Страница 43 из 44
Гости выжидающе таращатся на нас, и мне ничего не остается, кроме как хлебнуть шампанского и протянуть Олесе руку. Снова аплодисменты, вздохи умиления, пожилые тетушки промокают глаза платочками. Семейная идиллия. Вот только у меня внутри меня все кипит и взрывается. И кажется, не только у меня.
– Твою ж мать… – выдыхает Олеся мне в ухо, когда звучат первые аккорды, и все внимание гостей переключается на молодоженов. Отец все-таки дожал свою идею с вальсом – не таким эффектным, конечно, но после совместных репетиций с Ларисой выглядит вполне сносно.
– Не то слово, – я мрачно прижимаю «сестренку» к себе.
Последние недели прошли, как в тумане. Черт дернул нас обоих помогать родителям со свадьбой! Инесса отказалась заниматься торжеством, когда узнала, что мы ее разыграли, другие приличные организаторы были расписаны на полгода вперед, Лариса плакала и предлагала свести все к домашним посиделкам… Короче, мы, два идиота, сказали, что сделаем им свадьбу, потому как не такой уж это и геморрой, как все накручивают.
Ха! И правда не такой – в два раза больше. Здоровенный такой геморроище размером с виноградную кисть. Знал бы, что будет так – ни за что бы не ввязался. Мы с Ягодкой разрывались между флористами, кондитерами, музыкантами и рестораном, каждая сторона подкидывала проблем. С трудом улучали минутку на свидания или поцелуи, но дальше Олеся двигаться отказывалась. Мол, сначала лучше бы предупредить родителей, что у нас серьезные отношения, чтобы потом не было шока. Словом, зажимались по углам, как в лучшие школьные годы.
Я терпел – хотя временами мне казалось, что член вот-вот лопнет, или я преставлюсь от запущенного спермотоксикоза. Никогда в жизни не проводил столько времени в душе. Ягодка тоже плавилась под моими прикосновениями – но умоляла подождать. И мы собирались подойти к родителям на празднике, воспользоваться моментом благодушия и тем, что все волнения и стрессы позади, и сказать, что мы любим друг друга и планируем обитать в одной комнате. И тут отец подкладывает мне такую свинью, что я готов расшибить лоб о чертову ледяную скульптуру. Брат с сестрой… Теперь если мы решим «выйти из тени», для всех это будет выглядеть, как самый настоящий инцест. Удружил, блин! И это после того, как я лично лазил со стремянкой, развешивая цветочные композиции, потому что у долбанного флориста рабочие застряли где-то в другом конце Москвы!
– И что теперь? – спрашиваю я, чувствуя, как от близости Олеси член снова наливается кровью. – Снова ждать? Конца медового месяца?
Она поднимает на меня большие влажные глаза: зрачки расширенны, ресницы подрагивают. Губы призывно приоткрыты, а грудь приподнимается от учащенного дыхания. Господи, да Ягодка извелась не меньше моего!
– На фиг, – решительно шепчет она.
– Что?! – мне даже кажется, что я ослышался.
– Знаешь, пошли они! Сами друг от друга оторваться не могут. И брачная ночь впереди. А мы… Мы, заслужили.
Я нервно сглатываю: даже не верится! Ягодка и правда только что дала зеленый свет?! Если бы не все эти гости, утащил бы ее в ближайшую подсобку и…
– Тогда подойдем и скажем им, что мы спелись не по родственным соображениям?
Олеся косится на счастливых молодоженов.
– Нет. Не сейчас. Фиг знает, как они отреагируют, не хочу портить им свадьбу и перетягивать внимание на себя.
Радостное нетерпение, которое только что охватило меня с ног до головы, сдувается, как проколотая шина.
– Тогда что?
– Я думала, ты знаешь, как это делается, – она выразительно смотрит на меня. – У них своя брачная ночь, у нас – своя. Плевать! Скажем им потом, после медового месяца.
– То есть… Мы сегодня… – я запинаюсь, как прыщавый девственник.
– А ты против? – она коварно улыбается.
– А торт?.. – у меня перехватывает дыхание, и потеют ладони.
– Сами разрежут. Пойду скажу, что у меня болит голова, и ты меня докинешь до дома. Они все равно останутся ночевать в номере для новобрачных, потом поздний завтрак… Все распланировано. И дом в нашем распоряжении. Даже у Людмилы Михайловны выходные.
