Страница 27 из 63
— А теперь, милая, давай сыграем вместе, — подмигнул Кэмден. Его руки легли мне на талию. — После того, как ты выпьешь, может быть, расслабишься.
Корт с тихим смешком встал между нами.
— Чувак, ты видел, Трейси уже здесь? Не за этим ли ты сюда и пришел?
Кэмден фыркнул. Его расширенные зрачки стали еще шире, он понял замечание Корта, но ничего не сказал. Но подошел к грудастой рыжеволосой девушке в углу, которая уже использовала кредитную карту, чтобы сделать прямую линию из белого порошка.
— Спасибо, — пробормотала я. Меня удивило, что в разговор вмешался Корт. Все, что я о нем слышала, говорило, что он не очень хороший человек. Но опять же... это мне рассказывал Пенн.
— Без проблем. Кэмден иногда может быть настоящим мудаком, — ответил Корт.
— Это еще мягко сказано.
— Ты не должна этого делать, если не хочешь, — сказала Джейн. — Я и не предполагала, что Кэмден такой ловкий парень.
— Думаю... я хочу подышать свежим воздухом.
— Я найду тебя позже, — вставила Джейн.
Я махнула рукой, что было наполовину согласием, наполовину отказом, а затем выскочила из комнаты. Мое сердце бешено колотилось, а адреналин гнал меня вперед по коридору.
Не успев даже сообразить, куда иду, я врезалась в крупную мужскую фигуру в сшитом на заказ черном костюме.
— Уф, — простонала я.
Подняла глаза, готовясь извиниться. Но слова застряли в горле.
— Пенн?!
16. Натали
— Привет, Натали, — произнес Пенн. Мое имя на его языке было как ласка.
Мой мозг полностью отключился от его вида. Больше он не произнес ни слова. Просто открыл дверь в комнату, перед которой мы стояли, и завел меня внутрь.
Дверь за ним щелкнула, и мы остались одни. В полном одиночестве.
— Что... что ты здесь делаешь? — Выдохнула я.
— Я?! Я живу в Нью-Йорке, — промурлыкал он. — Ты что, забыла?
— Нет, — прошептала я.
Но он не должен был здесь находиться. Этого просто не должно было быть.
Он стоял достаточно близко, полностью обезоружив меня своим ростом, но достаточно далеко, чтобы пожирать меня глазами. И я впервые за год смогла хорошо его разглядеть.
Мелкие детали стали исчезать из воспоминаний. Его волевая линия подбородка, изгиб губ, чистая голубизна глаз. Взгляд, который говорил, что он будет владеть моим телом большим количеством способов, чем я когда-либо могла себе представить. Легкость, как комфортно он чувствовал себя в своей коже, соблазн, пронизывающий каждый дюйм его тела. Он был настолько больше, чем жизнь, весь обаяние и излучающая энергия, что только я, казалось, заметила это сейчас.
Я ненавидела то, как меня к нему тянуло.
Я ненавидела то, как мое тело воспламенялось от одного взгляда на него, даже не дотрагиваясь.
Еще больше я ненавидела то, что он причинил мне боль... а теперь он стоял здесь... и я тут же не убежала от него.
— Похоже, это уже было, — произнес Пенн.
Он шагнул вперед, как хищник, увидевший свою жертву. Я сделала несколько шагов назад.
— Что?
Его ухмылка была чисто кошачьей.
— Встреча с незнакомцем на вечеринке Гармони Каннингем. Может, мне предложить тебе показать Нью-Йорк на одну ночь?
Мой пульс участился от воспоминаний, как мы встретились на вечеринке, так похожей на эту, на другом конце света. Он показывал мне Париж, потом мы очутились в его квартире. А потом он бросил меня. Хотя у него была веская причина. И узнала о ней я только шесть лет спустя.
— Думаю, что нет. — Спиной ударилась о дверь. Больше некуда было отступать, кроме как в коридор, но дверь была закрыта.
— Нет?
Пенн поставил руки по обе стороны моей головы, заключив меня в клетку, передо мной маячило только его лицо. Его прекрасное лицо и лукавый соблазн его губ.
Я судорожно сглотнула.
— Мы больше не незнакомцы.
— Нет? — промурлыкал он.
Я поджала губы, глядя на него. Он намеренно вел себя сдержанно. У нас было слишком много позади, чтобы мы были незнакомцами. Нужно было просеять весь скопившийся багаж за семь лет.
