Страница 11 из 17
Мы бросились к трупу, ребра которого, обглоданные до белой кости, торчали в разные стороны. А вот до нижней части туши герфы еще не добрались.
Марциус рубанул воздух рукой, будто что-то рассек, — и брюхо мгновенно раскрылось, словно под действием скальпеля. Я еле успела подставить ладони, и в них скользнул окровавленный, но живой комочек в околоплодной оболочке.
Я поспешно освободила детеныша, не веря, что он смог так долго обходиться без воздуха. Скинула с себя плащ-накидку и завернула в него мокрое тельце. Слепой малыш тут же жалобно запищал.
Глянула на новорожденного альфина, легко уместившегося в моих ладонях, и сердце зашлось от жалости.
Малыш дрожал, его клювик жалобно раскрывался.
— Мы не можем оставить его тут, — сказала, твердо зная, что ни за что не брошу кроху. И прижала его к груди.
Тот наконец-то пригрелся, затих.
— Увидеть альфина уже к большой удаче. Конечно, мы не можем беспомощного детеныша отдать на съедение птицам, — тут Марциус задумался, — но эти существа слишком независимы и избегают людей. Боюсь, нам придется отпустить его, как только он откроет глаза.
На этом и порешили.
Вернулись к телеге, где нас дожидался Холаф. Увидев, что у меня в руках, он испуганно замахал руками и закричал:
— Альфин! Зачем вы его взяли? Где его мать? Они не бросают своих птенцов! Если вы украли его, то нам от нее не скрыться!
— Его мать погибла, — сокрушенно призналась я. — Мы спасли только детеныша.
Но мужчина словно не слышал меня. Приставив ладонь ко лбу козырьком, он нервно вгляделся в небо. Боялся, что вот-вот самка альфина спикирует вниз, чтобы схватить его в когтистые лапы.
— Успокойся, Холаф. — махнул рукой подоспевший Марциус. — Мой племянник сказал правду. Мы спасли жизнь этому малышу. А украсть птенца невозможно при всем желании. Альфины гнездятся высоко в снежных скалах, куда не может добраться ни зверь, ни человек.
На лице Холафа мелькнуло сомнение. Но, видимо, слова старика показались ему весомее, чем мои.
— Если так, то сама Рамаен — богиня судьбы и удачи — привела вас сюда, — пробормотал он недоверчиво. — Альфины не любят людей. Никогда не видел их так близко от людского жилья.
— Что-то заставило самку покинуть скалы, — подтвердил Марциус наши общие мысли. — Возможно, она искала еду и была ранена во время охоты. Или ее прогнали свои же… Но задерживаться, чтобы выяснить это, нам все же не стоит.
Тяжело вздохнув, я прижала альфёнка к груди и забралась в телегу.
Дальнейший путь проходил спокойно, будто мы уже выполнили лимит на опасности и приключения. Дорога была на удивление ровной, телегу почти не трясло. Я только боялась, что возникнет проблема с кормлением альфина. Марциус подсказал, что эти существа питаются сырым мясом, но такой малыш не сможет переварить его самостоятельно: мать разжевывает и смешивает со слюной, чтобы детеныши могли съесть.
Что ж, сырого мяса у нас не имелось. Зато в котомке лежали полоски вяленого. Я разжевала кусочек из нашего запаса и поднесла его к клювику найденыша, ни на что, впрочем, особо не рассчитывая. Но малыш склевал подношение! И тут же заснул в моих ладонях, спрятав клювик в пушок на груди.
Я осторожно погладила его по крошечной голове подушечкой пальца и устроила у себя на коленях. Внутри разливалось приятное тепло. Везет же мне на крылатых, за два дня уже второго спасаю!
Мысли переместились на Хармса. Хотела бы я знать, как он оказался в том лесу. Может, Марциус прав и парень просто хотел нам помочь?
Надеюсь, мы с ним еще увидимся. Не хочется, чтобы он пропал насовсем.
Пока мой питомец спал, я решила подтянуть свои знания по миру, в который занесло. Вытащила из котомки «Краткую историю Алестериума» и погрузилась в чтение.
