем простое воинское образование. Они представляли собой некое большое семейство, где все девы подразделения были друг другу кровными сёстрами.

6

Глава административно—военизированного подразделения девичьей орды как правило сотни. Соответствовала мужскому аналогу – атаман.

7

Рудимент прошлых культур, но частично оставленный в матриархальном обществе сарматов и скифов. Своеобразное подобие раннего монашества. Использовалась адептами культа Троицы для инициации мальчиков, в получении полового воспитания, продолжая оставаться, как и ранее островком «гостеприимности». Подробнее в книге первой.