Я продолжала молчать, он продолжил:
— Похоже, так и есть. Я так давно тебя не видел. Мы живем слишком разными жизнями. Но думаю, что ты права. — Его рука коснулась моей талии, и я вздрогнула. — Как мы можем быть чужими, когда я так хорошо знаю твое тело?
Мне хотелось ощущать его прикосновение. И, я не хотела его прикосновений.
— Пенн, — пробормотала я, собираясь сказать, чтобы он остановился и отступил. А лучше просто ушел. Но слова почему-то не выходили из моего рта, а его имя прозвучало как мольба на моих губах.
Его тело прижалось вплотную к моему. Я спиной к закрытой двери. Затем его губы обрушились на меня.
Я ахнула от шока. Руки вспорхнули к его груди, пытаясь оттолкнуть. Но когда его губы напомнили все способы, которыми он доставлял мне удовольствие, пальцы автоматически сжались на лацканах его костюма. Оказалось, мое тело было совсем не прочь вспомнить все те способы.
Запах этого идиота окутал меня, поймав в ловушку. Потеряв меня для всего мира, я так долго хотела его, так скучала и так сильно ненавидела. Все перемешалось, смешалось, окутав меня целиком. Верх стал низом, перевернув с ног на голову. Это было все равно, что прыгать с трамплина, не зная, где ты приземлишься.
Он слегка отстранился с самым самодовольным видом.
— Я скучал по тебе.
У меня отвисла челюсть. Он скучал по мне? Чертовый ублюдок скучал по мне. После всего, через что он заставил меня пройти — ложь, манипуляции и чертовое, дурацкое пари, он почему то решил, что, вальсируя здесь передо мной и поцеловав, все это исправил? В Чарльстоне у него ничего не получилось. А сейчас уж тем более.
Я ударила его ладонями в грудь, отчего он от неожиданности отшатнулся на шаг назад. Я снова его ударила в грудь. А потом еще раз.
— Да как ты смеешь, мать твою! — Выплюнула я.
Он рассмеялся. Он действительно смеялся надо мной.
— Ты это серьезно, Нат?
— Да! О чем, черт возьми, ты думал?
— Думаю, я решил рискнуть. И думаю, что рискнул, эх, была не была. И еще думаю, что ты не только хотела, чтобы я тебя поцеловал, но и с удовольствием ответила на мой поцелуй.
— Ничего подобного, — отрезала я.
— Нет? Ты разве не ухватила меня за лацканы пиджака, чтобы притянуть ближе? — Он снова подкрался ближе. — Разве твое сердце не колотилось чаще? — Его рука легла мне на грудь, чувствуя быстрый стук моего сердца. — Тебя не обдало жаром от одного моего поцелуя?
Обдало.
Я воспламенилась.
Его рука скользнула ниже. Достаточно смелый поступок, он решил выяснить возбудилась ли я.
Я остановила его руку.
— Что. Мать Твою. Ты. Делаешь. Здесь?
Он ухмыльнулся, весь такой властный, чувствуя себя, как рыба в пруду.
— Я здесь ради тебя, Нат.
— И ты подумал, что я этого хочу?
Он приподнял бровь, как бы говоря: «А разве нет?»
Я только сверкнула глазами.
— Я знаю, чего хочет твое тело. — Затем его другая рука мягко прижала два пальца к моему виску. — Я сомневаюсь только в твоем разуме.
Я оттолкнула его руку от себя, а также оттолкнула его, бросившись вглубь пустой спальни. Оказаться в ловушке с ним у этой двери было очень опасно. Мне необходимо было пространство. Много пространства.
— Скорее всего это твоя проблема, — проворчала я. — Ты думаешь только членом, а не умом.
— Если я правильно помню, — заявил он, засовывая руки в карманы, — именно ты умоляла меня о месяце секса.
— Я никогда ни о чем тебя не умоляла, — прошипела я в ответ.
Пенн ухмыльнулся.
— Уверена?
И возникли воспоминания всех тех случаях, когда я умоляла его. Умоляла его о большем, сильнее, быстрее. Обо всем, как мы встретились прошлой осенью в Хэмптоне. И интимном, когда наши тела соединялись. Это было несправедливо, что я вспоминала и дрожала от желания, несмотря на то, как все закончилось год назад. И во мне зародился гнев, я попыталась сдержать его, как свет в темноте.