Связанные кровью

Я благодарно посмотрел на брата.

— Кто бы мог подумать, что однажды тебе придется что-то порезать для меня?

Он ухмыльнулся.

— Теряешь хватку.

— Лука, можешь отойти в сторону? — нетерпеливо сказала Ария, и Лука, наконец, отступил.

Ария наклонилась и осторожно положила маленького, измазанного кровью ребенка на грудь Джианны.

— Поздравляю с вашей прекрасной дочкой, — тихо сказала Ария со слезами на глазах.

Я уставился на наш Орешек. Наша дочь. Джианна нерешительно коснулась ладонью маленькой спинки, затем посмотрела на меня. Удивление и страх были в ее глазах и крайняя усталость отразились на ее лице. Я поцеловал ее в лоб.

— Мы справимся, — заверил я ее.

Она слегка кивнула, затем откинула голову мне на грудь. Я положил свою руку поверх ее руки на спинке нашей дочери.

Глава 10

Джианна

Глядя на это сморщенного, испачканного, синевато-красного человека, я никак не могла осознать, что это действительно моя дочь — что я теперь мама. Больше не просто Джианна, жена члена мафии и тренер по йоге. Мой мозг, казалось, был окутан густым туманом, а боль в нижней части тела почти не ощущалась.

— Детка, как ты себя чувствуешь? — спросил Маттео, но даже его голос, казалось, доносился издалека.

Я не знала, что ему ответить, не знала, что именно чувствую.

— Уставшей, — ответила я.

Малышка, казалось, прижалась к моей груди, причмокивая губками. На мгновение я услышала звук машины скорой помощи, и в моем боковом зрении вспыхнули огни, но я не могла отвести взгляд от ребенка — моего ребенка. Некоторые люди описывали момент, когда они впервые видели своего ребенка, как любовь с первого взгляда. Так называла это Ария. Я не чувствовала ничего, кроме глубокого ощущения ответственности и неверия. Вскоре меня посадили в машину скорой помощи с ребенком на груди. Маттео присоединился ко мне, а Лука следовал за нами на своей машине. Все происходило как в тумане, настолько сюрреалистично, что я часто задавалась вопросом, сплю ли я еще и проснусь в любой момент, и если это так, то был ли это кошмар или сон?

Маттео держался рядом со мной и не расслаблялся до тех пор, пока мы, наконец, не остались одни в больничной палате, и врачи не осмотрели меня и ребенка и не зашили меня там, где я порвалась.

Ребенок прижимался к моей груди, но молока у меня еще не было.

— Она похожа на тебя, — сказал Маттео.

Я нахмурилась.

— Да?

Волосы у нее были не такие рыжие, как у меня, а странного рыжевато-каштанового цвета, а глаза голубые, но пока еще рано говорить, какого цвета они будут.

Я коснулась ее маленькой спинки. Такая хрупкая и теперь моя ответственность.

— Не думал, что когда-нибудь увижу тебя такой, — пробормотал Маттео, и на его лице отразилось то же недоверие, что и у меня, но в его глазах я не увидела паники, охватившей мое тело.

Маттео взял меня за руку, словно почувствовав мое внутреннее смятение.

— Я с тобой на каждом этапе пути. Мы сможем это сделать.

Я кивнула и поморщилась от боли в груди.

— Несколько вещей, которые я должна сделать сама. Что, если я потерплю неудачу?

— Если ты не сможешь кормить ребенка грудью, она будет питаться из бутылочки. Она не вспомнит об этом, когда станет старше, и давай будем честны, наши родители испортили гораздо больше, и мы выжили.

Легкая улыбка тронула мои губы.

— Я люблю тебя.

Взгляд Маттео смягчился. Я не часто говорила это первой. Просто я была не очень-то любвеобильным человеком. Маттео наклонился вперед и поцеловал меня в губы, потом посмотрел на извивающегося ребенка у меня на груди.

— У тебя есть имя на примете?

Я отрицательно покачала головой. Я думала, что имя волшебным образом проявится в тот момент, когда я увижу своего ребенка. Будто, просто взглянув на неё, я бы определила Лорана или Мелания, или любое другое имя, на которое мог быть похож ребёнок. И все же, глядя на своего мягкого ребенка, я ничего не поняла. Я едва могла осознать тот факт, что не так давно родила ее из себя, не говоря уже о том, чтобы выбрать что-то столь важное, как имя, которое ей придется носить всю жизнь.

