Пригласишь на кофе?

— Мой хороший, — девушка перехватывает мой взгляд и поворачивается к сыну, — будешь печенье? — в ответ раздается тихое гуление, весьма напоминающее отрицание. Мальчик встает между нами, одной рукой упираясь в мое колено, а второй — в ногу матери, и задумчиво оглядывает стол.

— Кажется, твоя выпечка ему больше по душе, чем печенье. — хмыкаю, убирая нож подальше от края.

— Ему еще нельзя, рано слишком. — пожимает плечами Инна, подходя к холодильнику и доставая пакетик с чем-то молочным. Егор, почувствовав отсутствие полноценной опоры, потянулся ко мне на руки.

Ребенок с чувством поглощает нечто похожее на кефир, а я играю в гляделки с его мамой.

— Расскажешь, какими судьбами в наших краях? — решаю прервать затянувшееся молчание.

— Да нечего особо рассказывать. — отвечает соседка, вытирая салфеткой испачканные губы мальчишки. — Предыдущим хозяевам квартиры понадобилось жилье — пришлось съезжать. Егоркина няня, она здесь на первом этаже живет, подсказала, что в вашем доме сдается неплохая двушка. Так как выезжать нужно было срочно, это — единственный подходящий вариант.

Опустевшая кружка повисла в едва не разомкнувшихся детских пальцах, и я успел вовремя подхватить ее прежде, чем она бы с грохотом упала на кафель, разбудив незаметно уснувшего Егора.

— Мы, наверное, совсем умотали тебя сегодня. — вздохнула Инна, переходя на шепот.

— Хватит. — также тихо, но твердо прерываю ее. — Поверь мне, ни одна сила не заставила бы меня сидеть здесь, если бы я не хотел этого сам. — ее глаза улыбаются, но мне прекрасно видно, что девушка весьма настороженно относится к моим словам.

Что ж, ее право. В конце концов, на каком основании она должна мне верить спустя всего лишь несколько часов после нашей первой встречи?

— Отнесешь его в кроватку? — просит. — А то он проснется, если перекладывать его с рук на руки. — поясняет.

— Конечно. — киваю. Весьма странное чувство — нести ребенка на руках. Маленький, даже еще не научившийся разговаривать мальчишка, что сейчас так непривычно сопит в плечо — самое необычное, что мне удалось испытать за последние годы.

То есть представьте всю абсурдность ситуации: если бы у вас когда-нибудь брали интервью, что бы вы ответили? Дайвинг, прыжок с парашютом, неожиданно большая сумма на карте? А вот я скажу — впервые держать на руках кого-то настолько маленького.

Мне тридцать семь, я вроде как уже давно не наивный пацан, но сейчас чувствую себя барышней с зашкаливающим материнским инстинктом.

— Спасибо. — тихо шепчет Инна, аккуратно раздевая окончательно вырубившегося сына.

Мы выходим из детской, и я понимаю, что оставаться здесь дальше — попросту неприлично.

Девушка мнётся на пороге, не зная, что сказать, а возможно и как вежливо указать мне на выход, поэтому решаю взять все в свои руки.

— Прежде, чем я уйду, мне бы хотелось, чтобы ты выполнила мои две небольшие просьбы. — наклоняю голову, заглядывая в эти гипнотизирующие медовые глаза.

— Какие? — её голос становится насквозь пропитан будоражащей хрипотцой.

— Сначала согласись. — несмотря на то, что расстояние между нами не такое уж и большое, мне хочется сделать его как можно меньше. Однако опыт доказывает, что сейчас этого делать точно не стоит.

— Так не честно. — усмехается девушка, мило морща нос. — Как я могу согласиться на то, о чем не знаю? — вопросительно поднимает бровь, впервые смотря на меня хоть с малейшим намеком на вызов.

— Ну тебе же интересно. — больше утвердительно, нежели вопросительно, отвечаю. — Обещаю, ничего неприличного.

— А если у нас разные понятия о приличном? — бормочет себе под нос соседка, а потом шумно вздыхает. Вероятно, я не прогадал, и моя «жертва» не лишена азартности и любопытства. — Ладно, я согласна. — подтверждает мои догадки.

— Умница. — искренне улыбаюсь. — Тогда слушай: во-первых, ты должна мне пообещать, что если будут какие-то проблемы, не важно, большие или маленькие, глупые или нет, то ты не постесняешься обратиться ко мне.

