Безмолвие Веры

Конечно, Вера понимала, что вовсе не она заинтересовала Киму, а ее невозможность говорить. Видимо, Битен, не терпел, когда кто-то или что-то говорило «невозможно». Он и сам этого мог не осознавать, но немота стала для него тем самым вызовом, который так любили некоторые личности.

Все-таки людям, которые постоянно решают какие-то задачи, сложно пройти мимо чего-то интересного.

Она даже примерно могла догадаться, как именно мыслил этот человек.

Не может говорить? А почему? А вы пробовали сделать вот так? А так? Нет? А почему?

В какой-то мере она его хорошо понимала. Нет, она никогда не была настолько сильно одержима своим делом. Даже в прошлой жизни алхимия хоть и отнимала львиную долю ее времени и мыслей, но все-таки до конца поглотить ее так и не смогла.

Вера всегда знала, когда стоит остановиться и оглядеться по сторонам. Она не забывала о потребностях тела и души, всегда обращала внимания на близких людей, отставляя дела в сторону, если этого от нее требовала реальность.

Сейчас, размышляя об этом, Вера вдруг подумала, что вполне могла принести в тот мир еще больше пользы, если бы была верна алхимии полностью.

Покатав эту мысль в голове, она отбросила ее. Во-первых, сейчас было уже поздно менять – прошлая жизнь давно закончилась. Во-вторых, ни одно занятия во всех мирах пока не могло заставить ее существовать так, как Киму.

Она была так удивлена словами Битена, что на некоторое время даже забыла, зачем именно пришла к магу разума и к артефактору.

Мужчина рассказывал о своей затеи поначалу довольно робко, но постепенно интонации его голоса менялись, становясь все более уверенными и увлеченными. Он явно горел идеей и хотел как можно скорее воплотить их в реальность.

Вере не стала отказываться. Зачем? Порой невозможность выразить свои мысли голосом раздражала. Именно поэтому она не собралась как-либо препятствовать Битену. Кроме того, что-то подсказывало ей, что тот все равно займется этим. Просто найдет другого человека, который согласится ассистировать ему.

Несмотря на то, что тема захватила всех троих – Жаден не стал исключением, крайне заинтересовавшись словами Киму, – Вера все-таки спустя время озвучила причину, по которой они пришли в отдел артефакторики.

Ей нужен был артефакт, который смог бы усилить ее ментальный способности. Вообще, подобное можно было провернуть с помощью одного мага разума, но не все так просто.

Вере не хотелось пускать постороннего в свою голову. Конечно, она старалась не думать о прошлых жизнях и своих заданиях, поэтому поверхностное чтение никак не могло выдать ее секретов посторонним. Вот только Вера понимала, при слиянии разумов, маг сможет заглянуть в самые отдаленные уголки ее сознания. Совершенно неприемлемый вариант.

В какой-то мере ее успокоили слова Жадена о том, что тот не может ее читать. Раз так, значит, и слияние, даже гипотетическое было невозможно.

Возможно, для того чтобы создать амулет усиления ментальной волны не требовался маг разума, но Вера посчитала, что такой человек в проекте лишним точно не будет.

В итоге, после долгих разговоров, коротких споров и пары вспышек раздражения, они решили совместить два замысла. В конце концов, артефакт преобразования мыслей в звуки тоже базировался на ментальной магии.

Как только все было решено, Киму развел бурную деятельность, которая вносила в окружающее его пространство еще больше хаоса. Создавалось впечатление, что все умения этого человека сосредоточились в одной области, оставив всему остальному лишь базовые основы.

Он вполне мог ходить, вот только постоянно запинался и спотыкался, задевая вещи, стоящие рядом с ним. Вера никогда еще не видела более неуклюжего человека.

За время разговора тот смахнул со стола (совершенно случайно) чернильницу и стопку исчерканных листов. Проткнул пером пергамент, сломал это самое перо, перед этим уронив его на пол, а после наступив.

За пятнадцать минут он несколько раз ударился о стол руками и ногами, а один раз и вовсе рухнул, поскользнувшись на простом листке! Вера даже приблизительно не могла понять, как такое возможно.