Перед глазами мелькают манящие картинки: что и в какой позе можно сделать с Ягодкой в спальне, в гостиной перед камином, на кухне, в джакузи на первом этаже…
– Жду тебя на парковке.
Никогда еще время не тянулось так долго, и никогда еще я не вел машину так быстро. Выжал из «бмв» всех лошадей, которые только прятались под капотом, загнал их до пены. Слишком давно ждал этого момента, чтобы теперь потерять хоть секунду драгоценного времени.
– Ты чего?! – охает Олеся, когда я подхватываю ее на руки у порога.
– Плевать, что свадьба у них. Хочу занести свою женщину в дом.
Она смеется, но уже через мгновение ей становится не до смеха: ставлю ее и целую так жадно, что еще бы немного – и я ее просто съел.
– Боже, как я хочу тебя… – покрываю поцелуями шею, ключицу, оголенные плечи. – Как я люблю тебя…
– Постой, – она отстраняется, и до меня доходит: я ведь первый раз произнес эти слова. Черт, не мог подождать? Затеет ведь сейчас длинный разговор по душам! – Это правда?
– Ну, конечно, правда! – шепчу нетерпеливо. – Я тебя люблю! Слушай, я не настаиваю, если ты пока не можешь ответить тем же – ничего страшного. Просто давай лучше поговорим об этом после…
– Дурак! Я тоже тебя люблю! – улыбается она. – И не собираюсь я тратить время на болтовню, потому что сама вот-вот лопну. Просто хотела убедиться, что ты серьезно.
– А как еще?! Люблю тебя, с ума по тебе схожу! Или за последние месяцы ты этого не поняла?! Ты первая девушка, которую я так долго ждал.
– Пошли уже, хватит болтать, – она тянет меня за руку к лестнице.
Да. Именно такую женщину я ждал всю свою жизнь.
Меня охватывает чувство предвкушения – и свободы. Только я и моя любимая. Больше никого. Никаких дел, хлопот, людей, правил… Мы вдвоем.
Она заходит в свою комнату и дрожащими пальцами расстегивает платье. Как загипнотизированный наблюдаю за каждым ее движением, жадно впитываю взглядом каждый сантиметр обнаженной кожи. Еще немного – и она станет моей. Целиком. До конца. Интересно, от счастья можно умереть?..
– Ты так и будешь пялиться, или все-таки разденешься? – она стоит передо мной в крошечных белых трусиках. Если бы я решал, в чем вести ее к алтарю, то вместо пышного платья, выбрал бы этот лоскуток кружева. Член стоит колом, молния на брюках вот-вот разойдется. Ни одна девушка не вызывала у меня такого возбуждения. Наверное, мы не зря откладывали этот момент – после долгого ожидания он еще прекраснее.
Сорвав с себя галстук, рванув рубашку так, что пара пуговиц летит на пол, я подхожу к Ягодке и покрываю ее поцелуями. Нежно розовые соски твердеют, как маленькие камушки, кожа покрывается мурашками. Боже, как она хороша! Сколько раз я представлял себе это!..
– Может, ляжем?..
– Не торопись. Дай насладиться…
Опускаюсь на колени, целую плоский животик. Ягодка подрагивает, охает, запускает пальцы в мои волосы. Зубами подхватываю резинку ее трусиков и спускаю вниз, окончательно снимаю уже руками.
– Ах ты, маленькая развратница! Их же выжимать можно! О чем ты там думала на свадьбе?
– О торте… – краснея, врет она.
– А вот и нет. Ты думала о том, как я буду тебя раздевать, – поглаживаю ее лобок с бесстыже набухшими губами. – Ложись, хочу тебя рассмотреть.
– Артем!..
– Ложись.
Она послушно идет к кровати, а я избавляюсь последней одежды и направляюсь к ней. Олеся смотрит на мой покачивающийся от ходьбы член и нервно облизывает губы.
– Доверься, милая, я сделаю все, чтобы тебе не было больно.
– Я не боюсь.
– Знаю.
Надев резинку, ложусь рядом с ней, ласково, но настойчиво раздвигаю ноги. Ничего прекраснее в жизни не видел: ее промежность поблескивает от смазки, розовый возбужденный клитор выглядывает наружу, будто призывая поскорее уделить ему внимание. Не переживай, дружище, я сделаю все, что смогу.