Страница 4 из 9
— Нет, — солгала она легко, чего мало кто позволял в отношении меня, и качнулась на пятках. — Всего доброго.
Прежде, чем я успел добавить хоть что-то, девушка побежала по ступеням вниз. Странно, но на ее попке и стройных ножках очень сексуально смотрелись эти раздражающие штаны из жесткой ткани с грубыми швами. Интересно, а что она носит под ними? Очнувшись, нахмурился. Не хватало еще повестись на Летящую. Видать сильный суккуб, раз даже дракон никак не желал перестать облизываться, ощущая ее… Запах! А ведь поначалу и не пахла совсем. Сейчас в воздухе разлился аромат вишни и шоколада, сдобренный дымом. Я даже сделал несколько шагов вслед за сбежавшей незнакомкой и опомнился, когда хлопнула дверь. Через окно на лестничной клетке я видел, как она пересекает парковку и пару раз воровато оглядывается.
— Вот ведь, — ухмыльнулся по-доброму. Давно меня так не пробирало. Надо выяснить, кто она и обязательно утащить к себе на пару ночей. Ну, может на три-четыре. А если часть отпуска провести с такой красоткой… Не так и плох это мирок. Рано я списал его со счетов.
В моей ладони осталась невидимка с зеленой стеклянной бусинкой у основания, которую я не успел бросить ее в коробку. Ведь не специально я оставил ее себе!
«Трофей», — насмешливо шепнул дракон.
Глава 5
ЛИНИЯ
Лопатками ощущала тяжелый взгляд. А если уж откровенно, то не только спиной. Казалось, чужие глаза сверлили мой затылок, оценивали позвоночник и одобряли задницу. Оглянувшись, убедилась, что за мной никто не наблюдает и выдохнула. Отчего-то осознание, что я придумала внимание незнакомца, отозвалось разочарованием. О, идиоткой меня назвать не за что. Конечно, заметить интерес мужчины оказалось несложно. Столкнувшись с ним на ступенях, я растерялась. Мало кто пользуется служебной лестницей не во время обеденного перерыва. Да никто практически. Ведь офисные этажи находились слишком высоко, а люди ленивы. Даже Высшие в этом мире экономят время. Может, он новенький? Кто-то из сотрудников, присланных нам по обмену с соседнего мира. Засмотревшись на роскошные глаза мягкого карего цвета, а затем залипнув на губах, которые просто обязаны быть мягкими при поцелуях, я не заметила бейдж на нагрудном кармане пиджака. Да я ведь и одежду не оценила, не заметила обуви и украшений. Это не профессионально. Я всегда вижу людей насквозь, даже сквозь телефонную трубку «вижу» их подноготную. А тут пялилась на лицо мужчины: на кончики его выцветших ресниц, на грубоватую линию подбородка с едва заметной ямочкой, широкую челюсть покрытую щетиной и крохотную родинку у виска. Стоит официально признать, этот мужчина произвел на меня впечатление.
Хорошо, что я ушла в отпуск. Наши стажировки не длятся больше двух недель, а значит, когда вернусь его уже не будет в конторе.
Мысль, призванная меня успокоить, отдалась болью за грудиной. Бока коробки жалобно скрипнули, и я увидела то, чего быть не должно — когти, пропоровшие картон.
— Гадство, — пробормотала и оглянулась, надеясь не оказаться в окружении каких-нибудь идиотов с включенными мобильными камерами.
Сейчас каждый второй считал своим долгом постоянно снимать окружающих, ловя «тот самый кадр». К счастью, я была в безлюдном переулке, по которому часто сокращала путь вечерами. Но на этот раз меня ожидало неприятное открытие. Точнее компания. Двое парней успели заметить меня и, оттолкнувшись от кирпичной стены, двинулись навстречу.
— Привет, — протянул один, имитируя дурацкий акцент. — Ты потерялась?
— А мы нашли, — заржал второй и вынул нож бабочку. Он и впрямь как огромное насекомое запорхал в бледной руке. — У тебя есть, чем нас порадовать?
— Нет. А у вас есть, — я мягко улыбнулась.
Человеки. Это будет даже забавно. А главное, у меня есть железное оправдание — они первые начали.
Спустя семь минут
Нож приятно лежал в ладони. Он был совсем новым и пах смазкой и теплым металлом. Лезвие оказалось не очень острым, но ведь мне и не нужно режущее оружие. Просто приятно поиграть им, ловя блики света на мелькающем лезвии. Моя вторая ипостась любила блестящие вещи. Да, что уж скрывать, и первая была к ним неравнодушна.