Не стоит терять время зря, особенно если его и так мало. Глупо приехать в академию и не знать элементарных правил приличия или традиции местных народов. Меня сразу раскусят! Нет, мне нужно слиться с толпой. Чем незаметнее я стану, тем лучше. Быть серой мышью и не отсвечивать — вот мой девиз!
Это особенно актуально, учитывая, что учиться мне придется с той сумасшедшей пятеркой.
Я перелистнула очередную страницу и изумленно уставилась на цветную гравюру. Неизвестный художник нарисовал на ней того… с серебристыми волосами. Который предлагал меня сжечь!
— Профессор, — зашептала я, растолкав Марциуса. Старик успел уже задремать. — Кто это?
— А? Что? — зевнув, маг взглянул на гравюру. — Это последний король Леронии, Радориус II. Умер несколько лет назад. С тех пор нами правит его брат Данарий, но все ждут, когда наследник достигнет брачного возраста и взойдет на престол.
Я немного зависла.
— Брачный возраст… это что?
Значит, тот белобрысый — принц Леронии? Может, при первой встрече я и была не в себе, но от меня не укрылось, что он вовсе не мальчик, а молодой красивый мужчина лет двадцати, не меньше. Сомневаюсь, что он еще не достиг брачного возраста!
— Ариан из рода ледяных драконов, — объяснил Марциус. — Они очень щепетильны в выборе пары, а брачный возраст у них отсчитывается с того момента, как ледяной встретит суженую. Иногда на это уходят годы, а иногда столетия. Нашему регенту уже триста лет, но суженой он так и не встретил.
— А Ариану сколько?
Вопрос вырвался быстрее, чем я успела его задержать. А имя белобрысого принца приятно прокатилось по языку, заставив ёкнуть сердечко.
Ох, глупая, глупая Злата! Забудь про него!
— Сто двадцать пять. Редко какой человек умудряется столько прожить, но для дракона он очень юн.
Возраст Ариана меня впечатлил. Но Марциус прав, этот дракоша не выглядел умудренным старцем. А вот заносчивым балбесом — вполне.
Я перелистывала книгу, рассматривала гравюры, читала и задавала вопросы. Марциус неторопливо рассказывал о Леронии и других странах, о королевствах и королях, об интригах, битвах, предательствах и любви. Я слушала, и история этого мира проходила передо мной чередой ярких полотен…
Вскоре проснулся альфин и вновь жалобно потребовал еду и питье. Пришлось разжевывать ему мясо и заталкивать в клюв. А с водой оказалось сложнее. Я вынуждена была поить его изо рта, по-другому не получалось.
Малыш пил жадно, его мягкий клювик не причинял мне беспокойства. Насытившись, он вновь засыпал, и так несколько раз.
Холаф только диву давался: из меня получилась прилежная мать. Марциус молча наблюдал, но я видела одобрение в его серых глазах, в уголках которых лучиками собирались морщинки.
Этот старик точно знает больше, чем мне говорит. Особенно в том, что касается моего появления в этом мире. Но как я ни пытала его, почему пять наследных принцев решили провернуть запрещенный ритуал и призвать Феникса и почему эта мифическая огненная птичка выбрала меня, он молчал. Точнее, сказал, что со временем я сама все узнаю.
Ну ничего, у меня еще будет шанс устроить «дяде» допрос с пристрастием. Не люблю, когда меня используют вслепую. Раньше такого не позволяла и теперь не позволю.
Наконец мы добрались до Градовца — маленького городка, который по меркам этого мира считался довольно крупным. Торговля тут кипела полным ходом. Мимо нас сновали с шумом обозы и нагруженные телеги.
Возле рынка мы с Холафом распрощались. Он приехал сюда, чтобы закупиться нужным товаром, и был рад, что смог добраться так быстро.
Марциус предложил пройтись по местному рынку, раз уж мы сошли с телеги возле него. Мол, что он ни в чем не уступает столичному. К тому же именно в эти дни здесь проходила ярмарка, на которую съезжались торговцы со всех уголков страны.
— Нам нужно нанять транспорт на завтра, а сделать это лучше всего здесь, на ярмарке. А потом найдем место для ночлега. У меня есть на примете один постоялый двор, — сказал он, задумчиво поглаживая бороду. — При хорошем раскладе завтра к вечеру будем уже в столице.