Инна внимательно слушает, морщится, хмурится, но молчит и не возражает, поэтому я со спокойной совестью продолжаю.

— Во-вторых, я приглашаю тебя на свидание. — её пухлые губы в удивлении приоткрываются, и именно в этот момент мне становится максимально тяжело сдержаться, чтобы не скользнуть по ним языком. Помню, помню, она не оценит!

— Меня? — переспрашивает, бросая на меня кроткий взгляд.

— Тебя. — киваю, с силой сжимая зубы, дабы ничего не испортить. — Ты со скольких завтра свободна? — невозмутимо интересуюсь, внутри практически воя от неожиданно неуемного желания взять её прямо здесь.

Какого хрена, спрашивается? Столько женщин, но сразу и не вспомнить ту, хоть каплей напоминающую эту. Нет, с сексом-то проблем не было: кайфовал и я, и бывшие, но вот эмоциональной привязанности удавалось достигнуть не всегда. «Удобство» — наверное, вот оно — максимально подходящее слово.

— С половины четвёртого. — тянет соседка, задумчиво проводя ладонью по волосам.

— Замечательно. — улыбаюсь. — Я зайду за тобой. Спокойной ночи. — ласково произношу, но, к сожалению, от меня не скрывается то, как девушка слегка нервно вздрагивает.

— Спокойной ночи. — тихо отвечает Инна и открывает входную дверь, стараясь держаться на максимально возможном расстоянии от меня.

Глава 3

Инна

— Что не так с этой чертовой микроволновкой?! — разъяренно шиплю, едва сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть толстую инструкцию в окно. — Почему ты не работаешь, а? — устало сажусь на стул и всматриваюсь в глянцевый пластик. — Может починишься? — заботливо глажу дверцу, со стороны однозначно напоминая сумасшедшую.

Так, думай, Инна, думай!

Ага, додумалась… Вот теперь стою под дверью соседа и молюсь, чтобы его не оказалось дома, и мой звонок остался незамеченным. Дико неудобно загружать других людей своими проблемами. Тем более, когда обычно вечером подавляющее большинство предпочитает проводить время с близкими, а не выискивать причину того, почему не работает моя гребанная печка!

Прислушиваюсь к тишине подъезда и вздыхаю: за дверью раздаются ленивые шаги, а в следующее мгновение передо мной предстает заспанное лицо Евгения. Черт, разбудила! Уже поздно сделать вид, что я не при чем и просто проходила мимо, да?

Кажется, что он даже не удивлен видеть меня здесь. Его взгляд соскальзывает с моих глаз и перемещается куда-то вбок. Становится не по себе, и я поворачиваюсь следом. Блин, переодеться забыла! Теперь мужчина может без зазрения совести разглядывать мое так и норовящее оголиться плечо. Понимая, что сильно это ситуацию не спасет, все же одергиваю футболку.

Он внимательно смотрит на меня и чего-то ждет. Действительно, чего-то! Объяснения, как минимум…

— Извините, вы не могли бы мне помочь? Я просто еще никого, кроме вас здесь не знаю. — чувствую, как щеки стремительно заливает стыдливым румянцем, и мысленно стону от жизненной несправедливости.

— Не извиню. — раздается громогласное в метре от меня. Что? Я ослышалась? Вероятно, именно мой шокированный взгляд и вынуждает его пояснить сказанное. — Мы договорились перейти на ты. — недовольно сводит брови, не прекращая пялиться на меня. Его хоть прямо сейчас на обложку какого-нибудь романа: «Мой соблазнительный сосед» или «По соседству с красавчиком».

— Да, извините, — как-то чересчур заторможено киваю, с особой тщательностью исследуя плитку вместо того, чтобы обратить внимание на Евгения, — на ты. — поправляю саму себя. — Я помню. — усмехаюсь абсурдности происходящего.

— Умница. — его низкий, грудной голос на каком-то ментальном уровне порабощает, заставляя поднять голову. — Однако запомни еще кое-что: еще раз извинишься просто так, я тебя накажу. — добавляет мужчина, окончательно превращая мое лицо в нечто пунцовое.

Если честно, даже думать не хочу о том, что смутило меня больше — интонация или смысл сказанного.

Я провожу Евгения в кухню и показываю ему виновницу «всех своих несчастий». Егорка на руках, не менее заинтересованно, чем я, следит за каждым движением своего, как я понимаю, нового кумира.

Конец ознакомительного фрагмента.