Страница 32 из 65
Ну, что сказать? Конечно, мы так и не поговорили.
Из гостиной мы как-то незаметно для себя переместились в спальню, не преминув опробовать по пути ещё и стёртые ступеньки старой лестницы. Если вы понимаете, о чём я.
Потом кровать, душ и снова кровать, затянутая лилово-серым сатином, пахнущим бергамотом, лавандой и дубом, на которой я в конце концов и уснула. Дневные тревоги и переживания испарились, унесённые сладкой истомой. Сон, вторя моему мужчине, обнял меня и не отпускал до утра. До позднего утра…
До очень, чёрт бы его побрал, позднего утра.
Короче, я опаздывала на работу.
Разбудила меня, как ни странно,тишина – отсутствие привычного урчания Плюха и его мохнатой тяжести на груди. Тут же пришла мысль, что бедный чотта со вчерашнего завтрака не кормлен. Почему-то эта самая мысль обеспокоила меня больше, чем зрелище разворошённой постели с раскинувшимся на ней Эрчином (а посмотреть было на что), и я вскочила, будто подброшенная пружиной.
Профессор лениво приоткрыл один глаз, углядел меня в изножье кровати – голую и взъерошенную – фыркнул, словно сытый кот, потянулся, потом похлопал по матрасу рядом, приглашая меня вернуться к нему под бочок. Не сказать, что я нисколько не соблазнилась.
Мои минутные сомнения разрешил далёкий бой часов: азуинские куранты на Высокой башне отбили девять.
Девять!
Через полчаса я должна уже быть в теплицах: сегодня целых три лабораторных занятия. А ещё Плюх голодный…
Охнув, я метнулась вниз по лестнице: к счастью, мы не закрыли дверь в спальню, а то б я в спешке расшибла себе лоб. Опять же, к счастью, память мне не отшибло, и я знала, что одежда должна так и валяться внизу, раскиданная по холлу.
— Зу?! — раскатистый возмущённо-вопросительный рык догнал меня.
— Потом! — я не сочла нужным оглядываться. — Увидимся. Опаздываю… всё после…
— Погоди… — шлёпание босых ног по полу наверху подсказало мне, что он тоже поднялся.
Натягивая на себя блузку и джинсы, одновременно пытаясь обуться, я вскинула голову.
Эрчин стоял на верхней площадке лестницы, замотавшись в простыню, и выглядел… просто потрясающе, словно статуя одного из Старых богов.
— Зу, мы не поговорили…
— Некогда, — я сунула трусики и лиф в карман, немилосердно их скомкав. — Пальто я прихвачу, — скорее известила, чем спросила я, заворачиваясь в толстую шерстяную ткань, — и платформу. Я быстро. Пришлю позже…
Послав ему воздушный поцелуй, я распахнула дверь и выпрыгнула на улицу. Утренний морозец сразу же ущипнул меня за щёки, попытался влезть под пальто. В один миг я очутилась на серебристой летающей таблетке, новенькой и блестящей, не то что моя собственная. Платформа сорвалась с места столь стремительно, что показалось, будто мои уши надулись, как паруса.
— Осторожнее, Зулина! — крикнул подоспевший профессор мне вслед. — Эта штука очень шустрая…
Да я уж заметила. Спасибо, в прошлом году парочка моих студентов для смеха дала мне прокатиться на чём-то подобном, а то б навернулась я сейчас мордашкой прямо в дорогу, как пить дать. Впрочем, грех жаловаться: сейчас-то мне как раз нужно побыстрее.
Коттедж Мавинуса остался далеко позади за каких-нибудь пару секунд, а через три минуты я уже сходила с платформы на крыльце своего дома под звуки доносящегося из-за двери недовольного ворчания и царапанья когтей по дереву.
Скейт сразу унёсся в обратном направлении, коротко просигналив.
Оказавшись дома, я первым делом по укоризненным взглядом чотты наполнила его дочиста вылизанную миску. Он, урча, принялся за еду.
Я метнулась в душ, потом к гардеробу, быстро оделась и поспешила на работу, успев открыть теплицу прямо перед появлением первой группы студентов. Только тут я позволила себе немного расслабиться. Но не настолько, чтобы перестать гнать от себя мысль: «Это случилось снова… и снова…». Чей-то вопрос о составе поливочной жидкости отвлёк меня от воспоминаний, превращающих коленки в желе. Следующие несколько часов думать об Эрчине, Сауле, мифах о холмах и драконах мне не пришлось.
***
К обеду я добралась до своего кабинета уже порядком вымотанной: последняя группа оказалась весьма дотошной, и мы обошли не меньше шести теплиц плюс парочку экспериментальных микроклиматиков, сравнивая и обсуждая результаты применения разных субстратов и смесей. Впрочем, я любила таких студентов: когда-нибудь именно они продвинут мои исследования вперёд.
Улёгшись на софу, я закинула гудящие ноги на подлокотник и прикрыла глаза. Ох, хорошо… Ещё бы до столовой доползти, а то живот подвело: позавтракать-то времени не было. Шевелиться не хотелось, да и не понадобилось: минут через пять после моего прихода в дверь постучал стюард и с коротким приветствием вкатил в кабинет сервировочную тележку. Тарелки и чашки быстро перекочевали на журнальный столик под мой недоумённый взгляд. Разъяснил всё короткий комментарий официанта о том, что они постарались выполнить все мои пожелания, какие им озвучил профессор Мавинус.