Тараф

Как бы там ни было, заместителю начальника департамента уголовного розыска Деметеру нормально служить стало невозможно, усердствовали еще и подхалимы Демжо. После того, как пару раз капитана по работе подло подставили, третьего раза он ждать не стал и написал заявление об отставке. Хорошо еще, что квартира у него была не служебная: ему в СССР просто «дали квартиру».

Хуже всего было то, что Демжо и после увольнения Деметера о нем не забыл. Вот весной прознал, что Валерий быстро нашел человека, опросив водителей таксистских фирм. Демжо не поленился лично позвонить обоим руководителям таксопарков и потребовал, чтобы там никто не смел отвечать ни на какие вопросы никаких частных детективов и их представителей, и чтобы докладывали в полицию, если кто пытался спрашивать. Иначе он по линии дорожной полиции устроит таксистскому бизнесу такие сюрпризы, что мало не покажется. И всё – службы такси у Валерия как источник информации выпали, в них боялись ходить даже нанимаемые им действующие полицейские. Про аэропорт, железные дороги, больницы, морги Демжо, к счастью, ничего не сказал. Наверное, просто не догадался.

К сожалению, о неприязни Демжо к Деметеру быстро стало известно и предпринимателям – главным его потенциальным клиентам. Многих людей это от обращения к Валерию отпугивало. Тем более, что не одному и не двум фирмачам, прослышав откуда-то об их обращении в «Регион» не по адюльтерным делам, звонили из инспектората и советовали: с Деметером этим не связывайся, а задачу твою можно неофициально и конфиденциально решить с помощью полиции, за неофициальную и конфиденциальную же «благодарность».

Валерий и Светлана приехали в район города, получивший у жителей название «Дворянское гнездо». Дорогу во двор дома преграждал шлагбаум, который поднялся, когда охранник проверил номер машины.

Во дворе Лоза указала, где парковаться: у каждого владельца было своё место, отмеченное номером автомобиля.

Советский человек такого не знал.

Машина Богдана стояла рядом: это была, в отличие от иномарки жены, обычная «Волга».

– Света в наших окнах нет, – грустно констатировала жена пропавшего мужа.

Аванс возвращать не придется.

Для того чтобы доехать назад в агентство, Деметер поймал «бомбилу». Это было просто – район для таксистского промысла хороший, центр города.

Договорившись с водителем «копейки» о цене, взялся за ручку задней двери – заперто.

– Садитесь, пожалуйста, вперед.

– Мне хотелось бы ехать на заднем диване.

– Садитесь вперед, или не поеду.

– Ну и до свидания, найду другого.

Частный детектив понимал, почему нелегальный таксист не хочет, чтобы клиент сидел сзади: боится ограбления (удар сзади по голове или ещё что-то в этом духе). Наивный: как будто бы злодей не сможет «отключить» таксиста или приставить ему к виску пистолет, сидя на сиденье переднем.

Водитель, молодой парень, вышел из автомобиля, всмотрелся поверх крыши в Валерия.

– Почему Вы не хотите сесть впереди?

– А вдруг сзади притаился твой сообщник? Я сяду вперед, а он меня – по затылку. Надо бы номерок твоей машинки запомнить и в полицию сообщить о подозрительном нелегальном извозчике.

– Да ладно Вам, садитесь сзади.

Когда Валерий расплачивался, таксист извинился: мол, сами понимаете, какое время.

– Я просто перестраховался: видно же, что Вы не из тех, кто по башке может дать.

– Внешность обманчива, – усмехнулся детектив.

Фотографии Богдана Лозы фотограф Саша, ателье которого располагалось в доме напротив, уже принес. У Саши была вся техника, о существовании которой пару лет назад многие не подозревали: и сканер, и качественный принтер, и ксерокс. «Регион» покупку всего этого себе позволить не мог. Богдан Лоза на фотографиях смотрелся четче, чем на оригинале.

Иза сообщила, что Григорий вот-вот будет.

– Найди номер «СП», где прочитала про клуб, чтобы узнать фамилию руководителя.

– Я, по-твоему, все газеты, которые мы выписываем, вечно храню, что ли? Только нужные нам заметки вырезаю.

– Тогда звони твоим пединститутским знакомым. Узнавай про клуб эсперантистов.

– Это сейчас не пединститут, а университет. А почти все знакомые у меня с факультета иностранных языков. Они точно к клубу отношения не имеют.

– Почему это?