Судя по виду Жадена, такое поведение не было чем-то необычным. Маг разума с любопытством и откровенным весельем (которое, к слову, характеризовало его как не слишком хорошего человека) наблюдал за незадачливым артефактором. Четко очерченные губы то и дело кривились, словно тот постоянно подавлял улыбку, а может, и вовсе откровенный смех.

Вера не находила происходящее смешным. Она пыталась понять, как Битен все еще жив с такой координацией, но в голову ничего не приходило. За ним явно кто-то должен присматривать. В ином случае Вера опасалась, что замок правителя давно влетел бы на воздух.

Она с некоторой опаской поглядела на другие столы, точно так же заваленные хламом и бумагами. Вера надеялась, что Киму один такой. Хотя, стоит признать, надежда была слишком призрачной.

Несмотря на все ее опасения, Битен и Жаден довольно быстро пришли к соглашению. Вера подозревала, что маг разума просто не хотел так скоро лишаться забавной компании, а Киму просто не видел, что приятель находит общения с ним… веселым. Любой другой уже давно бы оскорбился, но артефактор просто не видел смешливых искорок в глаза разумника.

В защиту Кристана можно сказать, что его веселье не было злым или высокомерным. Он не был гнилым человеком, но при этом явно не утруждал себя излишней сострадательностью.

– Что ты делаешь? – спросила Вера жестами у Вивьен, которая выглядела озабоченной, выбирая из двух платьев одно.

Оглядев женщину, она слегка нахмурилась. А все из-за вида Вивьен. Вера только сейчас обратила внимание, что та одета, как служанка.

– Какое платье тебе больше нравится? – внезапно смутившись, спросила Вивьен. Убрав одно, она приложила платье к себе и вопросительно посмотрела.

– Почему на тебе эта одежда? – поинтересовалась Вера, игнорируя вопрос.

Вивьен чуть растерялась, а потом оглядела себя. Судя по ее взгляду, она не видела ничего необычного в строгой униформе служанки.

– Что не так?

– У нас магазин, – резко дернула руками Вера. – Зачем тебе продолжать убирать комнаты?

– Но мне скучно, – женщина вздохнула и отложила платье в сторону, присаживаясь рядом на кровать. – Одежду шьют другие, за магазином присматривают специальные люди. И даже шляпки делают другие. Все, что мне остается – это вязание. Я решила, что уборка позволит мне немного разнообразить свои дни.

– Но, мама, – возразила Вера. – Не обязательно ведь идти в услужение. Ты можешь заняться, чем хочешь.

– Я и занялась, – заупрямилась Вивьен. – Ты ведь не думаешь, что быть служанкой – стыдно? – поинтересовалась она, прищурившись. – Любая работа – достойна уважения.  

– Конечно, – согласилась Вера, хотя имела по этому поводу некоторые мысли. Любая работа может быть достойной, но это не отменяет того, как некоторые люди смотрят на прислугу. – Но тебе не обязательно делать это.

– Я делаю это по собственному желанию. Кроме того, быть незаметной иногда очень полезно, – созналась Вивьен, смутившись.

Вера вздернула вопросительно брови, безмолвно требуя ответа.

– Ничего, ничего, – женщина взмахнула руками, явно не желая говорить прямо сейчас. Это только еще больше разожгло огонь любопытства и подозрения.

Оторвав взгляд от лица матери, Вера окинула взглядом комнату и остановилась на лежащих платьях. В голове тут же закрутились шестеренки. Насколько она помнила, Вивьен никогда не отличалась сильным желанием украшать себя.

После того, как их дела пошли в гору, она, конечно, предпочитала надевать красивые платья, но в первую очередь всегда заботилась об удобстве. Платья, лежащие на кровати, были из последней коллекции. Стройный силуэт, яркие цвета и мягкие ткани. В таких платьях не принято работать. Они созданы для того, чтобы показать красоту женского тела, не открывая при этом слишком многого, но и не скрывая всего.