— А у тебя? — с надеждой спросила я, но прежде чем Маттео успел ответить, раздался стук.

Наша дочь заснула на моей груди. Я быстро оттащила ее и прикрылась, прежде чем дверь открылась. Ария просунула голову внутрь, ее брови беспокойно нахмурились. Заметив меня, она радостно улыбнулась.

— Мы можем войти?

— Конечно, — сказала я, радуясь, что она здесь.

Она была матерью. Может, она поможет мне понять это маленькое существо, крепко спящее на моем теле. Она вошла в сопровождении Луки, который одарил меня одной из своих теплых улыбок, редкое зрелище. Он даже держал в руке цветы, вероятно, заказ от Арии, но мне было все равно.

Ария направилась ко мне. Маттео встал и улыбнулся Луке, который раздраженно покачал головой, прежде чем подойти ко мне и положить цветы на прикроватный столик.

— Поздравляю, Джианна. Ваша дочь любит зрелищные шоу, как и ее мать.

Это было сказано не снисходительно, поэтому я восприняла это как комплимент.

— Спасибо, Лука.

Он кивнул и подошел к Маттео, который стоял у окна, наблюдая за мной и нашей дочерью с тем же недоверием, которое он выказал, когда она впервые появилась на свет.

— Как ты себя чувствуешь? — прошептала Ария.

— Не знаю, — призналась я.

Она кивнула.

— Вам понадобится время, чтобы вместе вырасти.

— Я думала, ты испытала любовь с первого взгляда.

Она помедлила.

— Да, но это не значит, что мы не должны были обрести это вместе. Ты должна лучше узнать свою дочь. На это нужно время. Не переживай.

— Надеюсь, ты права. Ты что-нибудь слышала от Лили?

Ария усмехнулась.

— Рожает. Может, у ваших детей будет общая дата рождения.

— Все это так нереально. Я жду, чтобы проснуться в любой момент.

Ария поцеловала меня в щеку.

— Я горжусь тобой.

Я сглотнула, ненавидя себя за то, что стала такой эмоциональной, и все же не в силах изменить это.

Маттео

— Поздравляю с вашей дочкой, — сказал Лука, подходя ко мне.

Я ошеломленно кивнул.

— Все еще не могу в это поверить.

Я оторвал взгляд от нашей девочки, которую Джианна держала на руках, и посмотрел на моего брата.

— Что, если мы с Джианной плохие родители? Ты знаешь нас, мы непременно наведём беспорядок.

— Да, — сказал Лука. Я посмотрел на него, и он сжал мое плечо. — Беспорядок это часть родительской жизни. Ты напортачил, ты пытаешься сделать лучше. Потерпел неудачу, попробуй еще раз. Иногда дети ненавидят тебя, иногда любят. Если они иногда не ненавидят тебя, значит, ты делаешь что-то не так.

— Звучит вполне выполнимо.

Лука усмехнулся.

— Не уверен, что мне нравится, что ты видел киску моей жены, — сказал я, отвлекаясь от беспокойства.

Губы Луки скривились.

— Поверь мне, это зрелище не даст мне никаких идей.

Я усмехнулся. Потом указал на его окровавленную одежду.

— Я уже потерял счет тому, сколько раз видел тебя в таком состоянии.

Он взглянул на свою испорченную рубашку.

— Обычно прелюдия более занимательна.

Я кивнул.

— Да, мне не нужно еще одно рождение в моей жизни.

Лука перевел взгляд на Арию, которая обнимала Джианну и уверяла ее, как Лука уверял меня.

— Вы все еще работаете над третьем ребенком?

— Каждый день, — с ухмылкой ответил Лука.

— Полагаю, я могу попрощаться с сексом на ближайшие несколько недель.

Лука с жалостью похлопал меня по плечу.

— Сделаешь это в ближайшие пару месяцев.

Мой шок заставил его рассмеяться.

— Ты смеешься, — сказал я. — Подожди, пока я не стану невыносимым, потому что у меня синие яйца.

Лука вздохнул.

— Поверь мне, ты слишком устанешь, чтобы быть невыносимым.

— Посмотрим.