– Лингвисты и всяческие полиглоты к эсперанто относятся негативно. Механический язык, примитивный, неполноценный, нежизнеспособный и так далее.

– Все равно звони. Как раз потому, что он их раздражает, могут интересоваться, что и как с клубом.

За окном раздался рёв мотоцикла – прибыл одетый в штатское (кожаная куртка «косуха») капитан полиции Григорий Иванович Казаков. Валерий с ним вырос в одном дворе (прозвище там у Гриши было «Котовский»[16]) и вместе служил в милиции и полиции. Гриша, весельчак и любимец женщин, был похож на актера Аль Пачино, только ростом под два метра. В отличие от него Деметер был среднего роста и обладал внешностью, идеальной для сыщика: незапоминающейся. Отец у него был цыганом, но Валерий не имел черт, которыми, как принято думать, должен отличаться цыган: черных курчавых волос, смуглой кожи. У его отца всего этого тоже не было. Хотя глаза у Валерия были очень темные, почти черные. Но яркости и необычности его внешности они почему-то не придавали.

Руководитель «Региона» сухим полицейским языком изложил суть дела. Казаков в угрозыске раньше был его подчинённым и подобные задания от Деметера получал часто.

– Деньги на этот раз вперед, вот – по обычной ставке.

– Гожо. Сегодня же всех, кого надо, заряжу. А вообще, Валер, ментом ты был, ментом ты и остался. Она ж тебе сказала: ищи среди этих, энтудзедзистов. Ну и искал бы себе тихонько, оплата у тебя по дням. А ты план оперативно-розыскных мероприятий разворачиваешь по всей науке. Кстати, о планах. Ты вечерами что теперь делаешь? На дудках своих играешь?

– Вчера вот фильм смотрел новый, американский на видеомагнитофоне. «Бешеные псы»[17]. Необычное кино. Могу тебе дать кассету.

Гриша загоготал.

– «Бешеные псы»? Это про наш инспекторат, что ли? Лучшее кино – это вино и домино. Слушай, у меня тут есть две знакомые девчонки. Одна черненькая, гагаузочка, другая белобрысая, славянка. Обе с формами – то, что надо. Устроим дружеский ужин?

– Нет уж, уволь.

– Увольняю. Вот визитка адвоката. Ушлая сука, в смысле, компетентный специалист, меня разводил с моей последней. Звони ему сразу после праздников. Заплатишь, конечно, но он всё сделает как надо, я ему внятно сказал.

– Спасибо, Гриш.

– Носи, не стаптывай. Про того гаврика новостей нет, в коме, как был. Не парься, всё устаканится.

Гриша пожал руку, вышел.

Валерий слушал по интеркому его разговор с Изой в приемной. Интерком на трансляцию в приемную он после ухода клиентки не выключал, наверняка и Иза слушала разговор с Гришкой.

– Фото давай десяток, пригодится.

– Гриш, а про Валеру: это точно, он не передумает?

– А, он тебе, наконец, про развод пробурчал. Ты Цыгана, что ли, не знаешь? Пацан сказал. Хочет чем быстрее, тем скорее. Так что площадка свободна – дерзай. Ты ведь по нему давно сохнешь, а? В смысле, увлажняешься.

– Пошляк!

– Угу, а ты не знала?

Иза спросила, сколько продлится процедура развода. Гриша объяснил, что довольно долго. Когда ребенок есть, развод только через суд. После заявления по закону должен пройти месяц, а потом еще очередь на заседание суда, разводов сейчас очень много.

– Но с очередью вопрос решим. Полтора месяца – и будет свободен, как муха в полёте. Ладно, мне надо лететь.

– Лети. И не подкладывай ему никаких твоих девок!

– А что ему, онанизмом, что ли, заниматься?

Валерий проводил Изу до дома. Хотя жила она близко, у Западного вокзала, обстановка в городе такая, что вечерами женщинам в одиночку ходить не стоило. Провожал, катя рядом велосипед: на работу Валерий по возможности ездил на велосипеде, чтобы держаться в физической форме.

16

Котовский Григорий Иванович (1881–1925) – российский революционер, затем советский военный и политический деятель. Родился и вырос в Бессарабии (Молдавии), сделал карьеру от уголовного преступника в Российской Империи до члена Революционного Военного Совета (Реввоенсовета) СССР. В Советской Молдавии и на Украине было большое количество улиц, населенных пунктов и прочих объектов, названных именем Котовского.

17

«Бешеные псы» – дебютный фильм американского режиссера Квентина Тарантино, вышел в прокат в январе 1992 г.