Высший

— На самом деле совсем не принимал участия даже в его проектировании, — признался чистосердечно.

Нет, мандражил, переживал, но делал всё что угодно, только не его.

— Ты его украл, что ли? — вдруг посерьёзнев, спросил дед.

— Граний Кондратий, что за глупость ты предполагаешь? — с возмущением в голосе обратился к нему.

— Тогда как?! У тебя нет программистов. На стороне заказал? — продолжил дед попытки угадать.

Пришлось прикоснуться к его плечу. Не знаю уж почему, но реально страшно было. Такое ощущение, будто в жару в холодную воду прыгнул. Даже сам смутился. Он остановился, как я и хотел и посмотрел мне в глаза.

— Естественно нет! Ты видел создателя антивируса. Она уехала на «карателе» во дворец, — наконец, раскрыл секрет.

— Постой. Та, которая, посудомоечная машина?! — удивлённо спросил он.

— Ну, нет у меня возможности добыть нормальные документы. Хотя, если бы приспроситься у «графини»….

— У графини?! — воскликнул дед, перебив меня.

— Ну, да. Но как-то не охота связываться с этими марксистами, — ответил, не задумываясь о его реакции.

— Где она?! — потребовал он информацию о её местоположении.

— На северном Урале. Странная у неё способность, конечно. Но она вроде вполне адекватная, — ответил ему.

— Адекватная?! Да ты знаешь, сколько людей она сгубила?! — чуть ли не взвопил он.

— Знаю! Но вот ты не представляешь, при каких обстоятельствах эта «графиня» попала мне в руки и в каком состоянии! Можешь поверить на слово, гуманизма в моём поступке не было. Она для меня, что-то вроде очень ценного оборудования, — ответил с вызовом в голосе.

— Так, а она с какими документами? — нахмурившись, поинтересовался он.

— Скарлетт Катаут, — ответил усмехнувшись.

— Постой, она на самом деле графиня?! — изумился дед.

— Она самая. Чистокровная, английская. Голубая кровь. Просто связалась не с теми. Не понимала, чем это может закончиться. Но МГБ САСШ само её профукало! Нечего было микроскопом гвозди забивать и меня так искать, — заявил с усмешкой.

— Так, постой ка. А вот с этого места про МГБ поподробнее, — сразу ожил он заинтересовавшись.

— Попал я там, в Японии, в очень престранную история. Под Академостровом формировалась точка бифуркации вокруг «древа диаграмм». А Графиня эта и есть очень сильный специалист по работе с ней. В общем, моё появление как-то угрожало руководителю МГБ, но не непосредственно, а в будущем, если они меня не остановят там. Но опять вмешалась Настя. Естественно, как всегда, у всех всё пошло наперекосяк. Если разобраться, её воздействие было едва заметным, а вот последствия видел весь мир. Нет, без меня бы там, наверное, ничего не вышло. Я ведь на самом деле не Электро. Только вот своему дару пока не придумал адекватного обозначения. Разве что «говорящий с машинами». Как-то так, изложил историю очень кратко.

— В твоём отчёте такого не было, — проговорил дед с упрёком.

— Мне нужно было время обдумать. Там просто на такую блажь времени не было. Одно событие цеплялось за другое, то за третье. Разрыв цепочки в любом месте приводил к моей смерти. Не знаю, как прошёл по грани? Однако кроме меня самого никто не принимал решения, — пояснил в ответ.

— Просто ты везучий сукин сын! И я счастлив, что это так. Возможно, это одна из причин по которой Настя тебя и выбрала. А ситуация, между прочим, очень серьёзное. МГБ САСШ было причастно к обеим попыткам твоего убийства. И видимо, они не успокоятся. Единственно, не понимаю пока каким боком к этому то высказывание твоего убийцы, но, похоже, придётся тебя посвящать в семейную историю, — проговорил он задумчиво и, развернувшись, пошёл по дорожке дальше в сад.

— Про мою везучесть — не думаю. Как-то слабая основа. Но зачем безопасникам североамериканцев моя смерть? — задал недоумённо вопрос.

— Всё дело в фамилии, которую ты тогда назвал. Шереметевы. Видишь ли, когда-то я носил её. Давно это было, — задумчиво проговорил дед и замолчал.

— И что в этом такого? — нетерпеливо спросил его.