К брелокам на ключах добавился кулон из оникса в виде слоника. Разве не прелесть? В связке было несколько пуговиц, бегунок от молнии в виде хрустальной капли, кольцо с черепом, костяная серьга, серебряная цепочка, завязанная узлом, кусочек кожи страуса, свернутый конвертиком, и зуб тигра. Очень красивый.
Стоило только увидеть мою квартирку, чтобы осознать масштаб моей привязанности к «сокровищам». Увидеть, конечно, было некому, кроме меня самой. В моем жилище гостей не бывало. Не потому, что я этого не хотела, а оттого, что могла ненароком убить. Кольцо только ограничивало мои способности, но блокировать их полностью не способен ни один артефакт. Ну да. У каждог свои недостатки.
Консьерж вышел мне навстречу, с готовностью вызвав лифт.
— Линия, вы сегодня рано, — мужчина всегда был добр ко мне.
— У меня вроде отпуск, — я перехватила коробку так, чтобы скрыть пятно крови на футболке.
— Отправитесь куда-нибудь?
— О, нет, — я пожала плечами. — Слишком много неоконченных проектов.
— Совсем вы себя не бережете, — сокрушенно произнес человек и покачал головой. — Так ведь и заболеть недолго.
— Спасибо за заботу, — ответив, я осторожно коснулась его руки и влила совсем немного силы в узловатые пальцы.
Тряхнув головой, мужчина пошел к стойке, почти не хромая, но по привычке не замечая этого. Я могла бы солгать, сказав, что сделала это по необходимости, но на самом деле, Генри мне нравился. Его жена передавала мне пироги с вишней, а я дарила на все праздники особые мази для суставов, которые «творили чудеса». Воздействовать на людей незаконно, но у меня был допуск к подобным влияниям. Конечно, каждый случай должен быть обоснован и зарегистрирован. Вот только кто сможет отследить меня? Правильный ответ — никто.
Дверь толкнула колокольчик с язычком рыбкой, и он приветствовал меня низким звоном.
— Дом, милый дом, — пробормотала я и поставила коробку на пуфик.
Мне нравилась моя студия. Стены я снесла для того, чтобы было больше воздуха.
Обувь нужно было снимать, чтобы не испачкать коврики, разложенные по деревянному полу. Приятно ощущать шелковые нити или гладкую соломку босыми ступнями. Стены гостиной покрывала мягкая пробка и тканые обои. Часто я проводила по поверхности пальцами, чтобы осязать приятную текстуру. Зона спальни начиналась со шторы из разноцветных кристаллов, нанизанных на нити. Когда открывались окна, они покачивались на ветру, баюкая меня шорохом. Сама кровать была банальной: широченная, крепкая с высоким кованным изголовьем, на изогнутых ножках, с знатным ортопедическим матрасом. Пара десятков разномастных подушек кочевали с нее на диван и обратно, но вязанный плед обосновался на ней давно и прочно. Его подарила мне одна Высшая, пообещав, что уж эта вещица не даст замерзнуть самыми долгими ночами. Она слишком хорошо понимала, что подобным мне приходится всегда быть одинокими.
Под потолком реяли ловцы снов на выбеленной водой и временем ветви, найденной на берегу океана, на потерянном роге оленя и скрученных в круг травах погибшего мира, с опаленными потухшим солнцем верхушками. Перья мягко крутились от сквозняков, камешки, высушенные цветы, крохотные птичьи косточки, изящные ракушки, кусочки янтаря, обернутые нитями и серебряной проволокой, застыли в плену шелковой паутины. Когда спускалась тьма и я зажигала свечи, в тенях на потолке плясали удивительные тени. Линии складывались в буквы, и я могла часами разгадывать загадки, которых могло и не быть. Это помогало не спать в те ночи, когда кошмары подступали ближе обычного.
В углу, за узорчатой ширмой пряталась винтовая лестница, ведущая на крышу. Там, под пологом дикого винограда, стоял шезлонг, на котором я встречала закаты и рассветы. Солнце становилось будто моим собственным, скатываясь за далекие здания и растекаясь по крохотным кусочкам перламутровых раковин, покрывающих островок медитации. Музыка ветра из бамбуковых трубочек, стала привычным сопровождением отдыха. Звуки улиц достигали этой высоты едва слышным шумом. Можно было легко представить себя где-то в другом месте, вдали от бетонных построек и толп людей. Там, где можно не скрывать свою истинную сущность, наслаждаться жизнью и не быть одинокой. Я снова мечтала о несбыточном, хотя и знала, что от этого мне становится только хуже.