— Хм. Сейчас, наверное, никто и не поймёт. Кроме, пожалуй, исследователей тех времён. Речь ведь идёт о пятнадцатом веке. Просто вдумайся. Мир тогда был совсем иным, и волшебников было мало, да и слабыми они были, а я вообще неправильным. Это сейчас таких назвали эсперами, а тогда никто не понимал разницы, — и опять он задумался.

— Постой, тебе, что уже шестьсот лет?! — изумлённо спросил его.

— Немного больше, но с моих позиций это уже не имеет значения. Так вот, род этот очень древний и когда-то был весьма влиятельным. Но есть одно «но», московский. Это сейчас городок так себе, но тогда претендовал на лидерство в русских землях, наряду с Тверью. Я и в те времена таким же был. Не желал забивать голову всякими родами и местами, из-за чего батюшка и выгнал из отчего дома. Вот тогда-то и познакомился с Иваном Михаловичем. В ту пору Великим князем тверским. Ну как, был представлен ко двору. Естественно, он звал на службу. Хотел хоть немного силы своего более могущественного соседа себе привлечь. Представь себе, всё было к тому, что Москва должна была стать главным городом Руси. Но на кой чёрт мне это надо? — рассказал он и затих, о чём-то задумавшись.

Вот елки новый год. Это что же, мне сейчас рассказывают почему Тверь возвысилась?

— Получается ты бессмертный? — решил его с этого бока растормошить.

— Нет, конечно. Убивали меня много раз, просто был у меня знакомец в те времена, прочитавший особым образом свои способности к волшебству. Безродный, кстати. Вот он и придумал одну занятную штуку, почему я до сих пор жив. А год шёл шесть тысяч девятьсот тридцать третий. Как раз в ту пору пришло моровое поветрие. И вот Иван Михайлович уже собирался преставиться, но тогда-то и пришёл я к нему с предложением, от которого ему было трудно отказаться. Прямо скажем, шантажом выторговал себе привилегии, не обзаводиться родом. Вот с этого момента и прошли у Твери дела в гору, а я стал предателем, и подвергнут анафеме. Любили это дело в Москве. Так что пришлось срочно умереть, правда, тогда так не умели делать, как с тобой, вот и обошёлся простой сменой имени, — на этот раз он замолчал специально, чтобы взглянуть на мою реакцию.

А чё я? Шок это по-нашему.

— Постой, а что случилось с Иваном Михайловичем? — спросил, наконец, отмерев.

— А что ему будет-то? Вручит тебе сегодня указ о правах на «второй круг». Да, мы действуем по разному, я на виду, он как бы каждый раз становясь новым императором из «народа», — улыбнувшись, поведал он.

— Зачем мне-то было это знать?! — задал вопрос удивлённо.

Ну, не совсем же я тупой, чтобы не понимать, после такого долго не живут!

— Власть в этом государстве сбалансирована. Была во всяком случае. Если бы не Настя, думали что так оно и есть до сих пор. Император, олицетворение власти, я — наказующая длань. И так было до недавних пор. Моя способность это внесение диссонанса в работу мозга. И способности мага, как не бывало. Вот за это меня боятся пуще смерти. Ты был всем и пуф. Но пришло новое время и появилось множество эсперов, — проговорил и опять остановился, задумчиво уставившись на меня.

— Я то тут причём?! — поняв намёк, воскликнул в ответ.

— Ты думаешь, мы отчёты читать не умеем. В частности Воротынская. Умна, красива, — начал заливать он соловьём.

Меня несколько сбила с толку такая смена темы.

— Если мне тут её сватают, то нет! — заявил решительно в ответ.

— Что же ты так сразу, а если она в комплекте с Галицыной. Подружки, как-никак. Сам, между прочим, виноват, а теперь в кусты? — с усмешкой поинтересовался дед.

— Да причём здесь они?! — воскликнул в ответ.

— Опять не понимаешь? — тут же спросил он с ехидцей.

— Нет, — признался ему, как на духу.

— Сегодня ты вернёшься во «второй круг», но уже как Рэм Имэлсович Щеня. У тебя нет такого авторитета наработанного столетиями, как у меня и как ты собираешься становиться новой наказующей дланью? — поинтересовался он у меня.

Конец ознакомительного фрагмента.